Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

и…

— …и была назначена награда в пятнадцать тысяч долларов…

Ложка в руках Ханны прекратила движение.

— …Первым Коммерческим Банком за поимку Дэниэла Льюиса Ламберта. Полиция предполагает, что преступник вооружен и чрезвычайно опасен. Последний раз его видели на сером «шевроле» 1989 года выпуска. Ему сорок два года, рост около шести футов, худощавый, носит бороду и…

Мороженое едва не вывалилось изо рта Ханны. Она уставилась на приемник, вытаращив глаза.

— …на правой руке имеет татуировку в виде змеи. Полиция просит соблюдать особую осторожность при встрече с Ламбертом. Сообщения передавать по телефону…

Ханна никак не могла сделать глоток. Она вскочила на ноги, и мороженое все-таки вывалилось на пол, а вслед за этим из ее рта вырвался истошный вопль:

— Харррррмон! Хармон, вставай сию же минуту! Хармон не слишком торопился, и зря: в следующее мгновение его схватили за ноги и выдернули из постели.

— Ты чокнулась? — заорал он. — В чем дело?

— Он убийца! — Сетка слетела с волос Ханны. Ее взгляд стал безумным; на губах, как пена у эпилептика, пузырилось мороженое. — Я чувствовала, что с ним что-то не так, а теперь знаю, что он убил человека в Шривпорте, что на руке у него татуировка, что за него назначена награда в пятнадцать тысяч долларов, слышишь ты меня?

— А? — произнес Хармон.

Ханна ухватила его за воротник пижамы.

— Пятнадцать тысяч долларов! — выкрикнула она ему в лицо. — Боже мой, мы можем получить эти деньги! Ну же, вставай и одевайся!

Пока Хармон натягивал брюки, а Ханна влезала в свое бесформенное платье, она добилась того, чтобы новость дошла до его мозгов через толстый череп. Когда это случилось, лицо Хармона утратило цвет, а пальцы начали дрожать так, что он застегнул пуговицы не на те петли. Потом он рванулся к телефону.

— Надо немедленно сообщить в поли… Цепкая рука ухватила его за плечо.

— Послушай меня! — прогремела Ханна. — Ты что, хочешь выбросить эти деньги в окно? Если ты думаешь» что копы не выманят у нас все до последнего цента, то ты глупее любого придорожного столба! Мы схватим и отдадим им его сами!

— Но… Ханна… Ведь он же убийца!

— Он всего лишь большая старая жаба! — сердито заявила она, положив руки на свои широкие бедра. — С той только разницей, что его лапы стоят пятнадцать тысяч долларов. Вот мы с тобой и снесем их на рынок! Так что заткнись и делай, что я говорю! Понял?

Хармон умолк, втянув голову в узкие плечи. Ханна вышла из комнаты, и Хармон услышал, как она роется в шкафу, который стоял в холле. Он достал из конторки связку ключей и прикрепил их к поясу; пальцы у него дрожали. Когда он поднял глаза, Ханна уже держала в руках двуствольный дробовик, который служил им для защиты от грабителей. Поколебавшись, Хармон сказал:

— Это ружье такое старое, что я даже не уверен, способно ли оно…

Ханна буквально пригвоздила его к полу взглядом, который мог бы остановить время. Открыв коробку с патронами, она зарядила ружье, а три оставшихся патрона сунула в карман.

— Будем брать его на открытом месте, — сказала она. — Вызови его наружу, чтобы он не смог добраться до своего оружия.

— Надо звонить в полицию, Ханна! Боже мой, мне кажется, меня уже выворачивает наизнанку!

— Блевать будешь потом! — рявкнула она. — Может, он и сумасшедший убийца, но я не знаю человека, который мог бы прихлопнуть кого-то, когда у него прострелены ноги! А теперь просто делай, что я говорю, и мы будем богаты, как Мидас! — Она взвела оба курка, сунула ноги в сланцы и направилась к двери. — Идем, черт бы тебя побрал! — И Хармон поплелся за ней, бледный, как смерть.

Глава 8

НЕИСПОВЕДИМЫ ПУТИ…

В коттедже номер четыре Дэн посмотрел на часы.

Пора было ехать. Он проглотил две таблетки аспирина, достал из рюкзака чистое белье, носки и синие джинсы, переоделся и подошел к зеркалу, чтобы причесаться. Причесавшись, он надел бейсболку и принялся изучать свое отражение — худое лицо с глубокими морщинами и выступающими скулами.

Сьюзан может его и не узнать. Страх вновь подступил к нему — тот самый грызущий страх, который охватил его по дороге в банк. Вероятнее всего, другой возможности увидеть сына ему уже не представится. И Дэн очень надеялся, что при встрече сумеет найти нужные слова.

Главное было добраться до парка Бэзил и не угодить в руки полиции. Дэн перебросил рюкзак через плечо, взял ключ и открыл дверь во влажную ночную темноту. Лягушки затихли, только изредка раздавалось слабое кваканье. Дэн шагнул к стене, чтобы выключить верхний свет, но тут услышал металлический щелчок со стороны грузовика и вздрогнул, поняв, что там, на краю освещенного пространства, кто-то стоит, поджидая его. Дэн повернул голову на звук.

— Эй, эй! — раздался нервный мужской голос. Это был Хармон Де Кейн; на его щеках искрами поблескивал пот. Он поднял руки, показывая пустые ладони. — Не бойтесь, это всего лишь я.

— Вы до чертиков меня напугали! Что вы здесь делаете?

— Ничего! Я хочу сказать… Я увидел в коттедже свет. — Он так и не опускал рук. — Подумал, не нужно ли вам чего.

— Я уезжаю, — сказал Дэн. Нервы его были на пределе. — Я хотел остановиться около вашего дома и оставить ключи на веранде.

— И куда же вы направляетесь? Вам не кажется, что сейчас слишком поздно, чтобы куда-то ехать?

— Нет, для меня не поздно. — Дэн двинулся к своей машине; Хармон попятился, и вновь раздался тот же самый металлический звук: это звякнули ключи у Де Кейна на поясе. Дэн резко остановился. Он почуял змею, свернувшуюся кольцом в своей норе.

— Что с вами?

— А что со мной может быть?