Принцев на всех не хватит - Наталья Лукьянова

Легкий поцелуй в щеку и рука в руке! Что может быть лучше на этом суетливом, несправедливом, меркантильном свете? Не хочется открывать глаза и возвращаться из счастья в обыденную жизнь.

– Проснись, принцесса. Не оставляй меня, я без тебя не смогу жить, – прошептал, наклонившись почти вплотную к ее лицу, Виталий.

Алина распахнула глаза, как по команде. Смерть любимого не входила в ее планы на многие годы вперед. Вот оно, свершилось, ей делает предложение любимый человек. Взгляд завороженно остановился на безымянном пальце. Разочарования не было, если только небольшое смятение на секунду овладело душой. Она немного по-другому представляла себе обручальное кольцо. Ободок выглядит странно, почти неприлично. Колечко представляет собой тоненькую металлическую полоску неизвестного происхождения. Может быть, на пальчике девочки подросткового возраста оно бы смотрелось уместно, но для значимого события явно не подходит.

– Нравится? – Виталий счастливо улыбнулся.

Алина кивнула, стараясь не обидеть любимого своим недоумением.

– Я старался. Ты меня прости, дорогая, что все так скромно. Но ведь главное не в этом?

Алине ничего не оставалось делать, как кивнуть согласно второй раз.

– Я сумею заработать тебе на бриллианты, обещаю, а пока не обессудь.

– Ты сумасшедший. Какое значение имеют символы, придуманные людьми, если все у нас по-настоящему? Я ведь тебя люблю не за бриллианты.

– Может быть, я и сумасшедший. Зато ты у меня прелесть и настоящее сокровище.

– Хвалите меня, хвалите. Так и будем друг друга уговаривать всю жизнь?

– Не вижу в этом ничего плохого. Да, Алиночка, мне нужно тебе сказать кое-что. Только дай мне слово, что выслушаешь меня и не станешь обижаться. Понимаешь, я хочу снять номер в гостинице.

– Зачем?

– Понимаешь, я взрослый мужик, мне неловко, что я живу у любимой девушки в качестве нахлебника. Деньги за постой предлагать неприлично, а просто так я не могу. Поэтому самым лучшим вариантом будет, если я поживу до свадьбы в гостинице.

– Ты ненормальный?

– Нет, я не ханжа и вполне дееспособен. Именно поэтому я решил поступить как мужчина, а не как альфонс.

– Что ты говоришь? Сейчас ты договоришься до того, что мы с тобой до свадьбы больше ни-ни? Глупость какая-то несусветная. Воробьев, тебе сколько лет? Такое ощущение, что или очень мало годочков, или слишком много. Совсем обалдел?

– Алина, можешь воспринимать мое решение как каприз, если тебе от этого будет легче. Но ты должна знать: я своих решений не меняю.

Ехали-ехали и приехали. Уже и до ссоры недалеко.

– И где находится твоя гостиница, или это великая военная тайна?

– Никакая не тайна. А гостиница находится совсем недалеко от твоего дома. И ты знаешь, номер обойдется совсем недорого, я узнавал перед приездом. Все очень славно получается. Встречаться нам ничто не помешает. Я от тебя теперь ни на шаг.

– Угу.

– Да не злись ты на меня. Хотя надо признаться, что, когда ты злишься, становишься необыкновенной красавицей.

Ну что делать с этим великим стратегом, который наделен необыкновенным благородством, напичкан странными понятиями о чести? Она так сильно его любит, что придется мириться с его закидонами. Да-а-а, романтика высшей пробы, похоже, будет сопровождать ее пожизненно. Но ничего, у каждого есть свои недостатки. И порядочность, как и романтические наклонности, не самое плохое качество для мужчины.

Глава 9

Понедельник все равно наступил, как Алина ни молила про себя время остановиться хоть на немножечко, притормозить чуток или замереть. Как ни печально, пришлось идти на работу. Утреннее расставание с любимым было равносильно катастрофе. Как жаль, что человек не волен распоряжаться своим временем. Это так несправедливо и обидно. Виталий здесь, рядом, а ей приходится, словно ничего не произошло, возвращаться к своим обязанностям и текущим делам. Ужасная ситуация, обидная до слез. Почему-то молодоженам положены по закону три дня и целый медовый месяц, а о влюбленных никто не подумал. А попробуйте-ка, господа хорошие, грохнуться с небес на землю грешную, при этом ничего не сломать, вернуться к жизни обыденной и вести себя так, чтобы никто не догадался о твоем счастье. Это же какими нервами надо обладать и какой силой воли! А она обыкновенная девушка, только очень влюбленная и счастливая.

День завертелся с такой скоростью, что вздохнуть было некогда. Это только не очень умные и недалекие люди считают, что в дамском коллективе царит атмосфера легкости, вечных сплетен, сплошных интриг и глянцевых журналов. У них в отделе, например, для такого приятного времяпрепровождения нет никаких возможностей. Нагрузка у всех такая, что много не поболтаешь.

– Алиночка, лапочка, пойдем перекусим, – услышала она жалобный, почти стонущий голос Домашневой, глянула на часы и ахнула про себя. Надо же, почти полдень. – Ты меня слышишь или нет? Оторвись уже от своего компьютера. Мало того что спина отваливается и глаза в кучку собираются, так еще и желудок забастовал. Ведет себя безобразно. Еще чуть-чуть – и голодный обморок обеспечен. Ты будешь реагировать или как? – Стонущие интонации превратились в возмущенные.

– И не говори, подруга. После выходных все мысли о пищевом воздержании можно похоронить. Есть хочется ужасно. Решено, делаем перерыв, силы действительно на исходе.

По пути в столовую можно наконец поболтать немного, поделиться новостями, чай, целых два дня не виделись.

– Как выходные прошли? Какие новости? – Алина специально задала вопрос первой, чтобы случайно не попасть впросак. От избытка чувств душа рвалась в полет, проговориться можно было запросто.

– Да какие там новости. – Татьяна пожала плечами. – Не выходные, а сплошная тухлятина. Провалялась на диване два дня, тупо смотрела телевизор, вот и все новости.

– Ты, часом, не заболела? Откуда такой пессимизм? Квелая ты какая-то. Прямо не узнать, – обеспокоенно спросила Алина.

Ей так хотелось сегодня, чтобы все вокруг были счастливы, настроение Домашневой совсем не совпадало с ее мироощущением.

– Да так, ничего особенного. Отпроситься мне надо на завтра, вот и маюсь. Ты же знаешь, как наше любимое руководство к этому относится, – вздохнула Татьяна и опустила глаза.

– Так, дорогая. – Алина даже приостановилась на секунду. – Хватит мне голову морочить. Выкладывай немедленно, что случилось и по какому поводу тебя посетила мировая скорбь? Для чего тебе отгул понадобился?

– Да что ты на меня нападаешь? Все очень просто. Просто я дала себе слово заняться наконец своим здоровьем.

– Ох, Домашнева, сразу видно, что темнишь. Глазки опускаешь, как школьница, которая в дневнике единицу на четверку переправила, вздыхаешь, словно жить тебе осталось две недели. Что-то я не слышала, что ты у нас больна тяжелой и неизлечимой болезнью. Откуда такое рвение? С чего бы это?