Корректировка - Вадим Ледов

видела в окно…

– А-а… не знаю, убежали куда-то…

Она посмотрела на меня недоверчиво.

– Убежали? Могила и Кот?

Я кивнул с идиотской улыбкой.

– Чего-то испугались. Ты разве знаешь этих джентльменов?

Она подошла и взяла меня за руку.

– Пошли.

– Куда?

– Ко мне. Ты же хотел кофе?

Глупо отказываться, когда тебя зовет в гости красивая девушка, хоть кофе на ночь и вреден.

Жила Альбина в большой трехкомнатной квартире, роскошно обставленной старинной, тяжелой мебелью.

– Папочкино все, – пояснила она, поймав мой взгляд на хрустально-бронзового монстра, освещающего просторную прихожую. Он себе новую кооперативную отстроил, и съехал со своей шлёндрой, а я тут осталась.

Затрещав бамбуковым занавесом, мы прошли на кухню.

– Есть хочешь?

Тут я вспомнил, что другой пищи, кроме театрального бутерброда за сегодняшний день вкусить не удалось и, с воодушевлением, закивал.

– Садись, – она кивнула на стул возле стола и сунулась в импортный холодильник.

– Аля, – поинтересовался я, не в силах оторвать взгляд от ее изящной попы, – можно вопрос? Только обещай, что не будешь сердиться.

– М-м?

– А ты почему не замужем?

Девушка удивленно развернулась ко мне, прижимая к груди вынутые продукты. Затем захлопнула ногой дверку холодильника, бросила еду на стол и стала загибать пальцы.

– Борщи варить не умею – раз. Убираться не люблю – два. Мужские носки по дому собирать не хочу – три. А еще я фригидная расчетливая стерва, и кругом одни козлы. Это четыре и пять! Достаточно причин?

Я не успел ответить, как в прихожей одновременно пробили настенные часы, и зазвонил телефон.

– Порежь колбасу с сыром, – велела мне девушка и поспешила на телефонный зов.

Вопреки распространенному мнению, ножи у Альбины были наточены хорошо. Я пластал копченую колбасу тонкими овальными кусочками и прислушивался к разговору в прихожей.

Девушка шипела в трубку рассерженной змеей.

«…еще раз пошлешь своих ублюдков!.. понял меня? на километр не подойдешь!.. отцу скажу… не твое дело!.. я сказала: не твое собачье дело! Родственник!.. Какой надо, такой и родственник! Иди к черту!» – она в сердцах грохнула трубкой об рычаг.

Вернувшись, Альбина хлопнулась на табуретку рядом со мной и стала кромсать сыр бесформенными кусками, с такой яростью, что я испугался: как бы палец не отхватила, и отобрал у нее продукт.

Оставшись без дела, Аля вскочила с табуретки и пошла к окну. Достала из пачки «Мальборо» сигаретку и, щелкнув дорогой зажигалкой, с чувством вдохнула дым.

– Достали уроды!

– Яша? – участливо поинтересовался я.

– Ты откуда знаешь?.. А-а… Генка сказал, – она внимательно посмотрела на меня. – А ты настырный парнишка! Кто ж ты такой?

– Кто ж я такой? – подхватил я, украдкой жуя колбасный овальчик. – Как ты думаешь?

– На вид лет двадцать, наверняка студент, сейчас каникулы, значит отдыхаешь. И на кого же ты учишься?

– На кого же? – к колбасе присоединился сырный лепесток.

– Не гуманитарий, точно… но и на технаря не похож. Для физика или математика у тебя слишком легкомысленная физиономия. Значит…

– Угадала! – опередил я. – Факультет естественных наук, химия.

– Значит, не угадала, – покачала она головой, – думала, медик.

– Ну, раз Пинкертона в юбке из тебя не вышло, тогда может быть, покушаем? А то я такой голодный, что готов съесть собственный ботинок.

– Да ты ешь, я что-то не хочу.

– А хлеба нет?

– Нет.

– А запить что-нибудь?

Она щелчком отправила окурок в окно и проследила за алой искрой.

– Возьми в холодильнике… я пока переоденусь, – и независимо прошагала мимо меня в коридор.

В холодильнике оказались начатая бутылка «Посольской» и начатое же «Советское» шампанское. Пожав плечами, я достал обе бутылки, снял с полки бокалы и разлил в них слабо пузырящуюся, отдающую дрожжами, жидкость. Подумав, взял стопку и наполнил ее водкой. Еще подумав, выпил водку и наполнил стопку снова.

Альбина в коридоре говорила по телефону. Говорила тихо и я не мог разобрать слов. Когда она вернулась, я оприходовал уже третью рюмку и теперь задумчиво посасывал шампанское.

Выпитая водка отозвалась во мне теплом и негой. Я поднял к глазам бокал и посмотрел на девушку сквозь золотистую жидкость с поднимающимися кверху пузырьками. Ее одежда состояла из цветастого шелкового халатика, стянутого пояском на осиной талии и громких шлепанцев на толстой деревянной подошве. Под халатом не было бюстгальтера, и вид сиамских близняшек, задорно подрагивающих при каждом шаге, вызвал у меня нехилый прилив энтузиазма. Девушка поймала мой взгляд, и пухлые перламутровые губы тронула усмешка.

– Я вызвала тебе такси.

Жестокие эти слова скверно отозвались в моей душе. Врет ведь всё, – почему-то не поверил её словам, – брешет, девка!

– А может? – я непроизвольно потянулся к девушке и наткнулся на кукиш, поднятый на уровень моего носа. Не задумываясь, чмокнул кукиш в красный клювик ногтя, так что она не успела отдернуть руку.

Потом мы пили шампанское и Альбина заметно расслабилась. Я умудрился подобраться к ней и приобнять. Она отреагировала не сразу, пару минут я имел удовольствие поглаживать шелковое плечико и уже готовился пустить в дело правую руку, как тут получил острым локтем в бок. Тычок был не сильный и не злой, скорей показывал границы допустимого. И я продолжил осаду.

Опьянев, девушка утратила свой задор и стала как деревянная. Перестала сопротивляться моим попыткам поцеловать, но и не отвечала, плотно сжав застывшие в полуулыбке губы. Хлопая как кукла синими глазами и отводя мою ладонь, которую я периодически пытался сунуть в отвороты халатика сверху и снизу. Блин, я вам папа Карло что ли, с деревяшками возиться?

Такое со мной было в первый раз. Блин, правда, что ли, фригидная? Я чувствовал себя неловко, но отступать не хотел. Какого черта, у меня же есть ИКР, глупо не воспользоваться чудесами инопланетной техники!

– Сценарий соблазнения объекта «А», – дал мысленную команду.

ИКР послушно выдал: «вероятность секса десять процентов». Ладно хоть не ноль.

Я понял, вредная девица просто тянет время, в ожидании е́дущего где-то такси, но и ссориться почему-то не хочет.

– Вы нравитесь объекту «А», – подтвердил мою догадку ИКР, – поиск эрогенных зон.

Аля окуталась цифровой сеткой с мерцающими розово-красными включениями. Ого, ближайшая ярко-красная – слизистая рта. Вот почему, она губы сжимает. Розовая зона рядом, как у кошки, за ушком.