Ласточки и амазонки - Артур Рэнсом

Роджер наклонился назад.

– Уши под водой, – напомнил Джон.

– Они уже под водой, – отозвался Роджер.

Сразу за этими словами последовал мощный всплеск, и Роджер исчез. Через миг он вновь выскочил на поверхность, отплевываясь.

– Я не смог удержать ноги на дне, – пожаловался он. – Они сами дернулись вверх.

– Я знал, что так будет, – кивнул Джон. – Если бы ты не запаниковал, ты бы поплыл.

Титти плавала вокруг них по-собачьи, молотя по воде руками и ногами, но не попеременке, как это делают настоящие пловцы, а беспорядочно, поднимая тучи брызг.

– Попробуй еще раз, Роджер, – посоветовала она.

– Я подставлю ладонь под твой затылок, чтобы твоя голова не ушла под воду полностью, – заверил Джон.

Роджер снова прогнулся назад и оперся затылком на ладонь Джона. Когда он погрузил уши в воду, ноги его снова оторвались от дна.

– Бултыхай ногами, – приказал Джон. – Ну давай, как лягушка. Еще сильнее! Вот так, ты плывешь. Отлично!

– Ты действительно плыл на спине, – подтвердила Титти, когда Роджер попытался снова нащупать ногами дне.

– Я знаю, – гордо сказал Роджер. – Вот, смотрите! – Он прогнулся назад, лег на воду головой к берегу, погрузил уши в воду и начал неистово бултыхать ногами. Он успел бултыхнуть целых три раза, пока не оказался на мелководье, проплыв добрых три метра.

Но боцман Сьюзен не видела его триумфа. Ей удалось поплавать всего несколько минут, а потом пришлось вытираться, одеваться и бежать обратно в лагерь, чтобы присмотреть за костром и за чайником. Нужно было еще сварить яйца, порезать хлеб и намазать его маслом. Нелегко быть боцманом, ведь приходится следить за тем, чтобы весь экипаж был вовремя накормлен. Роджер оглянулся в поисках Сьюзен, с плеском выскочил из воды и, подпрыгивая, помчался в лагерь, чтобы сообщить ей, что он научился плавать на спине.

– Ты действительно плавал? – спросила боцман.

– Так точно, сэр, – ответил юнга. – Три раза бултыхнул ногами, ни за что не держась. Идем, я тебе покажу.

– Я сейчас не могу, – с сожалением отозвалась боцман. – Вытирайся и помоги мне готовить завтрак. Днем мы еще раз пойдем купаться, и тогда ты покажешь мне, как плаваешь. Теперь иди и принеси из капитанской палатки хронометр.

Роджер притащил часы.

– Эй! – позвала Сьюзен, когда юнга снова собрался куда-то умчаться. – Отнеси молочный бидон на «Ласточку». Уже пора плыть за молоком на ферму.

Джон и Титти переправились на материк и пошли к миссис Диксон, как раз присматривавшей за дойкой коров. К тому времени, как они вернулись, Роджер и Сьюзен уже приготовили завтрак.

После завтрака Джон собрал совет во второй раз.

– Это опять насчет капитана Флинта, – объявил он.

– Давайте все-таки утопим его, – предложила Титти.

– Нижние чины, молчать, – приказала боцман.

– Это не только касательно его письма, – продолжал капитан Джон, – это еще и насчет того, что сказали угольщики. Вы же видите, ветра совсем нет. Мы не можем сегодня встретиться с Амазонками и передать им послание. Это означает, что человек с баржи…

– Капитан Флинт… – поправила Титти.

– Матрос Титти, ты в конце концов заткнешься? – прикрикнула боцман.

– Это означает, что он не узнает о том, о чем просили предупредить его угольщики. Как вы думаете, может, мы должны передать ему это предупреждение сами, не дожидаясь Амазонок? Понимаете, – продолжал капитан, – это все – дела туземцев, нас они не касаются, пусть даже этот человек такой мерзавец и думает, что мы лазим на его баржу. Мы баржу не трогали, и мы заключили с Амазонками союз против него. Но все равно это дела туземцев, и мы не должны скрывать их от него. Мы должны были передать это предупреждение через Амазонок, но они не могут сюда приплыть, так что мы лучше расскажем ему все сами.

– А Амазонки сказали бы ему? – усомнилась Сьюзен.

– Я считаю, что сказали бы. Им не понравилось бы, если бы кто-нибудь залез на его баржу, особенно если они собираются напасть на нее сами. Они пробирались туда и прежде, когда похитили зеленые перья. Я думал об этом и решил, что Амазонки не хотели бы, чтобы туда пролез кто-нибудь из туземцев. Я поеду и скажу человеку с баржи то, что просили передать ему угольщики.

– Ты можешь одновременно объявить ему войну.

Лицо капитана Джона несколько просветлело.

– Да, – согласился он, – вполне. Амазонки будут этому только рады. Точно! Я передам ему то, что просили сказать угольщики. Мы тут совершенно ни при чем, это все дела туземцев. Потом я скажу ему, что мы и близко не подходили к его барже. А потом сообщу, что мы объявляем ему войну и собираемся действовать против него всеми доступными нам средствами.

– И пусть он как следует смотрит по сторонам, – добавила Титти. – Это непременно нужно сказать.

– Как бы то ни было, мы должны передать ему послание, – подвела итог Сьюзен. – Мы обещали, что передадим, и я к тому же завязала узелок на носовом платке и показала его угольщикам, Это все равно что двойное обещание. Мы поплывем к нему все?

– Я отправлюсь один, – покачал головой капитан Джон. – Тогда у него не будет повода думать, что это нападение. Он поймет, что я прибыл на переговоры.

Вот так получилось, что на второй день безветренной погоды капитану Джону снова пришлось снимать мачту и парус с «Ласточки». Но на этот раз он отправился не на юг, а на север, да еще в одиночку. Ему не нравилось предстоящее дело, поскольку он беспокоился, что подумают о нем Амазонки, – к тому же он должен был передать это послание через них. Вдобавок ему вовсе не хотелось передавать подобное послание врагу, который поступал так нечестно, настраивая против них туземцев. Джон вспомнил, что сказала миссис Диксон. К тому же, как оказалось, человек с баржи был вдобавок не Просто врагом, а врагом Подлым, потому что заявился в лагерь в отсутствие Ласточек. Но все же следовало передать ему послание от туземцев. Гораздо хуже умолчать о таких делах, нежели предупредить о них, пусть даже врага. И вообще, скоро все будет позади. Проплывая мимо лагеря, капитан Джон помахал рукой и взялся за весла. Он греб сильными ровными взмахами и почти не поднимал брызг, когда весло входило в воду.

Джону не потребовалось много времени на то, чтобы достичь южной оконечности залива Баржи. Обогнув мыс, Джон оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что он направляется прямиком к барже, а затем перевел взгляд за корму «Ласточки», на противоположный берег озера. Точно на линии его взгляда на дальнем берегу располагался белый домик, на холме чуть выше домика росло несколько высоких сосен. Джон выбрал ту, которая, казалось, располагалась точно позади каминной трубы домика. Труба и сосна должны были сыграть роль знаков навигационного створа – как те знаки, по которым он входил в тайную гавань на острове Дикой Кошки. Пока сосна остается строго за трубой по корме лодки, Джон будет знать, что правильно держит направление на баржу. Он дал себе честное слово не оглядываться назад, чтобы проверить, правильно ли он плывет.

Джон снова налег на весла – он не спешил, но старался грести размеренно, словно в такт с тиканьем незримых часов. И весла должны входить в воду без всплеска – это тоже вопрос чести для настоящего моряка. Да, он умеет работать веслами. Однако Джон все еще не мог отделаться от размышлений о человеке с баржи. Послание было делом туземцев, а не настоящим вопросом, так что не нужно называть человека с баржи капитаном Флинтом. Это можно будет сказать потом, когда придет время объявить войну. Пока что следует обращаться к нему как к мистеру Тернеру. Именно так было подписано то мерзкое послание. Об этом следует упомянуть, когда придет пора обращаться к этому человеку как к капитану Флинту. Да. Сперва надо передать послание от углежогов. Потом, Когда с делами туземцев будет покончено, можно сказать о послании и объявить войну. Неожиданно Джон услышал крик попугая и оклик, раздавшийся совсем рядом с ним. – Эй, ты, куда это плывешь?

Капитан Джон резко затабанил веслами, а потом оглянулся. Он был не более чем в десяти метрах от баржи. Подгребая вперед правым веслом и табаня левым, он развернул «Ласточку». Затем, потихоньку табаня обоими веслами, он подвел лодку поближе к барже, кормой вперед.

Человек с баржи стоял на палубе и спускал большой чемодан в гребную лодку, пришвартованную к плавучему дому. На носу лодки стояла клетка с зеленым попугаем. Человек с баржи, облаченный в городской костюм, собирался поставить чемодан на корму. На дороге, проходящей у самого берега бухты, ждала автомашина. Было ясно, что человек с баржи вместе со своим попугаем собирается куда-то отправиться.

Джон собирался сказать «доброе утро» или что-нибудь в этом роде, но человек с баржи не дал ему заговорить.

– Послушай, ты, – заявил он. – Ты нашел ту записку, которую я оставил вчера в вашем лагере?