Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов - Джон Ронсон

тут тоже больше нет — железные решетки проржавели и разваливались, повиснув на каменном здании на самых задворках центральной улицы неподалеку от баскетбольной площадки, которая имеет весьма плачевный вид.

— Да, чувствуется, что ты в каком-то депрессивном местечке, когда видишь закрытой даже тюрьму, — проговорил я.

— Депрессивный — это подходящее слово, — ответил Брэд, который вызвался показать мне городок. Он был местным.

Разваливающиеся гниющие бревна торчали из заброшенных домов, напоминая фотографию разодранного выстрелом человеческого лица, с хрящами и осколками костей, которую нам показывал на семинаре Боб Хаэр.

Однако Шубута была не совсем пуста — в ней остались несколько жителей, которые сейчас прохаживались по улицам. Кто-то был пьян, кто-то — очень стар.

* * *

Когда-то этот городок процветал.

— Тут целыми днями были суета и шум, оживление на улицах и в магазинах… — рассказал Брэд. — Хотя сейчас даже не верится. Здесь было очень здорово, я вырос в этом городке. А еще тут был очень низкий уровень преступности.

— Мы постоянно катались на велосипедах и куда только не забирались, — вставила Либби, подруга моего провожатого. — И на роликах. А самое главное — родители никогда не переживали, где находятся их дети.

— В те времена все взрослые работали на заводе Sunbeam.

Тостеры завода Sunbeam

Это местное предприятие занималось производством тостеров. Они были очень красивыми, в стиле ар-деко.

Мы с Брэдом перебрались через кучу мусора и зашли в длинное здание посреди центральной улицы. Двери были сорваны с петель, табличка с надписью «Выход» валялась на полу. Нечто похожее на красные бархатные шторы свисало с огромных гвоздей, напоминая какую-то скотобойню.

— Что тут было? — спросил я.

— Кинотеатр, — ответил Брэд. — Помню, как его открывали. Мы все очень ждали этого события, всем так хотелось настоящий кинотеатр! Весьма значимое событие. Правда, там показали только один фильм, а потом закрыли…

— Какой фильм показывали?

— «Ночь живых мертвецов».

Мы помолчали.

— Подходящий выбор.

Брэд обвел взглядом улицу.

— Эл Данлэп не осознавал, сколько бед принесет закрытие завода, тем более в таком маленьком городке, как наш, — его лицо перекосилось от гнева. — Только посмотрите вокруг!

* * *

Старый завод находился в полутора километрах от городка и занимал огромную территорию — там поместилось бы пять футбольных полей. Только в одном помещении три сотни рабочих трудились над тостерами. Во втором еще три сотни упаковывали готовую продукцию. Сначала я думал, что завод полностью заброшен, но оказалось, там уже процветает новый бизнес. Правда, всего лишь из пяти человек. Они собрались на небольшом пятачке посреди ничего и делали абажуры.

Начальника группки звали Стюарт. Когда-то он работал на заводе, пока генеральным директором не стал Эл Данлэп, который и закрыл производство.

— Приятно видеть, что здесь еще что-то делают, — сказал я.

— Ммм, — Стюарт нахмурился: было заметно, что мужчина не уверен в том, сколько продержится его предприятие.

* * *

Стюарт, его друг Билл и подруга Брэда Либби провели меня по огромному пустому предприятию. Они решили показать, что творится, когда «во главе процветающего предприятия встают безумцы».

— Вы про Эла Данлэпа? — уточнил я.

— На самом деле тут один сумасшедший сменял другого. Не только Данлэп. Кто там был первым? Бакли?

— Он самый, — кивнул головой Билл.

— Он приставил к себе охранника невысокого роста, который все время носил с собой пулемет, — рассказывал Стюарт. — А еще у него была эскадрилья самолетов и табун автомобилей Rolls-Royce. Ну, и ледяные скульптуры за тысячи долларов. Они буквально разбрасывались деньгами, хотя уже тогда у компании были трудности.

(Чуть позже я выяснил, что Роберта Дж. Бакли сместили с поста генерального директора Sunbeam в 1986 году после жалоб акционеров на то, что он содержит за счет компании 5 самолетов, а также приобрел для сына квартиру за $1 миллион и запас вина на $100 000, хотя компания действительно переживала нелегкие времена и приносила небольшой доход.)

* * *

— А кто был после него? — спросил я.

— Пол Казарян, — ответил Билл. — Вот это был отличный человек, просто умница. И блестящий работник! Только… — он запнулся. — Я могу вам кое-что рассказать, но исключительно в мужской компании.

Мы дружно посмотрели на Либби.

— Разумеется, — сказала она и отошла, прогуливаясь по территории завода среди паутины, битых стекол и вагонеток, где, кроме пыли, не было ничего.

Когда она отдалилась достаточно, Билл произнес:

— Один раз у меня были трудности с продажами, никак не удавалось сбыть товар, и Пол закричал на меня: «Хоть отсоси у того парня, но чтобы товар был продан!» И это в присутствии огромного количества людей. Он, конечно, ужасно сквернословил…

После этих слов Билл покраснел. Его потрясало одно только воспоминание.

* * *

Как утверждал Джон Берн, автор книги «Пила», в которой он подробно рассказывал о судьбе корпорации Sunbeam, Пол Казарян, будучи генеральным директором организации, однажды вылил несколько литров апельсинового сока на голову ревизора, который приехал к ним. А во время собраний членов правления стрелял по креслам тех, кого не было, из ружья BB. И все же он заботился о правах рабочих и гарантиях занятости. Пол сделал все, что мог, чтобы компании не пришлось закрыться. Он вернул рабочие места из Азии, открыл университет для работников.

Мы позвали Либби обратно.

— А после Пола Казаряна?

— Потом был Эл Данлэп, — ответил Стюарт.

— У меня завтра встреча с ним, — сказал я. — Для этого я специально еду в Окалу, Флорида.

— Как? — удивился Стюарт с потемневшим лицом. — Разве он не сидит в тюрьме?

— Нет, даже близко не собирается. У него шикарный особняк.

На секунду я увидел, как на шее Стюарта вздулись вены.

* * *

Мы вернулись в кабинет Стюарта.

— Я тут недавно встречался с психологом Бобом Хаэром, — заметил я. — Он полагает, что о руководителе бизнеса можно сказать многое, задав ему один специальный вопрос.

— Какой? — спросил меня Стюарт.

— Если вам покажут фотографию какого-нибудь преступления, причем на самом деле страшного — скажем, лицо, в которое в упор выстрелили, как вы отреагируете?

— Отвернусь, — уверенно ответил Стюарт. — Мне будет страшно смотреть на это и жаль человека, с которым это произошло. А еще страшно за себя, — он помолчал. — И что это говорит обо мне?

Я выглянул из окна на пол заводского помещения. Выглядело все откровенно странно: небольшая группа людей, которые делали абажуры для ламп в центре огромного пустого пространства. Я сказал Стюарту, что очень приятно видеть, как здесь процветает бизнес. Только правда была очевидна: дела шли из рук вон плохо.

— Так что это говорит обо мне? —