Карболитовое Сердце - Алексей Павловский

— Что ж вы творите… Я ещё тогда в Геленджике понял, что вам на закон плевать, а теперь и меня втянули. Нам же нельзя включаться. Что я в Совете скажу?

Филин, хрустя печенькой, рассудительно отвечал:

— Живой киборг лучше мёртвого наркомана. А в Совете просто ничего не говорите — кто там узнает? Или скажете, что керченский воздух очень-очень целебен.

Доктор меленько засмеялся, посмаковал чай с кубиком контрабандного лукума:

— Да-а-а, стал доктор преступником на старости лет! Да к чорту всё, мне так хорошо уже лет пять не было. Честно, говоря, я не очень понимаю, что у нас в Совете против киборгов имеют. Когда меня запаролили, я жутко переживал. С того всё и началось. Раньше бы смешал человеку один укол, а тут прописываешь массаж, минералку, оздоровительную ходьбу, и всё без толку…

В общем, добрый доктор Догвадорж оказался неплохим дядькой. Под чай, лукум да самокрутки общество заседало до ночи. Уходящему доктору в почищенном Тайгой костюме Яроволк выдал бумажку с переписанным паролем и велел не включаться под открытым небом. А лучше всего в подвале включаться. Догвадорж, в свою очередь, строго велел завтра к двум Раменцеву явиться на приём в резиденцию Совета на улице Карла Маркса. Обещал поправить. Лишь после ухода айболита Филин понял, что речь идёт о поправке Рамена. Похоже, теперь у Тёплого Стана был свой человек в Совете психической гигиены.

13. Индрик-звери

На третий день Филин заглянул в водосборную галерею и немного ошалел. Да, Яроволк планировал «всё тут привести в порядок», но человек в здравом уме не всегда готов осознать, что имеет в виду элита русского стройбата.

Раньше галерея в сечении была «подпрямоугольной», как застенчиво пишут топосъёмщики. Теперь же в подземную даль уходил тоннель с ровными, едва не отшлифованными стенами, с крепью в местах, показавшихся киборгу подозрительными. Пол вместо грязи был узорчато выложен разномастным кафелем из руин, и вроде бы даже на стяжке. По пластиковому лотку у стены бежал бодрый ручей, пока что сливавшийся в последнюю незаделанную трещину. Дальше двадцати-тридцати метров ничего не было видно — там клубился пар, раздавался грохот и свист. Именно туда уходил солидный силовой кабель, тянущийся от самой дизельной.

С некоторой опаской Ваня вошёл в туман. Оказалось, что галерея тянется на двести, а то и больше метров, и там на конце кабеля работает Яроволк. Работает не как конторщик, а как работает судовой двигатель или артиллерия. Киборг и был источником всех звуков. С глухим гулом он стремительно вырубал в мергельной стене под водоносным слоем идеально ровную канавку для водосборного лотка. А свист доносился из клапана за ухом гиганта, пониже крепления фары. Ранее незаметная трубочка теперь исходила мощной струёй пара. Яроволк полился холодной водой из ведра и задымился весь целиком.

Теперь уже никто не назвал бы его свиноволком. Всё сало улетело в топку, а канаты мышц явно стали толще. Филин понял, чему все эти дни так радовалась Тайга. Трое суток бесплатного фитнес-марафона сделали своё дело: киборга теперь впору было выставлять на культуристский конкурс, чтобы педерасты слюной изошли. Мистер мокрая футболка. Ваня представил себе лощёного старца, щиплющего киборга за жопу с предсказуемыми последствиями, и невольно заржал. Яроволк опустил кайло и выпрямился, упершись головой в потолок. Выпустив шумную струю пара, он проорал в наступившей тишине:

— Чего ржёшь? Видишь, заканчиваю уже!

— Да я так… — Филин замялся. В тишине что-то было не так. Где-то здесь. Резким рывком он выдернул себя из спящего режима, так что аж замутило, и весь обратился в слух. Глиняные толщи расцвели звуковой картиной. Под землёй не было тихо. Журчали воды, стонали каменные пласты, совсем уже в глубинах происходило нечто кишечно-вулканическое. На Желябова сдвоенным стуком, гулко отозвавшись в каких-то подземностях, проехала по люку машина.

Вот. К ним по галерее тихо шёл большой человек. Гость явно знал, что идёт за киборгом-филином, и принял обычные меры предосторожности: медленно дышал ртом, ступал мягко, и всё это не в ритм. Но так можно обмануть рассеянного на шумной улице. А не Ваню и не здесь. Филин предостерегающе поднял ладонь, гася налобник. В тот же миг в ручище Яроволка мелькнул пистолетик, фары потухли, киборг замер. Хитрый визитёр тоже затих, остановившись за поворотом — до него было метров сто. Блин, они же в тупиковой галерее! Какое недобро… Вот за это Ваня и не любил подземлю. В следующий раз надо будет дверь запирать.

От бункера по галерее вслед таинственному визитёру едва слышно зашуршали лёгкие шаги — Тайга, вернувшись с рынка, почуяла гостей. Увидев спину визитёра, индейская женщина сбилась с дыхания и затаилась за следующим поворотом, шикнув вытянутым из ножен лезвием. Ну совсем здорово. Так ведь мало того, за спиной Тайги из пролома, служившего входом из бомбоубежища в галереи, сопел некто маленький. Зверофей, которому наверняка было велено сидеть в своей комнате и не высовываться, увязался за мамой и теперь едва не пищал от любопытства, храбрости и шкодливости. Вот ведь блин…

На полминуты все застыли, как по команде «Морская фигура замри». Визитёр, зажатый с двух сторон, первым осознал щекотливость ситуации. Он гулко прокашлялся и мощно объявил, разгоняя эхо:

— Старший иеропараномарь Дементий Чеглоков по общинному делу! Архиепископ знает, где я. Иду с миром!

И уверенным шагом пошёл с миром. Из-за поворота показалась фигура, закрывшая весь просвет хода. Пономарь был никак не меньше Яроволка. В руке его мерцала тонкая свечка, а в свете включённых фонарей стало видно, что Дементий идёт не только с миром, но и с обрезом двуствольного слонобоя. На ходу он прятал оружие под рясу. Вежливый Яроволк тоже избавился от оружия, едва ли не проглотил. Видимо, «Стечкин» был незарегистрированный.

Церковник остановился в паре шагов от товарищей и огляделся. Особенно заинтересовала его стена галереи, источающая капли.

— Ведь это вода, верно?

— У нас открытый лист на водопровод Гущина. — Нейтрально прогудел звероволк, и со свистом стравил накопившийся пар.

— Ну да… На превращение его в метро. Я-то по роду службы с самого начала за вами приглядываю, и что-то концы никак не сходятся. Сначала прибывает нехристь неавраамический и регистрируется в Заповеднике, а это не всякому дано. Потом у него оказываются жена-индейка и православные друзья, что отдельно непонятно. Открытый лист вам дали — за какие заслуги? И среди джанкойских джанки слухи ходят, что вы даже самих психиаторов от наркомании лечите. Вы ведь Догвадоржа включили? Вот попалились бы — и всё, статья. И теперь вот добываете воду прямо над городом. Соизвольте объяснить, господа общество, что старику писать в докладной грамоте Третьему отделу? Вот обо всём этом цирке что писать? — Могутный «старик» развёл руками. За поворотом сопела Тайга с чем-то тяжёлым в руках, ждала продолжения.

— Да ничего не писать. — Неожиданно для себя выговорил Филин. — Вот на День рыбака фонтан Гущина запустим, народ напоим, тогда и пиши, что хочешь.

— То есть как так запустите? — Опешил пономарь. — Вот прямо за так? Да тут воды на десять тысяч в день!

Тут церковник промахнулся. После заделывания щелей и устройства лотка Рома-звероволк объявил, что галерея даёт два литра в секунду, то есть больше чем на полтораста тысяч барынек в сутки.

— Да вот так возьмём и запустим. — Солидно отвечал Яроволк. — Пойдём-ка наверх, твоё преподобие, чайку пивнём, а то я тут замахался.

За чаем с контрабандным лукумом, за неторопливым разговором, всё потихоньку стало на свои места. Труднее всего церковнику Дементию верилось, что вода народу будет бесплатная. Так здесь было не принято.

Яроволк разумно пояснял, что денег-то хватает, а надо бы уважения, и прежде всего — признания княжества Тёплый Стан. Иначе Князь ему уши надерёт. Потому что Дипломатия. К тому же за такие деньжищи и пристрелить могут, а вот за бесплатно… Прямолинейный Яроволк наивно полагал, что честность — лучшая политика. Пока это работало.

В конце концов иеропараномарь обещал подкрутить мозги архиепископу, если фонтан заработает. Так сразу стала ясна расстановка сил в Керченской епархии. Но церковник явил ещё не все свои сюрпризы. Хитро прищурившись, он спросил Яроволка:

— А ты, родной, не знаешь, кто такой Индрик?

Яроволк прищурился не менее хитро:

— Зверь такой подземный, ходы роет, пути подземных вод прокладывает…

— Да-да-да. Как стройбатовец…

— Ладно, уел, дядя Дементий. Это я. «Индрик-4У», усиленная проходческая модель. Я бы иначе ничего тут не нарыл.

— Да это понятно. А я тебе почти что коллега, «Индрик-4С». Я это к чему… Церковь всё равно ведь возьмёт свой кусок славы за воду. А попусту врать я не люблю. Так что скинь мне чертежи и дай кайло. Заодно присмотрю за вами, грешными.