Хозяин Колодцев (сборник) - Марина и Сергей Дяченко

За окнами было уже совсем светло. Камин горел по-прежнему, и отблески огня мерцали на россыпи цветных камней.

Я смотрел на них почти с ужасом.

То есть я знал, я предполагал нечто подобное… Но только теперь, перед этим камином, до конца уяснил, с кем или с чем предстоит столкнуться.

Если я не передумаю, конечно. Если я не откажусь от этой идеи: покарать того, кто лишил рассудка — и жизни — старого барона Ятера. Того, кто потрошит человеческие души.

«Чем справедливее будет ваша Кара, чем могущественнее покаранный и чем больше злодейств у него за плечами — тем больше возможностей откроется перед вами…»

Извини, старичок-одуванчик за гардеробной стойкой. Вероятно, в гордыне своей я замахнулся на слишком уж… впечатляющий подвиг.

…А Илу можно будет соврать. Сказать, мол, виновный наказан. Проверить он не сможет, да и не захочет; если Ил не любил отца — за что мне-то его любить, самодура, тирана, негодяя?! Так ему и надо, поделом…

Я вздрогнул. И Ора, и Гороф глазели на меня, как алхимик на мензурку.

— Я знавал одного человека, — сказал я. — У него дочь изнасиловали и убили. Он сам — слабенький маг, торгует зельями, сам не может наказать мерзавца…

— Да-да, — отозвалась Ора с непонятным выражением. Я так и не понял, насмехается она или нет.

— Да-да, — эхом повторил Март зи Гороф. — Да-да… На свете полно мерзавцев, которых следует покарать, которых карать легко, которых карать приятно. Да. Много лет назад у меня была возможность вступить в Клуб Кары. Я долго думал… И отказался. Платить ежемесячные взносы, ждать результатов розыгрыша, надеяться на Кару может либо слабый и униженный человек, либо прирожденный палач…

— Госпожа Шанталья, — сказал я зло. — А вот объясните господину Горофу, почему выявляетесь членом Клуба Кары? Моих ведь объяснений он слушать не будет…

Ора перевела дыхание. Во взгляде, обращенном ко мне, не оказалось ни раздражения, ни злобы.

— Я женщина, — сообщила она мне, а не Горофу. — Отец мой умер… Я маг третьей степени. За меня некому заступиться… В моей жизни был эпизод, когда я ощутила сильную потребность… в оружии. Я не стану вам, господа, посвящать вас в суть того эпизода, хорошо? С тех пор прошло много лет, обида и горечь поостыли, но мне все-таки хочется… хотелось бы предстать перед тем человеком — с Карой в руках. Просто посмотреть ему в глаза. Даже карать не обязательно.

Некоторое время было тихо. Огонь в камине, повинуясь неслышному приказу Горофа, начал пригасать; за окнами вставало солнце.

— Сама судьба помогает вам, Табор, — сказал Гороф с неприятной усмешкой. — Вам с самого начала следовало обратить свою Кару не на этого… мастера камушков, а вот на обидчика госпожи Шантальи.

— Нет! — сказала Ора с такой обидой, что даже Гороф, кажется, вздрогнул. — Я попрошу вас, господин зи Гороф, меняне оскорблять. Я не давала повода… Вы попросили объяснить, что я делаю в Клубе Кары — я объяснила…

— Это онпопросил, — Гороф кивнул в мою сторону. — Я спросил его. Вас я ни о чем не спрашивал…

Я молчал. Мне почему-то вспомнилась ювелирша. И ее муж, несчастный Ягор Дрозд, который всю жизнь проживет бок о бок с чужой, веселой, бездарной женщиной. Не решится ее бросить… лет через пять запьет с горя, а через пятнадцать сопьется совершенно. И жена его будет горько плакать, не понимая, в чем она виновата…

Босой ногой я нащупал глиняную фигурку в кожаной сумке под креслом. От одного прикосновения мне стало легче; все-таки когда Кара была со мной, я чувствовал себя значительно увереннее. Почти неуязвимым.

— Очень легко хранить руки чистыми, — сказал я тихо, но так, что и Ора, и Гороф насторожились. — Очень легко разглагольствовать о всяких там палачах, которые только и ждут, чтобы помахать кровавым топором… А вот если господин препаратор задумает препарировать вас, Ора, или вас, господин зи Гороф! Ладно, вы внестепенной маг, на вас он вряд ли польстится… Тогда пусть препарирует вашего друга, если у вас, конечно, есть друзья! Или вашего сына! Кто ему помешает? Кто способен ему помешать? Он режет человеческие души — как подопытных крыс, как трупы… Его жертвы, настоящие и будущие, не только защитить себя не могут — они не понимают, что с ними произошло!.. И вот он, шанс, один из миллиона… Человек, распоряжающийся Карой, согласен наказать не любовника жены и не ленивого слугу — а неведомое чудище, препаратора… Кто он, этот человек? Слабое, униженное существо? Прирожденный палач? А?

Я сам себя раззадоривал, будоражил, злил. Я был слишком близок к отступлению, следовало сжечь мосты, ведущие назад, следовало сделать так, чтобы, передумав, я сам себя посчитал бы трусом.

— Если я правильно понял, — тихо начал Гороф, — вы все еще рассчитываете найти и покарать мастера камушков? Препаратора? Я действительно не ошибаюсь?

Ну вот, рубеж преодолен, обратного хода нет. Я устало улыбнулся:

— Да, все правильно. Вы не ошиблись.

Он смотрел на меня — впервые за все это время смотрел в глаза, без высокомерия, без насмешки, без презрения.

А я посмотрел на камушки.

Два десятка судеб. Легкий магический флер; неужели изъятое из души качество препаратор заключает в такой вот камушек? Или, может быть, свойство он кладет в коробочку и оставляет себе, а камушек — только бирка, метка, знак?

Я сгреб камушки с ковра. Пересчитал; двадцать. Ах да, один камушек остался у Горофа — тот самый, Ятеров, отвратительная яшмовая морда…

Я вопросительно глянул на неприметного человека посреди гостиной.

Гороф сжал губы, нахмурился, будто принимая важное решение; я подумал было, что он задумал оставить камень Ятера себе на память.

— Вы бы подумали, Хорт, — растерянно сказал Ора. — все-таки вы идете на силу, заведомо, превосходящую вашу, и даже режим пониженной уязвимости— ведь это ведь не режим полной неуязвимости, вы понимаете?

— Вас я с собой не зову, — сказал я не без грусти. — Если опасность в самом деле так велика…

Гороф сунул руку в карман. А когда вытащил, на ладони у него лежал не один камень, а два.

Я разинул рот.

Гороф медленно пересек комнату. Поднес ладонь к моему лицу, чтобы я мог получше разглядеть камни.

Второй кулон был тоже яшмовый, темно-зеленый, очень красивого оттенка. На камне угадывался один полуприкрытый глаз, крючковатый нос, как у совы, и одно неправильной формы ухо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});