Рейтинговые книги
Читем онлайн Лестница Ламарка - Татьяна Алферова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 66

Мама, против ожидания, не предлагала съехаться, не лопотала, как подруга Вера: "Ой, ну на время, пока Яна дорастет хотя бы до детского садика". И Кира была маме благодарна. Мама вообще старалась поскорее уйти, едва дочь возвращалась из редакции, хватала плащ и шмыгала за дверь. Пару раз предложила забирать внучку на неделе, чтобы освободить Киру, а привозить, допустим, в пятницу вечером. Но тут уж Кира подробно объяснила, почему не следует так поступать. Да, она не собиралась рожать так рано, и работе ребенок, безусловно, мешает. Но Сергей уговорил. Раз дала себя уговорить, ну и хорошо – все-таки дочку она любит, – должна сама расхлебывать. У бабушек дети вырастают инфантильными и избалованными. Энергии у Киры на двоих, справится, ничего. Мама и так слишком потакает девочке, еще полгода, и Яна отправится в ясли. Кира долго говорила, а мать рассеянно переминалась в прихожей и крутила пуговицы на плаще. Яна заплакала, но Кира не позволила утешать ее – сама перестанет, что за капризы. Мать ушла, дочка наладилась реветь всерьез. Кира наклонилась над кроваткой, и пуговицы брызнули, как из рогатки. Яна удивилась, замолчала. Кира выпрямилась, машинально свела края блузки: борта не сходились ровно на сантиметр.

Через месяц Киру стало не узнать. Она не влезала ни в одно из своих старых платьев. Не всякий раз, отстаивая свои убеждения или правоту, она прибавляла по сантиметру, закономерности не прослеживалось. Так, можно было часами учить жизни старших коллег, несмотря на опыт, не умеющих избежать навязшего штампа или неуклюжего оборота, и ничего не происходило. Можно ругаться с начальником: Кира принципиальна и бесстрашна, ей ничего не стоило пойти и высказать все, что думает о неудачном материале коллеги, ходившего у шефа в любимчиках, или непродуманном назначении ведущего рубрики. Ничего не случалось. Коллеги пересмеивались за спиной и сплачивались на почве нелюбви к ней, шеф смотрел оловянными глазами, отвечая: "Да-да, Кира Львовна, я учту твои замечания". Хотя ее отчество – Степановна, а Кирой Львовной звали стоматолога, лечившего зубы всей редакции. После таких скандальчиков юбка не врезалась в живот, пуговицы пиджака не двигались с места. А стоило мимоходом высмеять зеленого стажера за словесную избыточность, как швы на одежде принимались угрожающе трещать.

Подруга Вера робко советовала сесть на диету, а после и вовсе заговорила о гормональном расстройстве, чуть не умоляла показаться врачу. Кира возражала: сама разберется со своими проблемами – и внимательно следила за пуговицами на халате. Пуговицы вели себя по-разному, система так и не появилась. Мама молчала. Кира приучилась сносить нелюбовь окружающих, отвечала тем же всем женщинам в редакции без исключения и большинству мужчин.

Через пару лет, когда Яна уже ходила в ясли, одежду пришлось шить исключительно на заказ. Кира предпочитала свободные трикотажные балахоны темного цвета и брюки на резинке. Единственное, что она покупала в магазине, – шейные платки, их в гардеробе насчитывалось несколько десятков, и меняла Кира платки каждый день, не повторяясь за месяц ни разу. Халаты с пуговицами остались в прошлом, вся домашняя одежда была на веревочках – с запахом. Но спорить и отстаивать свою правоту Кира не перестала. Еще не возникла ситуация, когда она не была бы права по существу.

Сергей приходил повидаться с дочерью, но все реже и реже. Первый год он явно чувствовал себя виноватым, смущался бывшей гражданской жены и с испугом оглядывал ее разрастающиеся формы. Сейчас смотрел как на чужую, без конфузливости, нелюбви или приязни. Настолько забывался, что как-то предложил забрать Яну на выходные к себе домой, где давно проживала новая законная жена. Кира объяснила, что если законной жене пришла охота поиграть с ребеночком, ничто не мешает им завести своего собственного, а Яну и Киру оставить в покое. Сергей сморщился и присел на корточки, чтобы застегнуть дочке сапожки, они собрались на прогулку. А Кира буквально почувствовала, как грудь колыхнулась и опустилась от увеличившейся тяжести. Мама, бесспорно, жалела о несостоявшемся зяте, но об этой жалости Кира могла только догадываться во время коротких свиданий по выходным. Жалость била из мамы резиновыми пульками, отскакивая от Киры совершенно безболезненно.

В один из дней, на эскалаторе, Кира уныло подумала: "Вот так и умрешь в метро среди убогой рекламы!" Обычно она не поддавалась унынию. Хотя все шло не так, как предполагалось. Словно кто-то очертил границы, за которые нельзя. Кира поменяла мебель, сделала хороший ремонт, но на новую квартиру средств не хватало. Могла ездить на такси, даже купить подержанную машину, а вот новую иномарку – нет. Успех и высокие гонорары, ожидаемые и заслуженные, через год уже не казались такими высокими. Жизнь дорожала, доходы не успевали за нею. Потому и ездила упорно в метро, тем более что на такси при нынешних пробках получалось дольше. Крутилась, везде поспевала, хоть и маленький ребенок, и одна, мама – не в счет, подруга Вера не в счет. Варила супы, моталась по редакционным заданиям, убирала квартиру, пока белье крутилось в стиральной машине. Но без конца обнаруживала себя на спускающемся или поднимающемся эскалаторе или в вагоне метро, нависающей над каким-нибудь сидящим мальчишкой с расставленными, как в кресле у гинеколога, коленями. Из-за полноты Кира начала сопеть, и это сопение раздражало ее больше всего, даже больше бесконечного недомыслия окружающих. Нелюбовь коллег и прочих соседей ее не тяготила, нелюбовь – это норма. Зависть – норма. Признак удачи. Она все делает правильно.

Сойдя с эскалатора, Кира чуть-чуть не успела: две молодые, безвкусно одетые девицы блокировали проход у железных раздвигающихся дверей и, когда вагон подошел, конечно, заняли два свободных места. Кира уцепилась за поручень сбоку, недовольно сопя сверху на девиц – студенток или менеджеров-недоучек. Рядом с Кирой у поручня примостилась бабка, некрепко держась на старых ногах. Девицы, разумеется, ноль внимания, места сейчас уступать не принято. Кира уже раскрыла рот, чтобы пристыдить нахалок, но старуха в сизом вытертом долгополом пальто неожиданно толкнула Киру в бок острым костяным локтем. Дыхание перехватило, Кира подумала, а стоит ли вступаться за этих бабок, которые сами норовят занять место под солнцем пожирнее, провоцируют молодых, и вообще, что это такое – пенсионеры цепляются за свои места, а молодым не пристроиться, обычное же явление. Стоило усомниться, как старуха толкнула ее сильнее. Кира, хоть и весила больше центнера, пошатнулась, охнула. Показалось ли, нет ли, но девицы, с полыхнувшей внезапно в накрашенных глазках злобой, вроде привстали, чтобы тоже толкнуть. Кира обернулась и встретилась взглядом с неопрятным подвыпившим мужичком, от которого за версту разило пивом, выпитым час назад. Дешевым пивом из пластиковой бутылки. Мужичок ухмыльнулся и саданул темным кулаком Кире в бок. Она попятилась, наступила на ногу даме средних лет, облаченной в меховое пальто из зверя нечеткой расцветки. В спертом воздухе вагона сгущалась злоба, и она была направлена на Киру. Ну к злобе не привыкать, это даже полезно, но очень скоро та обернулась агрессией. Вот уже мамаша с великовозрастным прыщавым сыном на противоположной стороне приподнялись со своих обитых малиновым велюром сидений, шагнули к Кире. Что происходит? "Неужели нельзя было взять такси и спокойно доехать до дому", – усомнилась Кира. И эта ее мысль послужила сигналом к общей атаке. Дама в меховом пальто лягнула Киру в лодыжку каблуком замшевого сапога, мамаша с сыном, синхронно поднимая колени, ударили ее под зад. Мужичок продолжал бить в правый бок, старуха ввинчивалась локтем в левый. Вокруг Киры образовалась толпа, пассажиры вставали с мест, чтобы принять участие в нелогичном избиении, из другого конца вагона пробирался лось в распахнутой на брюхе кожаной куртке и толстой цепочке, обтягивавшей потную шею, вроде бы даже кричал: "Дайте и я, дайте я!" Кира едва держалась на ногах, уцепившись обеими руками за верхнюю перекладину, как распятая. Она не защищалась: если отпустить руки, опрокинут и затопчут, тогда – все. А люди все толкали, пинали и щипали, насколько позволяла ее дубленка. Высокий бледный юноша вцепился в оголившееся запястье Киры и царапал его обкусанными ногтями, взор его, совершенно бессмысленный, никак не мог сфокусироваться на цели, скользил по бегущей за окном черной стене тоннеля. Ребенок лет семи, укутанный в шубу и перепоясанный шарфом, как ремнем, лез под полу дубленки, норовя укусить Киру за бедро. Его бабушка с крашенными хной волосами приговаривала: "Осторожней, Игорек, сейчас я тебе помогу!" – и пыталась присесть на корточки, но в толпе это не представлялось возможным.

– Сейчас они меня убьют, – поняла Кира. Поезд подошел к следующей станции, двери распахнулись, и Кира в безумном порыве ринулась на платформу, выкатилась, как шар, примяв по дороге и внучка с бабушкой, и худосочного юношу, и девиц с дамой в меховом пальто. Мужик в кожаной куртке ухватил ее за шейный платок и чуть не втянул обратно. Но платочек из тонкого китайского шелка затрещал, порвался, а двери уже закрывались, отрезая мучителей Киры надежными двойными створками, сперва железно-стеклянными, после стальными, крашенными красно-коричневой унылой краской.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 66
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лестница Ламарка - Татьяна Алферова бесплатно.
Похожие на Лестница Ламарка - Татьяна Алферова книги

Оставить комментарий