Рубиновый лес - Валерий Котов

духовым ружьём с любопытством разглядывал его. Воин с перьями на перевязи, заговорил:

— Конечно, Миауа настоящие хозяева леса, но мы тоже живём в этом месте и не жалуем чужих, кто забрел к нам. Если ты из Тинсу, то должен знать, что наших людей приносят в жертву богам в ваших городах, если могут изловить. Не вижу причин поступить с вами по-другому.

— Я не из Тинсу, а из Мауле, и никогда не убивал никого из ваших. Миауа разрешили нам пройти, и я не думаю, что ты хочешь оспаривать это.

Человечек с ружьём фыркнул:

— Ты говоришь о Миауа, как будто знаком с ними. С чего ты решил, что они разрешили тебе здесь пройти? Я уверен, что ты их никогда даже не видел.

— Я и не видел. Только чувствую их присутствие, а она видела, и один из них спас её от смерти.

Человек поглядел на Лорену с недоверием и произнёс:

— Ну, если ты видела Миауа, то никогда не забудешь, какие у них красные глаза.

Лорена поняла, что он испытывает её, и отвечала спокойно:

— Не надо пытаться поймать меня на обмане. Если ты тоже видел Миауа, то прекрасно знаешь, что их глаза чернее ночи. Но я не хочу обсуждать их с тобой.

Пауза затянулась. Амару, бросая взгляды на окружающих воинов, по их реакции догадался, что только тот человек с ружьём, видел Миауа. Остальные, как видно, полагались на его мнение. Человек задумчиво смотрел на Лорену, потом отвёл взгляд в сторону и заговорил:

— Ты говоришь правду, женщина. Ты могла бы слышать это от кого-то, но я вижу, что ты не лжешь. Если они и вправду спасли тебя, то это небывалый случай. Я не стану спрашивать, если ты не хочешь говорить. Мы не будем препятствовать вам в походе через лес. Хотя не понимаю, как можно идти через него вдвоем и без провизии. Или лесной кот специально для вас охотится? Хоть никто из вас и не похож на Меняющегося.

Лорена молчала, и Амару произнёс:

— Нет, мы случайно наткнулись на кота. Просто повезло.

— Отнять у кота добычу это больше, чем везение. Но зачем вы идёте в такой далёкий путь?

— Это город моих предков. По крайней мере, так говорят. Я хочу увидеть его.

Человек с блестящей перевязью, оглядел татуировку на лице Амару, и заговорил:

— Если так идти, как вы идёте, то можно никогда туда не прийти. Вам очень повезло, что вы прошли так далеко и остались в живых. Даже для нас в лесу немного дичи и её трудно добывать. А вы, как я вижу, совсем не охотники. Меня зовут Шом. Я воин лесного народа. Мы идём в своё селение. Это в том же направлении, в котором движетесь и вы. Можете идти с нами до него.

Договорив, воин вытащил два блестящих зелёных пера из своей перевязи, и протянул их Амару. Человек с ружьём заговорил:

— Это знак дружбы. Теперь вам ничего не грозит.

Амару поблагодарил, но не знал, что подарить в ответ. Лорена выручила его, протянув две заколки, найденные в Мёртвом Городе. Шом поклонился, и с торжественным лицом, приколол одну из них на свою перевязь. Вторую он протянул человеку с духовым ружьём. Тот улыбнулся и положил заколку в сумку:

— Меня зовут Токко. Я принимаю вашу дружбу.

Остальные воины тоже стали произносить свои имена и подтверждать дружбу. У Амару отлегло от сердца. С опаской глядя на Лорену, он тем не менее, поверил им. Приглашая присоединиться к трапезе, он почувствовал себя спокойнее. Костёр пылал, пожирая подброшенные дрова. Кусочки свинины румянились над ним и долгий разговор, почти до самого рассвета, вели люди, волею судьбы встретившиеся в этом, казавшимся бескрайним лесу.

* * *

В неверном свете факела Темо вглядывался в символы. Саиш тщательно перерисовывал их на бумагу. Его, тламма Мауле, очень заинтересовала возможность изучения подобной древности. Храм Шолло не приветствовал гостей, и тем более необычным, было приглашение Саиша для перевода надписей. Он сразу ухватился за эту возможность, не вдаваясь в расспросы. Ничего подобного ему пока не приходилось видеть. Символы были древние, очень древние. Саиш был даже не уверен, что оллы оставили их на этой странной плите. Зная, что им многие века, он, тем не менее, не мог отогнать мысль, что они выглядят, словно нанесённые не далее, как вчера. Сохранность плиты и надписей была изумительна, и Саиш, хоть и не верил в Богов, не мог найти объяснение этому факту, кроме того, что неведомая сила сохраняет плиту от разрушения. Подумав об этом, Саиш поежился.

Работа вскоре была закончена, и неся свёртки бумаги, Саиш отправился в Дом Тламмов, чтобы спокойно попытаться разгадать неведомые надписи. Впрочем, он не очень надеялся на это. Множество древних рукописей оллов и других народов были уничтожены вместе с ними самими. Лишь немногие, уцелевшие в войнах и пожарах, книги, сохранились у тламмов и некоторых знатных людей. В Мауле библиотека тламмов была предметом гордости, и небезосновательно. Только великая библиотека Тинсу, могла превзойти её. Цепляясь полами плаща за колючие растения внутреннего дворика, Саиш попрощался с Темо, и заспешил по мощеной улице. Рейру глазели ему вслед, довольные хоть каким-то разнообразием в скучном быту храма.

Темо опёрся на каменный шар у входа, размышляя и не веря, что всё прошло так легко. Ему стоило многих трудов, уговорить Квалпо, чтобы он обратился к тламмам. Если бы не поддержка Чикоме, Квалпо ни за что не согласился бы с ним. Лишь насмешки Мастера Пыток, который описал их положение, как ничего не знающих в собственном доме, вынудили Квалпо решиться на это. Хоть и дав разрешение, старик напустил такой вид, как будто ничего общего с изучением надписей не желал иметь.

Теперь всё зависело от Саиша. Темо притягивала эта массивная плита. Он хотел узнать о ней как можно больше. Вскоре он уйдет из храма безвозвратно, и лишится возможности разгадать её загадку.

* * *

Рассвет застал Туно Тарегана в дурном расположении духа. От Хинто не было никаких вестей, с момента вступления на земли Тинсу, и это тревожило правителя. Отпустив Котов и Дом Копий на помощь Хинто, Туно теперь мог только ждать. Будучи человеком дела, он ненавидел ожидание, и не находил себе места, терзаясь в предположениях. И без того пребывая в беспокойстве, он поздно вечером получил странное послание от Чаака, в котором тот просил о тайной встрече, чтобы поговорить о Шауре. Поразмыслив, Туно решил не вызывать жреца к себе,