Няня для бандита (СИ) - Яблонская Альбина

– Извини, Дэн. Ты не виноват. То есть, конечно, у нас с тобой раньше были конфликты, но это назрело задолго до тебя, так что... Не думай, что ты в чем-то виновен или... – вздохнула Софи, – или в силах что-то изменить. Это уже не исправить. Я просто... – пожала она плечами, – просто ненормальная. Вот и все. И никому не объяснишь. Никто не поймет.

Но я с этим не был согласен.

– Неправда.

– Что?

– Это неправда – что никто не поймет, – едва улыбнулся я этой необычной девушке и протянул руку в знак поддержки. – Я пойму... Я тебя понимаю. И ни капли не осуждаю. Ты сильный человек – сильнее, чем кажешься на первый взгляд. И это вызывает уважение.

– Ты правда так считаешь?

– Я правда так считаю, – кивнул я и взял ее за руку. – У нас с тобой куда больше общего, чем можно сперва подумать. Мы с тобой во многом похожи...

Я смотрел в ее блестящие от слез глаза и думал только одно: «Эта девушка не заслужила быть одинокой».

Как и я, она нуждается в друге. Она нуждается в ком-то таком, кто поймет ее и полюбит. Несмотря на все то, что было раньше. Несмотря на прошлое и скверную репутацию. Софи заслуживала жить нормальной жизнью. И мне хотелось ей в этом помочь – хотелось залечить ее душевные раны... А заодно и свои.

Глава 13

Мы проболтали до поздней ночи, а затем еще какое-то время стояли в дверях своих спален, словно колеблясь – будто сомневаясь в том, стоит ли нам расходиться по разным комнатам, если все равно никто не узнает, что мы были в одной. Что ночевали вместе, за закрытой дверью... И, кто знает, как бы все произошло, если бы он подошел ко мне... приобнял за талию, прижал к себе. А потом поцеловал меня в дрожащие от волнения губы…

Вполне возможно, из этого могло что-нибудь получиться. Я бы совладала со своим страхом, а он бы не стал отступать, если бы видел во мне сомнения. Даниэль не из тех, кто пасует перед словом «Нет», каким бы твердым оно ни было. Уверена, он бы схватил меня за волосы и заставил бы подставить губы под страстный поцелуй. А после этого мы бы оказались на кровати – в объятиях друг друга. Я бы разрешила ему быть сильным и прямолинейным, быть таким, каким сотворила его природа и взрослая жизнь. Он мужчина, которых еще нужно поискать: дерзкий, уверенный в себе, но отнюдь не самодур. Просто он знает себе цену. И ему известно, как это – иметь практически все, а потом это «все» вдруг потерять.

Эта ночь была отличным шансом найти все то, чего нам обоим так не хватало. Окунуться с головой в тепло и страсть, отдаться такому глупому и спонтанному порыву. Этому странному влечению между бандитом-одиночкой и той, что пыталась заменить его дочери маму… Но ребенок, ставший причиной опасного сближения, не позволил нам переступить через черту в тот раз: из комнаты Мивы послышался плач, она ворочалась и хныкала во сне, ее мучили кошмары. И я признательно кивнула Дэну, пожелав ему в мыслях спокойной ночи. А сама отправилась к девочке, чтобы охранять ее сон оставшиеся часы до восхода солнца.

Она лежала поперек кровати, съежившись от холода. Одеяло валялось на полу, подушка была скомкана и забита детскими ногами в самый угол. Мива дрожала – то ли сильно замерзла, то ли от страха, я отчетливо слышала, как она звала... ее.

– Мама... мама... – повторяла девочка сквозь сон. – Мамочка...

Ей по-любому снился кошмар, и я легла возле Мивы рядышком, прижав ее к себе. Как это делают родители, чтобы прогнать от детей зловещие сны.

– Все хорошо, малыш, все хорошо. Мама здесь...

Я укрыла ее одеялом и положила детскую голову себе на грудь, чтобы отвадить стресс и согреть этого дрожащего лягушонка с ледяными лапками.

– Она была тут, у меня в комнате, – всхлипывала Мива, не открывая глаз. – Она тут ползала...

– Кто? Кто здесь был?

– Большая змея, – ответила она и сильно вздрогнула от мурашек по коже. А затем плотнее прижалась ко мне и стала украдкой шептать: – Змея опять пришла за мной. Она тащила меня в свое жуткое логово под нашим домом. У нее там нора. Очень страшная нора...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Это просто сон. Обычный кошмар, – говорила я, целуя Миву в макушку. – Змея тебя не достанет. Я ей тебя не отдам, обещаю.

– Она очень сильная и никого не боится. Она сказала мне, что вернется. Она все равно меня украдет и утащит в нору.

– Не утащит. Я этого не позволю.

– Ты защитишь меня? – надеялся на меня дрожащий комочек, которого я крепко обнимала под одеялом.

– Обязательно... Если змея опять придет к тебе, я появлюсь в твоем сне и обернусь мангустом… Мангусты не боятся змей – они их едят. И тогда я просто укушу змею за хвост. Очень сильно и больно. Так больно, что она не выдержит и умрет. И больше никогда тебя не потревожит.

После этих слов малышка уснула. Миву уже не мучили кошмары, она спокойно сопела у меня под боком, как и полагается простому ребенку. А возле нее сопела и я. Мы уснули вместе под одним одеялом и проспали так до самого утра.

Конечно, я помнила, что должна проснуться раньше и приготовить ей завтрак, но... Когда мои глаза открылись, за окном уже было светло: грело солнце, чирикали воробьи, дул легкий осенний ветерок, а с игровой площадки долетали визги детей, качающихся на качелях... И все это было явью из-за открытого настежь окна.

– Что? – шарахнулась я от приступа тревоги. – Почему... Мива?

Оглядевшись, я поняла, что лежу в кровати одна. Мивы почему-то нет. Дверь закрыта, а окно – наоборот. Возле подоконника дрожала занавеска, веяло холодком и сыростью травы.

Но почему окно открыто? Кто это сделал?

– Мива! – высунулась я в окно и позвала девочку. Но мне никто не ответил. На заднем дворе было пусто. – Странно... – Я захлопнула окно и хотела проверить дом, но в ту же секунду о стекло ударилась птица. – А!  – вырвалось у меня. – Какого черта?!

Я схватилась за сердце, но уже через мгновенье поняла, что это Мофф – тот самый попугайчик, которого часто забывают снаружи. Он ударился в окно и куда-то исчез. На какую-то секунду я даже испугалась, что убила его.

– Мофф! – опять открыла я окно и стала искать его взглядом. – Попугайчик, прости меня! Ты живой?!

И он влетел в детскую комнату как ни в чем не бывало. Знай себе уселся на жердочку в клетке и принялся чистить перышки после неудачной посадки.

Боже, как мне полегчало на душе, когда я поняла, что окно, скорее всего, открыла Мива. Чтобы выгулять своего пернатого красавчика. А главное – он не сдох, я его не убила. Иначе было бы очень печально. Мива бы такого не простила.

Что ж, покинув спальню и выйдя в коридор, я заметила дымок и вдохнула пряный запах готовки. Кто-то что-то жарил на первом этаже. С кухни доносились голоса, было слышно, как шипит сковородка с маслом. И когда я спустилась по лестнице, то увидела Миву – она сидела за столом и выжидающе болтала ногами. Пока у плиты... стоял лично глава семейства.

– Кхм, доброе утро, – сказала я.

– Привет, Софи, – ответила Мива, радостно добавив: – А папа готовит завтрак.

– Я вижу. Хм...

– Доброе утро, – кивнул мне Дэн, о чем-то вздыхая.

И я восприняла это как упрек, естественно. Явно ведь камень в мой огород, мол, почему это я сплю до обеда и не делаю свою работу?

– Помощь нужна?

– Да нет, все нормально. Я тут вот решил яиц пожарить... Ведь надо мне с чего-то начинать.

– Папа жарит яйца, – гордо отчеканила Мива, сидя за столом в цветастой пижаме.

– Вау. Яишенка, – была я впечатлена не на шутку.

Ведь вчера мы только закончили спорить на эту тему: я убеждала Дэна попытаться приготовить что-нибудь для Мивы, а он уверял меня, что это невозможно. А вот теперь – пожалуйста. Стоит у плиты и самоотверженно жарит яйца...

Ну чем не идеальный мужчина?

Впрочем, цыплят по осени считают. И когда на наших тарелках оказались круто зажаренные желтки, мой энтузиазм немного поугас.

– Ну как, девчонки, – смотрел на нас Дэн с надеждой в глазах, – уже пробовали? Вкусно вышло?