Миражи мегаполиса - Диана Рэйдо

– Не могу с тобой не согласиться, – улыбнулась Эми.

Я совсем не прочь еще раз, без спешки, пересмотреть все эти потрясающие фотографии.

– А может, ты хочешь принять ванну? – неожиданно предложил он. – Тут совершенно потрясающая ванная. Огромная и отделана, между прочим, бирюзовой плиткой.

– Бирюзовой плиткой? Да хоть кирпичом – главное, чтобы была большая! – решительно заявила Эми.

– Большая, большая, – успокоил ее Роланд. – Ну и предпочтения у тебя… Не знаю, с кирпичом там плоховато. А вот плитку гарантирую. Так хочешь?

– Знаешь, как-то неудобно в чужом доме… А впрочем, давай! – неожиданно загорелась Эми.

Как-то так получилось, что Роланд резко выпрямился, поднимаясь, а Эми как раз в это время шагнула вперед.

Он оказался совсем вплотную к ней. Эми увидела его глаза и не поверила, что этот самый мужчина несколько ночей подряд делил с ней кровать, отгороженный от нее лишь тонким одеялом, и при этом держал себя в руках…

Он смотрел на нее так, как никогда не смотрел на нее Стэнли.

Потом он вздохнул и, кажется, собирался отвернуться.

Он не заслуживает того, чтобы мучиться, пронеслось в голове у Эми. Она остановила его, положив руку ему на плечо.

– Роланд, – прошептала она.

– Что? – Его темные глаза, казалось, еще больше потемнели от желания.

Эми ничего не ответила – она просто положила вторую руку на его грудь и прижалась к нему, уткнувшись лбом в его плечо. Роланд чуть помедлил и обнял ее, его сильные руки скользнули по ее талии, а потом крепко сомкнулись у нее на спине.

Эми порывисто подняла голову и встретилась губами с губами Роланда. Сперва касания их губ были трепетными и нежными, потом его напор усилился. Он легко подхватил ее на руки и отнес на руках на диван.

Ей показалось или он собирался спросить ее о чем-то вроде: «Ты уверена?».

Или он предпочел ни о чем ее не спрашивать?

Или ей решительно все показалось?

– Посмотри на меня, – проговорил он, и Эми открыла глаза.

Несколько секунд он силился насладиться очертаниями ее нежного лица, потом снова стал целовать, и Эми отвечала ему безудержно и страстно.

Она запустила пальцы в его волосы, сомкнула руки на затылке, потом провела по шее и вернулась к груди, где пальцы стали ловко перебирать пуговицы на его рубашке. Вместе они окончательно освободили его от рубашки, потом Эми запрокинула руки и он стащил с нее водолазку и маечку.

Когда Роланд прижался губами к ее груди, Эми окончательно потеряла контроль над собой.

– Не смей останавливаться, – прошептала она, не помня себя.

– Ни в коем случае, – прошептал он в ответ.

Ей показалось или он при этом улыбнулся?

Когда он вошел в нее бережным и одновременно стремительным движением, Эми застонала. У нее было ощущение, что круг замкнулся, что две половинки чего-то целого встретились, что в его руках она наконец там, где ей и надлежит быть.

И она подалась ему навстречу, раскрываясь и прижимаясь к нему как можно сильнее. Движение продолжалось до тех пор, пока Эми не застонала и не выгнулась, как цветок какого-то диковинного растения, а Роланд не прошептал бессознательно ее имя и не затих, уткнувшись ей в плечо…

Когда прошло немного времени и он заботливо укрыл ее одеялом, а она прижалась к нему, не желая терять ни секунды из времени, что осталось им на двоих, он прошептал:

– Интересно, понимаешь ли ты, насколько я сейчас счастлив?

Нет, подумала Эми, это ты не понимаешь, насколько ты сделал меня счастливой. Но вслух она ничего не сказала – наверное, побоялась что-то разрушить.

…В квартире фотографа они провели все оставшееся до отлета Роланда время.

Странно, но неожиданно Эми почувствовала себя там очень комфортно. Хотя ей всегда было немного не по себе, когда приходилось жить в чужом доме. Тем более при наличии собственной квартиры. Со своей ванной, со своим компьютером и ноутбуком, со своим гардеробом, полным любимой одежды, со своими книгами и со своей музыкой… И со своими друзьями, которые наверняка оборвали ей городской телефон, потеряв ее и пребывая в недоумении, куда же пропала Эми Белнил.

По мобильному же ей никто не мог дозвониться, поскольку телефон разрядился, а зарядное устройство Эми и не подумала взять с собой.

Одним словом, для мира они на какое-то время пропали, исчезли, выпали из его безумного круговорота и бесконечного, иногда бессмысленного, иногда утомительного движения.

Здесь, в этом затерянном мире, Эми и Роланд создавали свой собственный мир, мир на двоих. Они жили как хотели, делали что хотели и были по-настоящему счастливы.

Они просыпались и засыпали, когда им этого хотелось, вместе готовили еду, говорили или молчали, иногда смотрели фильмы, пили глинтвейн, сидя у камина… За окном шел снег. И еще Эми рисовала Роланда. Ей хотелось передать на бумаге главное в выражении этих то нежных, то насмешливых, то сосредоточенных и внимательных глубоких глаз цвета темного янтаря или толщи болотной воды, которую пронизывают солнечные лучи. Ей хотелось наконец-то поставить себе пятерку…

– Тебе не кажется, что ты слишком много кое-кого рисуешь? – с ухмылкой спросил он.

– Нет, – рассеянно подняла голову Эми, – а что такое?

– Надеюсь, ты не собираешься открыть персональную выставку имени меня?

Они готовили очередной ранний ужин, или поздний обед. Роланд резал помидоры с огурцами, движения остро наточенного ножа были стремительными и неуловимыми, а получающиеся кружочки – ровными и тонкими. Мне в жизни не добиться такой скорости, не изрезав при этом пальцы, подумала Эми. Искоса наблюдая за его действиями, она взбивала яйца с молоком и сливками для омлета.

– Мне нужно возвращаться в Афины, – неожиданно и просто сказал он.

Рука дрогнула, и Эми чуть не пролила уже ставшую однородной молочно-яичную смесь, но спокойно спросила:

– Когда?

– Послезавтра, Эми. Утром.

Мир со всем его уютным и неизменным укладом близости, тепла, нежности посыпался по камешку, по кирпичику со склона…

Впрочем, с самого начала ведь оба знали, что это всего лишь эпизод. Что они вместе временно. Было известно, что раньше или позже, но расстаться придется.

Но тогда – тогда это было где-то в будущем, казалось далеким и нереальным, а теперь с пугающей скоростью приблизилось. Оказалось у самого лица, дыша чем-то пугающим и неизвестным.

– Понятно, – чужим голосом сказала Эми. Помешала на сковородке грибы и залила их взбитой до пены смесью.

– Это все, что ты мне скажешь? – удивился Роланд.

– Что ж тут еще можно сказать?

– Эми… Мне еще никогда не было так тяжело улетать из Эдинбурга, как в этот раз.

– Бывает.

– Что же нам делать? – спросил он.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});