В шаге от вечности (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич

– Я снимаю квартиру в городе, – объяснил Гарольд ей, но так, чтоб слышал и капитан Гастингс, – Это разрешено. Меня известили о включении в дежурный экипаж из-за болезни лейтенанта Петаччи… четырнадцать минут назад. Бедняга заработал расстройство желудка. Должно быть, съел пиццу в нашей кантине. Пойдемте на брифинг.

Скупо кивнув капитану MP на прощание, Синохара вслед за женщиной-пилотом прошел через турникет. Когда он поравнялся с ней, Эшли почувствовала едва уловимый аромат дешевого мужского одеколона, который вчистую перебивался запахом бензина. Или на чем там летал его байк? На груди у японца виднелся желто-красный значок. Щит, стрелы, орел с золотыми крыльями… или это феникс? Нет, птица Гаруда. Эшли видела такие ордена – у ветеранов в сетевом ток-шоу про сложности их адаптации в мирной жизни. Женщина хотела напрячь память, но «Ультрапедия» все рассказала за нее.

«Орден за миротворческую кампанию в Индонезии (2057-2058), второй степени. Данным орденом награждался рядовой и офицерский состав Корпуса Мира, а также сотрудники частных военных компаний, принимавшие участие в миротворческой миссии.

Многочисленные жертвы среди мирного населения, применение тяжелого вооружения… сделали данную компанию непопулярной в обществе и привели к широкому антивоенному движению во всем мире. Двадцать шесть офицеров и рядовых Корпуса осуждены за военные преступления. Двадцать из них впоследствии оправданы кассационным судом».

Вот где он пропадал последние два года.

Шагая почти вровень, они оказались в безлюдном холле, залитом ярким светом, к которому ей всегда приходилось долго привыкать.

– Рад вас видеть, коллеги, – услышали они громкий хриплый голос майора Джорджа Уилларда Коберна еще прежде, чем увидели его самого. – Проходите, не стойте столбами. Времени у нас очень мало.

Их ждал всего один человек, который поднялся им навстречу из глубокого кресла, стоявшего возле кулера с водой и небольшого столика, на котором были разложены бумажные книги в пестрых суперобложках и журналы комиксов. Даже среди военных были любители этого ретро-хобби. Тут же стоял смятый пустой стаканчик от кофе.

Командир корабля был похож на коротко стриженного седеющего льва, и совсем не светского. Или скорее даже не льва, а аллигатора из болот Алабамы. Несмотря на возраст, у него не было ни одного лишнего килограмма. Горделивая осанка, выправка настоящего военного… в мире, где кадровых военных не было несколько десятилетий, а были только полицейские и жандармы. Но весь этот лоск разбивался о несколько диссонирующих деталей – плохо выбритый подбородок, красноватые глаза и мешки под ними, похожие на черные круги на морде у панды.

В первый день их знакомства, когда их несколько месяцев назад поставили в один экипаж, Эшли показалось, что Коберн не очень-то рад их компании.

«И кого мне дали? – представила она, как он говорит своим брюзгливым тоном, растягивая слова, как выходцы из южных штатов. – Техник-япошка и женщина-пилот. Не хватает только черномазого четвертым».

Но вслух он ничего подобного не произнес. А может, она зря приписывала ему такой шовинизм. В своем поведении майор Коберн всегда оставался корректен. И его профессиональный уровень казался ей недосягаемым, хотя поговаривали, что его лучшие годы давно позади. Возможно, что-то в семейной жизни – о которой мало было известно – вызвало ту трещину, которая пролегла через всю его личность, затронув и карьерный рост… которого не было уже десять лет.

– Это даже хорошо, что вы знаете друг друга, – произнес майор, глядя куда-то в сторону. – Будем надеяться, что капитан Синохара не будет делать вам никаких поблажек, мисс Стивенсон. Я со своей стороны не буду делать поблажек вам обоим. Дело перед нами серьезное.

Он выглядел встревоженным, взбудораженным, хотя обычно перед взлетом этот военный астронавт зрелых лет казался спокойным, как слон.

– Времени у нас мало, поэтому в конференц-зал не пойдем, – сказал майор, переводя взгляд то на японца, то на женщину, – Полковник поручил мне провести брифинг по упрощенной схеме. Сам он сейчас на вышке, в ЦУПе. Координирует действия экипажей. Вы уже наверно слышали про «безумный грузовик»?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гарольд кивнул, а Эшли помотала головой. Похоже, даже Рон, и тот был более осведомлен, чем она.

Майор Коберн слегка вздохнул. Видимо, ему хотелось ограничиться загрузкой файла им в раздачу. Но это была его обязанность, черт возьми, все им разжевать.

– Пойдемте со мной, – буркнул он. – По пути расскажу.

И двинулся быстрым шагом к запасному выходу из здания. Они едва поспевали за ним через вереницу коридоров с разметкой на стенах. Через пару минут они оказались на парковке с противоположной стороны штаб-квартиры, где их уже ждала другая машина. Водителя в ней не было. «Спириты» часто делают в беспилотном варианте, и это был именно такой. Когда они заняли места и машина тронулась, Коберн заговорил хорошо поставленным голосом, уже без своего южного акцента:

– Сорок минут назад лунный грузовой корабль «Теодор Рузвельт», класса “Eurofreighter”, полное название «EF-12 Ultra Heavy», собственность компании «EU Aerospace», покинул рассчитанную для него траекторию и прекратил необходимое для безопасного сближения с Землей снижение скорости, которое должно было завершиться посадкой на космодроме Гибралтара. Как вы помните, мы используем его для приема грузов, потому что космодром Куру в Южной Америке недоступен. А сам корабль мы собирались посадить, поскольку на период кризиса все полеты к Луне предполагалось прекратить. Не успели. Итак… какое-то время он не отвечал на запросы ЦУПа. Затем связь возобновилась, но то, что они нам посылали, выглядело как дезинформация. Они сообщили о технической неисправности. Снижение скорости возобновилось. Но оно было явно недостаточным для безопасного вхождения в атмосферу и тем более посадки. У командования подозрения относительно несанкционированный перехвата управления кем-то из членов команды. Введен в действие протокол 9/11/2001.

«Терроризм с применением воздушных (и космических) судов», – вспомнила Эшли. Она хорошо училась. Но запомнить было легко. Название ассоциировалось с терактом в Нью-Йорке.

– Мы должны принудить его к изменению курса и посадке на запасной космодром на Гибралтаре. В случае неподчинения и дальнейшего неконтролируемого снижения за пределами отведенного коридора – уничтожить. Вернее, принять участие в его уничтожении согласно приказам Центра управления. Кроме нас есть еще шесть кораблей серии «Наблюдатель», которые тоже подняты в воздух, и два новых боевых микроспутника «Гарпия» с ионными двигателями, способных маневрировать на околоземной орбите. Плюс одна наземная ракетная батарея, в радиус действия которых он попадает. Но это на крайний случай. Никто не хочет, чтоб в цивилизованных уголках мира с неба падал дождь из обломков.

– Кто его захватил? – не сдержалась Эшли. – Что им нужно?

Коберн метнул молнию из-под насупленных бровей.

– Прошу, не перебивайте меня, когда я говорю, лейтенант. Террористы, кто же еще? Об их принадлежности пока говорить рано, данные уточняются и отсеиваются от дезинформации. Их мотивы и оправдания нам и вовсе не интересны. Сразу три группировки на Земле взяли на себя ответственность. Одна в Европе и две в Азии. Остальное вам знать для выполнения задания не обязательно. У нас время только на то, чтоб говорить по делу. Все данные и коды доступа вы получите прямо сейчас. А все приборы и ценные вещи оставите здесь, – он указал на дверь помещения службы внутренней безопасности и проследил, чтобы они вдвоем зашли в нее и под электронную роспись сдали все ценности сонному белобрысому шведу – офицеру охраны. Тот сложил в специальные контейнеры их громоздкие военные коммуникаторы, браслет Эшли, старинный военный хронометр Коберна, медаль Гарольда, а также их линзы (взамен гражданских они получили другие, специальные).

Это была обычная практика. Во-первых, это лишний вес, во-вторых на борту эти устройства им не понадобятся, а в-третьих их работа может вносить интерференцию в системы корабля. А с недозволенными имплантами их просто не допустили бы до полета.