Сокол на запястье - Ольга Елисеева

-- Ну, мальчик, давай! - она хохотала ему в лицо, поддразнивая острым клинком. - Прыгай прямо сюда. Я тебя жду. Что? Оружия нет? Привыкай, гаденыш! У тебя теперь никогда не будет оружия.

Делайс все-таки прыгнул. Ему было все равно. Его душили такая ненависть и такое горе, что Македа могла их только прекратить, но никак не усугубить. И она, паскуда, сделала свой выпад. Прямо в неприкрытый ничем ни то что панцирем, даже поясом - живот. Никто не успел отреагировать. Бреселида, у которой только что голова моталась из стороны в сторону, с трудом переводила дыхание. Стражницы, ошалевшие от ярости пленного - всегда спокойного и погруженного в себя - поднимались, держась руками за стены.

Только Пелей, пострадавший раньше других, уже успел вскочить на ноги. Минуту назад опасность угрожала Бреселиде, и он готов был свернуть за нее другу скулу. Сейчас Македа метила в живот его "брату и господину". Гоплит с воплем оттолкнул Делайса, а сам принял острую бронзу в пах. Он еще успел удивиться, что не чувствует холода металла у себя в кишках, и догадаться, что меч согрелся на солнце - день-то жаркий, а ножны из темной кожи... А потом согнулся, как перерубленный тростник на болоте, и грузно, со всей тяжестью своего огромного тренированного тела - 8 локтей костей и мускулов -- осел на пол.

Бреселида подбежала как раз для того, чтоб подхватить его голову, и Делайс не услышал характерного стука затылка об пол. Черные прямые волосы Пелея рассыпались у нее на коленях. Сын архонта наклонился над другом, который морщась, зажимал ладонью глубокую рану.

-- Пелей! Пелей... Держись, мы сейчас перевяжем...

Гоплит не без труда поднял веки и на его простодушном лице зажглась улыбка, от которой у Делайса все перевернулось внутри.

-- Выходит я первый освободился. - прошептал он. - Хоть мне и не за чем... А вы, господин, так хотели на волю. Простите меня.

Его голова упала набок, и на ладони Бреселиды побежала тонкая струйка крови из уголка его еще теплых губ.

Женщина быстро пришла в себя и схватилась за меч. Ее не смущало то, что Македа почти вдвое крупнее. Однако стражницы не допустили схватки. Что такое смерть раба? Пустяк. Об этом даже никто не спросит. А вот если Македа убьет сестру царицы... Одна из охранниц дула в золотой свисток, висевший у нее на шее, пока щеки не лопнули. Прибежавшие со двора всадницы помогли растащить Бреселиду и ее чертыхавшуюся противницу, которой царская сестра уже рассекла бровь.

Делайс все это время держал на руках неподвижное тело Пелея и никак не мог поверить, что и друг его бросил. Ужас одиночества придавил сына архонта каменной плитой. И пока Бреселида не плеснула ему в лицо воды из тазика для мытья рук, он не пошевелился.

Хоронили Пелия они вдвоем. В Горгиппии был очень тихий некрополь за городской стеной - холм весь поросший невысокими соснами. Сухая и мягкая земля песком осыпалась под лопатой. Погребальный костер горел долго, и за все это время ни Делайс, ни Бреселида не сказали друг другу ни слова. Склепа гоплит не удостоился и его почерневший прах был опущен в небольшую известняковую урну, а затем зарыт на склоне холма с видом на залив.

-- Наверное, ему бы здесь понравилось. - всадница размазала слезы тыльной стороной ладони.

-- Ему бы понравилось дома. - возразил Делайс.

-- Ты скоро попадешь домой. - Бреселида вздохнула. - Переговоры уже начались. Я завтра уезжаю к Тиргитао. Надеюсь вернуться не с такими плохими новостями, как в этот раз.

Она вернулась только через месяц, исхудавшая и вся какая-то помятая, хотя дорога через пролив летом вовсе не была через чур утомительна. И снова сердце пленника сжалось при одном взгляде на вестницу - такие несчастные люди не приносят добрых новостей.

-- Я не знаю, как сказать тебе... -- она мялась в дверях его покоев, и Делайсу показалось, что повторяется дурной сон. Вот только Пелея теперь рядом с ним не было.

-- Переговоры сорваны? - в груди у сына архонта похолодело. Он встал с ложа, отложив блюдо с ломтиками дыни.

-- Нет. Напротив. Прошли очень успешно. - всадница прятала глаза.

-- Купцы не вспомнили обо мне? - губы Делайса сложились в саркастическую усмешку. - Я же говорил...

-- Вспомнили. Очень даже вспомнили. - прервала его Бреселида. - Между Пантикапеем и царицей меотов вновь заключен союз, - она запнулась, и Делайсу стало совсем нехорошо, -- скрепить который по обычаю решено браком нового властителя города и Тиргитао.

Пленник пока не слишком понимал, какое это к нему имеет отношение.

-- Ты наследовал отцу в обоих случаях. - в упор глядя на него, наконец, выговорила Бреселида. - Народное собрание даровало тебе титул "археонакта", это не совсем архонт, а как бы...

-- Может быть, ты не будешь переводить мне койне? - взвился Делайс.

-- По нашим законам ты - царь. - продолжала Бреселида, решив сразу выговорить ему все до конца. - Тиргитао не отпустит тебя жить в Пантакапей, она не хочет больше столкнуться с предательством союзника и мятежом колонистов. Ты останешься здесь. Купцов это особенно устраивает.

-- Почему? - почти машинально спросил он.

-- Потому что твой отец слишком долго выкручивал им руки, теперь они хотят править в городе всем базаром. - в ее голосе слышалось нескрываемое раздражение. - Тиргитао прекрасно понимает, какие выгоды ей это сулит. За год-два Пантикапей ослабеет и станет легкой добычей для скифов. К кому тогда обратятся твои соплеменники? К великой и могущественной Тиргитао. А она потребует в оплату за помощь уже не союза, а полного подчинения. Бреселида сокрушенно развела руками. - Я ничего не могу для тебя сделать. Отныне ты царь и муж моей сестры.

-- А меня... спросить... -- с трудом выговорил Делайс, потом махнул рукой и быстро зашагал во внутренние покои, чтоб ни Бреселида, никто другой не видели душившего его отчаяния.

Пленник повалился на кровать, вцепился зубами в шерстяное покрывало и до отказа забил его в рот. Эта проклятая тюрьма должна была стать для него домом! О Тиргитао он вообще не думал. Такое казалось выше сил. Родной город предал его. Здесь к нему сносно относилась только Бреселида. А Бреселида... тут воспаленное сознание Делайса прорезала дикая мысль... а Бреселида при своем удивительном влиянии на сестру сделала все возможное, чтоб навсегда оставить его Горгиппии.

В этот миг он ненавидел всех.

-- Напрасно ты думаешь о ней плохо. - раздался с подоконника до отвращения знакомый голос. - Да, это она повернула переговоры на обсуждение твоей особы. Но только после того, как узнала, что Тиргитао намеревается убить тебя сразу после заключения нового союза - царица уверена, что ты будешь мстить за отца.

-- Ама вава. - Делайс не без труда вытянул одеяло изо рта. - Она права, я говорю. - пленник обернулся к окну и с нескрываемой неприязнью уставился на пляску солнечных зайчиков, которые в этот миг приняли форму человеческой фигуры.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});