Хозяин снов - Журнал «Если»

Хотя Эверетт и вспомнил кое-что, пока ехал на мотоцикле из Вакавилля в Сан-Франциско, в памяти еще хватало белых пятен. А тут, в городе сплошных «подчисток», мир неимоверно сократился. В нем остались только Эверетт и Кэйл.

— Я помню тебя по прошлой жизни, — сказал он.

— А что еще помнишь?

— Шляпвилк. Городок в Вайоминге. Меня там звали Хаосом.

— А Разлом? Помнишь?

— Нет.

— Ничего страшного. Это будто из киноленты вырезали кусок. Каждый что-то упустил.

«Как ты, например, собственное тело», — чуть было не сказал Эверетт.

И он подумал: «Что хуже: лишиться тела или того, что потерял я?»

— Я хотел повидать Гвен, — сказал Эверетт. — Ее я помню. Только ради нее и приехал, если честно.

— Знаю.

— Я ее видел на кассете, которую Фолт…

— Через минуту ты встретишься с ней, если захочешь.

Это прозвучало небрежно, но Эверетт все равно разволновался. Новость, что Гвен всего в минуте от него (неважно, в минуте пути или минуте ожидания), ввергла в замешательство.

— Но сначала расскажи про Шляпвилк, — попросил Кэйл. — Я уже кое-что узнал из твоих снов и от Фолта. Но хочу услышать от тебя. Расскажи про Келлога.

И Эверетт выложил все. Рассказал про Келлога и Малую Америку, про машины, про груды банок. Затем поведал о Мелинде, о поездке на запад, об Иди. Поток слов изумил его самого. Казалось, за эти минуты он произнес больше, чем за всю прежнюю жизнь, которую помнил. В конце концов он сообразил, что надеется заключить с Кэйлом сделку, получить столько же, сколько отдаст.

Однако за монологом последовала тишина. Казалось, Кэйл погружен в раздумья. Он неподвижно глядел в пустоту, которая разделяла его и Эверетта. Как будто там он что-то видел.

— Ладно, не суть, — отозвался наконец Кэйл. — Пока наркотик не выдохся, я могу отвести тебя к Гвен… Однако забавно. Ты рассказывал так, будто все это происходило не с тобой. — Кэйл сунул в пустоту правую руку и повернул невидимую дверную ручку. Раздался щелчок.

— Что ты хочешь этим сказать? — Эверетт видел, как отворяется дверь. За ней открылась еще более густая серая пустота. Он вытянул шею и напряг зрение, но так ничего и не разглядел. Глаза скоро устали, и в пустоте закружились серые вихри.

— Только то, что тебе можно верить. — Голос Кэйла поблек. — Ты многое увидел — это уже большое дело. — Он снова поднял руку. — Ступай.

Эверетт не хотел шевелиться. И вдруг его понесло вперед, в дверной проем.

В черном вакууме обозначились белые контуры мебели. Он повернулся назад и увидел Кэйла, тот по-прежнему сидел посреди пустоты.

Эверетт повернулся и поплыл вперед.

Она сидела на краю очерченной белым кровати. Черная одежда сливалась с фоном, руки и лицо светились, и казалось, будто они висят в воздухе. Лицо и руки с видеопленки и из снов. Гвен.

— Эверетт? — Она убрала волосы с лица и застенчиво улыбнулась. — Я ждала… — Она потупилась, пряди снова упали на лицо. Через секунду она опять подняла голову, на глазах блеснули слезы. — Это правда ты?

— Да, — выдавил он.

— Кэйл говорил, что ты едешь. Сказал, знает из снов. Я не могла поверить. Ты тут всем снился, даже Фолту. А мне — нет.

— Это от меня не зависит.

— Я знаю. Это неважно. — Она поглядела в его зрачки и отвела взгляд. — Иди сюда.

Он подошел и сел на кровать рядом с ней. Почувствовал, как ее бедро прижалось к его бедру. Она была настоящая. Он коснулся ее плеча. Она взяла его руку, положила к себе на колени. Они переплели пальцы.

— Без тебя я не была собой… такой, как прежде. От меня осталась только половина. Не знаю, как тебе объяснить… с чего начать…

— У меня то же самое, — сказал он. И подумал: «Может, так оно и есть. Я потерялся. Не был самим собой».

— Где потерялся?

— В беспамятстве. — Их мысли ходили кругами, не в силах причалить к реальности. Но это не имело значения. Слова не играли роли.

— Ты меня забыл? — спросила она.

— Я все забыл. До вчерашнего дня я был другим человеком. Даже сейчас не помню, как мы расставались.

Она опустила глаза.

— А ты меня не забыла? — Он боялся спросить что-нибудь не то.

— Нет. Со мной было другое… Но тебя, Эверетт, я всегда помнила. Кажется, я скорее забуду себя.

— Но ведь и я забыл себя, — произнес он. — Именно это со мной и случилось. А тебя я вспомнил раньше, чем всех остальных. В снах, — уточнил он.

Она улыбнулась.

— Ты себя забыл по-другому. Не так, как я.

— То есть?

Она коснулась его щеки.

— Трудно объяснить. У меня ничего не осталось, только воспоминания о тебе, о том, как мы были вместе. Пришлось себя воссоздавать по этим клочкам памяти. Вот почему мне больно слышать, что ты меня забыл.

— Прости. Тут все так странно. А Кэйл?.. Он раньше бывал таким?

Она пожала плечами.

— Не знаю.

— По-прежнему чертова уйма пробелов… Тот дом у воды…

— Твой дом? Ты его имеешь в виду? Ты в нем жил перед тем, как уехал из города.

— Уехал из города? Давно это было?

Она снова пожала плечами.

— Когда?

— Не спрашивай меня. — Она отвернулась.

Он растерялся.

— Что-нибудь не так? — Ясно, что не так: зернистая рябь по краям поля зрения. Как будто он глядит сильно сощуренными глазами. «Укол Фолта, — вспомнил он. — Кончается действие наркотика».

Она поцеловала его. Сначала в уголок рта. Кожу обожгло, он рванулся навстречу ее выдоху, но она уже отстранилась. Когда она снова подалась к нему, ее губы раздвинулись, между ними показался язык; и на этот раз он встретил ее губы, и она не отвернулась, а прижалась к нему. Он почувствовал ее тело, ощутил, как в нем самом поднимается жар.

— Гвен…

Тут она исчезла, и Эверетт вновь оказался в полуподвальной комнате. По-прежнему Фолт сидел у окна и шел дождь.

ГЛАВА 13

Он стоял рядом с Илфордом и Фолтом на каменистом берегу острова Алькатрас, у самой воды. Дул прохладный ветерок, небосвод был непривычно чистым и синим. Давно опустевшая тюрьма наводила Эверетта на мысли о вакавилльском лабиринте. И океан, различимый за дугой моста Золотые Ворота, отмечал финиш его бега на запад. Дальше лежит другая пустыня, но ее не пересечь на краденом автомобиле.

После дождя Фолт и Илфорд усадили его в машину, перевезли через город к берегу, а потом — в лодке — на остров. По пути ему ничего не объяснили. Эверетт чувствовал, что обоим хочется сбежать от Кэйла, оставить в доме саму память о его существовании. Но Кэйл жил в чертах отцовского лица; сходство было столь явным, что Эверетт вздрагивал, когда его взгляд падал на Илфорда. «Видит ли это сходство Фолт?» — думал он.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});