Синтез (СИ) - "Токацин"

Лента конвейера остановилась окончательно. Несколько секунд над каскадом печей ещё поднимался факел дожигаемого водорода, но потом погас и он. Ровный гул по-прежнему наполнял цех — три линии из четырёх работали; водород нагнетался в печи, Иджес и Линкен в диспетчерской следили за прохождением контейнеров с «сырыми» урановыми таблетками сквозь печной каскад. Лилит в маске и респираторе стояла у контрольного пункта и разглядывала «образец» — одинокий урановый цилиндрик, последний из взятых на ручную проверку.

— Ну что, всё нормально? — спросила она у Хольгера, отложившего анализатор и вынувшего руки из герметичных перчаток-манипуляторов, вставленных в стену контрольного пункта. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Техника безопасности…» — он щёлкнул ногтем по прозрачной стене. На протяжении всего цикла никто из сарматов не мог потрогать уран даже пальцем — всё было закрыто и замуровано. «Ну да, наверное, так лучше для сохранности стержней…»

Он остановился у последнего агрегата, на участке фасовки. Механизм завершил работу, и девять практически готовых урановых стержней были уложены в отверстия специального короба — на временное хранение. Пустых ячеек было на порядок больше. Стержни складывались в короб неплотно, но равномерно; с того края, где стоял Гедимин, это уже было похоже на настоящую топливную сборку. Сармат воровато оглянулся через плечо и провёл ладонью по толстому «стеклу». Ему хотелось погладить сами твэлы, но вскрытие рилкарового короба привлекло бы слишком много внимания. «Отключить сигнализацию?» — на секунду задумался Гедимин, разглядывая короб. «Нет, ни к чему.»

— Стержни, — хмыкнул Хольгер, остановившись рядом с ним. — Оказывается, этот цикл занимает всего сутки. А полный цикл завода — трое суток. Даже не верится.

— Промышленное производство, — хмуро кивнул Гедимин. — Так, как это должно делаться. Без кустарных поделок на свалке.

Эти стержни были непривычно длинными — по четыре метра каждый, они предназначались для «мирного» стационарного реактора; куда их повезут, Гедимин пока не знал. «Что-то останется здесь,» — думал он, вспоминая короткие заметки, найденные в сети. Там шла речь о будущей АЭС в Ураниум-Сити; полезной информации в них было немного, но всё сходилось к тому, что её будут строить, и начнут в самое ближайшее время.

— Твои поделки подняли бы звездолёт, — нахмурился Хольгер. — Тебе не дали закончить работу.

— Они не прошли бы ни одной проверки, — сердито сощурился ремонтник. — Но я учту ошибки… на будущее.

Хольгер ухмыльнулся.

— Думаю, твой реактор ещё заработает, — сказал он.

Рация Гедимина протяжно загудела. Он достал аппарат и быстро прочёл сообщения.

— Комиссия прилетит девятого, — сказал он, отослав ответ. — После этого цех на неделю остановится. Пока макаки решают, можно подпустить нас к их комиссии или нет.

Хольгер фыркнул.

— Я прекрасно обойдусь без общения с мартышками. Лишь бы не испортили ничего в цеху.

— А что будем делать до девятого? — спросила Лилит, оторвавшись от разглядывания урановой таблетки. — Эти штуки работают без остановок. Кто-то должен следить за ними. Девять суток без сна?

Гедимин пожал плечами.

— Я отпустил тебя поспать, разве не помнишь? Ты не ушла. Сегодня испытания продолжаются. Пока все линии не отработают, я буду в цеху. А потом… Есть смысл разделиться на смены. Две смены по двенадцать часов — я с Хольгером и вы втроём. Это не так утомительно.

— Мысль, — кивнула Лилит, задумчиво поглядев на потолок и ползущий по нему электрокран. — Два сармата на весь цех? Рабочих нам не положено?

«Как надоело всё повторять по десять раз…» — Гедимин досадливо сощурился и потянулся за смартом. Штатное расписание ему прислали ещё вчера, после отчёта Фюльберу об успешном запуске первой линии; сармат развернул его на весь полуметровый голографический экран и поставил перед Лилит.

— А, циферки, — хмыкнула самка. — И когда они тут будут? После окончательной проверки? Вы с Хольгером, возможно, справитесь со всеми этими штуковинами вдвоём, но Иджес-то — нет! А от Линкена какая польза, если что-то пойдёт вразнос? Разве что доломать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Фюльбер обычно держит слово, — пожал плечами Гедимин. — Возможно, придут завтра утром, к первой смене. А сейчас…

Он покосился на часы. Прошло два часа с начала рабочего дня — если отсчитывать его начало от утреннего подъёма; для Гедимина он начался вчера утром и закончиться должен был в лучшем случае завтра.

— Надо отпустить монтажников. Где они?

— Двоих вижу на балконе, — Лилит помахала рукой сарматам, выглядывающим со смотровой площадки, и жестом позвала их вниз. — Дай сигнал тревоги. Соберутся?

Гедимин качнул головой.

— Так это не делается.

— Почему? Это самый быстрый способ, — заверила Лилит и потянулась за рацией. — Ну, я дам.

Сармат хотел перехватить её руку, но рация уже загудела, и под потолком оглушительно взвыла сирена. Оттолкнув самку, Гедимин отключил сигнал и сердито сузил глаза.

— Сейчас начнётся…

На смотровой площадке уже никого не было — монтажники ссыпались вниз по лестнице, прихватив с собой всех, кто проводил время в кабинете главного инженера, и теперь стояли у стены, ошалело оглядываясь по сторонам. Не менее ошалело выглядывали из диспетчерской Иджес и Линкен; Гедимин жестами показал им, что никакой аварии нет, и взрывник облегчённо вздохнул и показал ему кулак.

Ремонтник вышел к лестнице, ведущей в кабинет, — там было тише всего, и не было опасности попасть под проезжающий электрокран. Сарматы, вернувшиеся в цех, стянулись к нему. Гедимин ждал, мысленно пересчитывая их, пока не убедился, что все бригады в сборе. Рация несколько раз оживала — диспетчеры и ремонтники из основного корпуса спрашивали, в чём дело. Гедимин досадливо щурился и отвечал: «Случайное срабатывание. Неисправность уже устранена. Отбой!» Лилит смущённо водила пальцами ноги по идеально чистому полу и смотрела в сторону.

— Весь цех работает, — сказал Гедимин. — Всё собрано и установлено. Это была хорошая работа. Завтра вас переведут на другой участок.

Несколько ближайших сарматов кивнули. Их глаза слегка потемнели — или же Гедимину так показалось из-за недостаточного освещения.

— Теперь это твой цех? — спросил один из них. — Макаки оставят тебя инженером? Не расстреляют?

Сармат пожал плечами.

— Увидим. Мне понравилось работать с вами. Конечно, я мало работал… — он посмотрел на свои руки; под перчатками он не видел ладоней, но помнил, что за три месяца на них не прибавилось шрамов. «Своеобразная работа. Ничего не делаешь, но голова гудит,» — подумал он и снова перевёл взгляд на сарматов.

— Я сделал для вас цацки. На память. Это твэлы. В них нет урана, и они лёгкие, — он зачерпнул в кармане горсть значков и показал монтажникам. — Возьмите. Здесь ровно сто.

Сарматы переглянулись.

— Это что, какая-то традиция? Не слышал о такой, — ближайший из них взял с ладони Гедимина несколько предметов и раздал часть тем, кто стоял за его спиной. — Странные штучки.

Он подвесил «твэл» к наплечным креплениям для инструментов и слегка наклонил голову.

— Спасибо. Зови, если что. С тобой хорошо работать.

Когда на ладони не осталось значков, Гедимин выгреб из кармана ещё горсть. Когда сарматы разобрали всё, и последний из них, кивнув на прощание, вышел из цеха, сармат провёл ладонью по глазам и пошёл в диспетчерскую рубку. Иджес и Линкен давно наблюдали оттуда не за механизмами, а за ним, и, увидев его на пороге, весело хмыкнули.

— Ну что, ещё сутки без сна?

— У Саргона вообще никто не спал, — отозвался Гедимин, занимая место у монитора. Контейнер с урановыми таблетками ещё не вышел из каскада печей. Сармат проверил температуру и давление и довольно кивнул. «Когда будут готовы сборки, их вынут из-за барьеров. Можно будет потрогать,» — думал он, глядя поверх мониторов на фасовочные барабаны и пока ещё пустые решётки временного хранения. «Не прозевать…»

01 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити