Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов - Джон Ронсон

он плечами. — Встречи — все, что у нас осталось. — Констан замолчал на какое-то время. — А ведь когда-то я обедал в самых лучших ресторанах. Зато теперь вот, сижу здесь… И все время ношу зеленую одежду.

«И кто еще из нас бесчувственный?» — промелькнуло у меня в голове. Я приехал лишь для того, чтобы проверить свои недавно полученные знания. А этот парень для нашей встречи постригся и взял новую рубашку.

— Некоторые здешние обитатели не хотят принимать посетителей из-за того, что случается после, — произнес Тото.

— А что происходит? — спросил я.

— Обыск. Причем с раздеванием, — ответил он.

— Не может быть!

Констан содрогнулся.

— Да, это ужасная процедура. Очень унизительная, — кивнул он головой.

В этот момент я поднял взгляд. Было ощущение, что в комнате произошли изменения. Заключенные и гости тюрьмы насторожились, отметив то, чего не заметил я.

— Он больной на всю голову, — шепнул мне Тото.

— Кто?

— Тот парень.

Не сводя с меня взгляда, Констан кивнул головой в сторону охранника в белой рубашке, который прогуливался по комнате.

— Садист… — произнес Тото. — Когда он появляется, все дико пугаются. Никто не хочет лишних проблем. Все хотят побыстрее оказаться от него как можно дальше. А еще лучше — вообще вернуться домой.

— Он что-то уже сделал?

— Нет, только сказал женщине, что ее майка слишком открыта.

Я глянул в ее сторону. Это была та самая женщина, с которой мы встретились на входе. По лицу было заметно, что она расстроена.

— Я же говорю, он пугает людей, — буркнул Тото.

— Вы знаете, тогда, когда мы встретились в первый раз, случилась одна очень интересная шутка в самом конце, когда я уже уходил, — начал я разговор. — Я направился к автомобилю, обернулся и заметил, как вы на меня смотрите. Причем очень внимательно. Точно так же вы смотрели сегодня, когда заходили в комнату: внимательно осмотрели все вокруг и каждого.

— Конечно, а как иначе. Умение наблюдать за людьми — это мое главное достоинство, — кивнул Тото. — Я всегда так делаю.

— Для чего? Пытаетесь что-то в них увидеть?

Он ненадолго замолчал, после чего тихо ответил:

— Хочу знать, нравлюсь ли я людям.

— Нравитесь ли вы людям?

— Мне хочется производить впечатление джентльмена. Я хочу нравиться людям, мне важно, чтобы они меня любили. А вот если я не нравлюсь кому-то, меня это расстраивает. Даже, я бы сказал, оскорбляет. Я серьезно отношусь к тому, как на меня реагируют, поэтому и наблюдаю, чтобы понимать реакцию.

— Ничего себе, — удивился я. — Вот бы не подумал, что вас так заботит тот факт, нравитесь ли вы людям.

— Да, для меня это очень важно.

— Потрясающе…

* * *

Я чувствовал, что начинаю сердиться: проделать такой путь и увидеть, что в Тото полностью отсутствуют черты психопата. Он был очень скромным, застенчивым, весьма эмоциональным и с нормальной самооценкой. Вообще складывалось впечатление, что для человека с такими габаритами он странно незначителен. На самом деле незадолго до этого я получил признание, которое подтверждало пункт 11 («Беспорядочное сексуальное поведение»), хотя я считал этот пункт слишком пуританским.

— Я очень нравлюсь женщинам, — поделился со мной Тото. — У меня всегда их было много. Думаю, они любят мое общество.

Он скромно улыбнулся и пожал плечами.

— Сколько у вас детей?

— Семеро.

— А матерей у них сколько?

— Примерно столько же, — засмеялся Констан.

— По какой причине у вас так много женщин?

— Понятия не имею, — было заметно, что не врет и действительно не знает. — Мне всегда хотелось, чтобы их было много.

— А почему бы не начать отношения с одной?

— Хм… Наверное, все из-за моего желания быть любимым многими людьми. Для этого я и учусь им нравиться, соглашаясь со всеми. Поэтому им нравится мое общество, они чувствуют себя комфортно.

— А разве это не слабость? — задумался я. — Это ваше невероятное желание нравиться окружающим.

— Нет, что вы, — Тото внезапно оживился, снова засмеялся и как-то грозно помахал мне пальцем. — Это точно не слабость!

— Уверены?

— Конечно! Я вам объясню, — мой собеседник улыбнулся и подмигнул. — Людьми, которые вас любят, можно манипулировать, добиваясь таким образом всего, что вам нужно.

Я был ошеломлен.

— То есть на самом деле вы не особо хотите, чтобы вас любили?

— Пожалуй, нет, — кивнул он. — Джон, я вам открываю свои самые сокровенные тайны.

— А когда вы сказали, что вам неприятно, когда вас не любят, вы же имели в виду собственные чувства, так? Это задевает ваш статус.

— Да, совершенно верно.

— Как же вы тогда умудряетесь нравиться людям?

— Смотрите, — подмигнул он и повернулся к пожилому мужчине, дети и внуки которого только ушли. — У вас чудесная семья!

Заключенный радостно улыбнулся, показывая, как ему приятно.

— Спасибо большое! — ответил он.

Тото посмотрел на меня и важно улыбнулся.

— Что насчет сочувствия? — поинтересовался я. — Вы жалеете людей? Сопереживаете им? Это ведь тоже считается слабостью.

— Нет, — сразу ответил он. — Никакого сочувствия, — Тото дернул головой, как лошадь, в глаза которой лезут мухи. — Подобных эмоций я никогда не испытываю. Вы же о жалости к людям?

— Да.

— Я не жалею людей.

— А как насчет эмоций? — продолжал настаивать я. — Вы же мне сказали, что очень эмоциональный человек. Однако сильные эмоции тоже можно назвать слабостью.

— Но ведь можно выбрать ту, которая мне нужна в данный момент, — ответил он. — Нет, сегодня я вам точно раскрою все тайны.

— Как насчет трех женщин, которые давали показания против вас в суде? Вы что-нибудь чувствовали к ним?

Тото раздраженно выдохнул:

— Эти три тетки сказали, что неизвестные мужчины в масках пытали их и насиловали, а потом еще и бросили умирать, и несли прочий вздор, — он нахмурился. — Они с чего-то решили, что это члены Фронта за развитие и прогресс Гаити. Но это только потому, что они были в форме. А обо мне вообще рассказывают, что я насиловал женщин, чтобы почувствовать власть.

— Что с ними произошло, по их словам?

Он небрежно ответил:

— Ну, одна сказала, что ее избили, изнасиловали и оставили умирать. Какой-то врач, — на этом слове Тото изобразил пальцами кавычки, — вроде как был свидетелем, что от одного из парней она забеременела.

Естественно, все, что про него говорили, он отвергал, считая слова лживыми. Все до одного обвинения называл клеветой. А если я хочу узнать все подробности, могу подождать выхода его мемуаров «Эхо моего молчания».

* * *

Я спросил, нравятся ли Тото заключенные, с которыми он отбывает наказание. Как и ожидалось, он ответил отрицательно. Его раздражают те, кто все время «хнычет и ноет, и жалуется. А еще воры. Можно меня называть