Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков

ворот осталось не более десяти уардов, Сварог остановился, оперся на топор привычным жестом и, задрав голову, стал разглядывать собравшихся. Он не заметил на лицах особой ненависти, но настроены они были решительно, сразу видно. Те самые патриархальные традиции, конечно, предписывавшие крестьянам вставать грудью за своего хозяина, даже если ему стукнуло в башку поднять мятеж против короля…

Кто-то смелый, размахнувшись, метнул в него извечное оружие мятежных землепашцев: вертикально укрепленную на древке косу. С ней, ясен день, произошло то же, что со стрелами.

– Орлы, да бросьте вы баловать! – крикнул Сварог беззлобно. – Ну не действует на меня это, точно вам говорю! Зачем инструмент портить, он денег стоит…

– Вы кто такой, ваша милость? – настороженно спросил бросивший косу здоровенный детина в белой овечьей безрукавке мехом наружу.

– Здешний король, обормот! – незамедлительно отозвался Сварог. – Пора бы и в лицо признавать, в двух шагах от столицы обитаете, простота!

На стене перешептывались, тыча в него пальцами по крестьянской привычке. Сварог терпеливо ждал, пуская дым – последнее обстоятельство, точнее, извлеченная из воздуха сигарета, вновь стало темой для пересудов.

– А что надо-то? – наконец крикнул хозяин косы.

– Сопли подбери, косматый! – гаркнул Сварог. – Хозяйку лучше позови! Буду я тут с тобой языком чесать…

Как в таких случаях бывает, теперь на стене похохатывали над обладателем белой безрукавки. Внезапно они почтительно шарахнулись в стороны – меж щербатыми зубцами появилась девушка в великоватой ей кирасе и нахлобученном на нос рокантоне. И то, и другое, надо полагать, досталось ей по наследству от родственников мужского пола, и у нее не нашлось деньжат подогнать доспех по своим размерам.

Она привычным движением сдвинула шлем на затылок и, глядя на незваного гостя без всякого дружелюбия, крикнула:

– Что вам нужно?

– Милая, я – здешний король, – сказал Сварог. – И пришел для переговоров…

– Никаких переговоров! – оборвала она решительно. – Убирайтесь!

– Эй, белобрысая! – крикнул Сварог. – Я все-таки король, и, между прочим, именно этой державы!

– Провалитесь вы вместе с державой! – посоветовало белобрысое создание. – Я в мятеже! Делайте со мной, что хотите, но за этого скота я не выйду!

– А кто тебя принуждает?

– Вы, кто же еще!

– Тут какая-то ошибка, – сказал Сварог. – В жизни никого не принуждал выходить замуж, и не собираюсь!

– Брешете в глаза, а еще король! – отрезало юное создание в отцовских доспехах. – Убирайтесь к лешему, пока живы!

Эта бесцельная перебранка могла продолжаться до бесконечности, и если у Дагласа или кого-то еще не выдержат нервы, все полетит к чертям, Мара в одиночку может и не воспрепятствовать… Пора было переходить к решительным действиям. Выплюнув окурок, Сварог решительно взял топор обеими руками и двинулся к воротам – из потемневшего от времени дерева, густо окованного тронутыми ржавчиной железными полосами. В самом деле, пушки вынесли бы их в два счета…

Кажется, ему на голову пытались бросать со стен всякую дрянь – по сторонам что-то такое падало. Но Сварог, не обращая внимания на пустяки, ожесточенно рубил. В шесть ударов он проделал в древних воротах достаточный для торжественного вступления короля проем. И вступил.

В дальнем конце небольшого дворика, отгороженные жердями, блеяли столпившиеся овцы. Со стен по выщербленной каменной лестнице, отчаянно топоча, неслись взбудораженные землепашцы, потрясая своими нехитрыми орудиями. Впереди всех бежала белобрысая, догадавшаяся сбросить налезавший ей на глаза рокантон. Так, ничего особенного – конопатая девчонка, розовощекая и крепенькая, типичная сельская жительница, выросшая на молоке и свежем воздухе. И уж определенно с характером, тут и гадать нечего…

Орущая толпа все же остановилась в нескольких шагах – никому не хотелось лезть в пекло поперед батьки. Они вопили и делали угрожающие выпады топорами и вилами, но никто не спешил в заводилы. Отступив к стене, чтобы ему не зашли ненароком за спину, Сварог зорко следил за ближайшими острыми предметами – он не боялся ничего, летящего в воздухе, но нечто острое в руках того, кто нанес бы удар, могло отправить Сварога к праотцам с тем же успехом, что и простого смертного… Перекрывая гомон, он крикнул:

– Гланфортесса, неужели вы собираетесь поступить против правил чести?

Он не зря штудировал перед сном толстые тома с описанием наиболее типичных – и, что важнее, до сих пор бывших в ходу – гланских обычаев. Благородной особе, вызванной на поединок другой благородной особой, настрого запрещается прибегать к помощи посторонних, а уж тем более своих же собственных крестьян.

Чтобы не осталось никаких неясностей, он громко пояснил:

– Я вас вызываю на честный бой, гланфортесса! По всем правилам!

– Все назад! – завопила она так звонко, что у Сварога заложило уши. – Бросьте оружие!

Сварог осклабился – девчонка свято блюла традиции. Что ж, к лучшему…

Толпа отхлынула, бросая свое дреколье. Девчонка зорко следила, чтобы это проделали все, орала на замешкавшихся, тыча в их сторону мечом. Наконец во дворике образовалось изрядное пустое пространство, а все посторонние сбились в кучу у стены, овечьего загона и главной башни.

– Начинайте, – вежливо поклонился Сварог.

– Провалитесь вы! – огрызнулась белобрысая, бросаясь на него с занесенным мечом.

Легко и привычно уклонившись, Сварог коротким взмахом топора снес ее клинок у самого эфеса. Она не сразу сообразила, что произошло, с маху остановилась, какое-то время (в течение коего Сварог мог десять раз снести ей башку) недоуменно разглядывала то, что осталось у нее в руке, и, отшвырнув бесполезный обрубок, выдохнула с детской обидой:

– Это нечестно!

– Почему вдруг? – пожал плечами Сварог. – Это же не магия, просто топор такой… Хотите продолжать?

Заполошно оглянувшись, она подхватила с земли крестьянский топор, бросилась на Сварога, яростно закусив губу…

Доран-ан-Тег, рассекши воздух, отрубил верхнюю часть древка вместе с лезвием. На сей раз девчонка среагировала на утрату оружия гораздо быстрее: без замешательства выхватила из-за голенища кинжал и кинулась в атаку, что с ее стороны было исключительно жестом отчаяния.

Выпустив древко топора, Сварог поймал ее руку, взял на прием, подсек и опрокинул белобрысую скандалистку наземь. По толпе пронесся шумный вздох, но никто не двинулся с места.

– Ну как? – спросил Сварог, присев над ней на корточки и все еще удерживая выкрученную за спину руку. – По-моему, поединок закончен, и вам остается подчиниться победителю…

– Это нечестно, – яростно прошептала она, уткнувшись щекой в каменистую утоптанную землю. – У вас же Доран-ан-Тег…

– А разве касаемо него есть какие-то запреты? – спросил Сварог тоном опытного крючкотвора. – Что-то я не слышал ни о каких запретах… Итак?

– Отпустите.

– А волшебное слово?

– Признаю себя побежденной, – нехотя пробурчала она.

– Громче, – безжалостно сказал Сварог. – Чтобы ваши вассалы слышали и вели себя соответственно…

Закусив губы в