Фантастические создания (сборник) - Ннеди Окорафор

Впрочем, то, что в этот полдень увидел Ван Чиль, далеко выходило за рамки его обычных наблюдений.

На каменном выступе, который нависал над глубоким прудом на полянке дубовой рощицы, растянулся парень лет шестнадцати, расслабленно подставив солнцу свои мокрые, бронзовые от загара конечности. Его влажные волосы, разделенные после недавнего купания на пробор, прилипли к голове, а светло-карие глаза, похожие на тигровые, теперь смотрели на Ван Чиля со слегка ленивой бдительностью.

Это было неожиданное появление, и Ван Чиль обнаружил, что мозг его работает с невиданной доселе интенсивностью.

Откуда мог взяться этот дикий с виду мальчик?

Говорили, что жена мельника потеряла ребенка пару месяцев назад, но того, скорее всего, смыло мельничным колесом, и он был совсем малыш.

А тут — подросток, почти взрослый парень.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Ван Чиль.

— Разве вы не видите? Загораю, — ответил мальчик.

— Где ты живешь?

— Здесь, в этом лесу.

— Ты не можешь жить в лесу, — сказал Ван Чиль.

— Это очень хороший лес, — возразил мальчик, словно заступаясь за свой дом.

— Но где ты спишь ночью?

— Я не сплю ночью. Ночью больше всего дел.

У Ван Чиля возникло неприятное ощущение, что он столкнулся с проблемой, о которой даже помыслить не мог бы.

— Чем ты питаешься? — спросил он.

— Плотью, — сказал мальчик.

Он произнес это слово медленно, словно смакуя, пробуя его на вкус. И даже как будто облизнулся.

— Плотью! Чьей плотью?

— Если вам так интересно — я питаюсь кроликами, пернатой дичью, зайцами, домашней птицей, ягнятиной по сезону… детьми — если удается достать их, — но они обычно слишком хорошо заперты и охраняются по ночам, когда я охочусь. Уже два месяца я не пробовал детской плоти.

Игнорируя шутливую природу последнего замечания, Ван Чиль попытался вернуть мальчика к теме охоты и браконьерства:

— Ты наверняка преувеличиваешь, говоря, что питаешься зайцами. Наших горных зайцев не так просто поймать.

— Ночью я охочусь на четырех ногах, — прозвучал слегка загадочный ответ.

— Я полагаю, ты хочешь сказать, что охотишься с собакой? — осмелился предположить Ван Чиль.

Мальчик медленно перекатился на спину и засмеялся довольно неприятным низким смехом, похожим одновременно и на хихиканье, и на рычание.

— Думаю, любая собака будет слишком нервничать в моем обществе, особенно ночью.

Ван Чиль начинал чувствовать, что в этом парнишке со странными глазами и странными речами определенно есть что-то жуткое.

— Я не могу позволить тебе остаться в моем лесу, — авторитетно заявил он.

— Думаю, здесь мне будет лучше, чем в твоем доме, — сказал мальчик.

Перспектива появления этого голого дикого животного в тщательно организованном доме Ван Чиля была крайне тревожной.

— Если ты не уйдешь, я тебя заставлю, — предупредил Ван Чиль.

Мальчик молниеносно развернулся, нырнул в пруд, и через секунду его мокрое, сверкающее в лучах солнца тело было уже на полпути к тому месту, где стоял Ван Чиль. Для выдры в этом движении не было бы ничего необычного, но для человеческого существа это было просто нереально.

Ван Чиль оступился, невольно отпрянув назад, и обнаружил, что почти падает со скользкой, поросшей травой насыпи, а эти тигриные глаза в упор смотрят в его собственные. Инстинктивно Ван Чиль поднял руку, закрывая глотку.

Мальчик снова рассмеялся своим жутким смехом, в котором рычание на этот раз почти вытеснило хихиканье, а потом таким же стремительным образом скрылся из виду в зарослях водорослей и папоротника.

— Какое удивительное дикое животное! — сказал Ван Чиль, оправившись. А потом вспомнил замечание Каннингема: «В ваших лесах завелся дикий зверь».

Медленно бредя к дому, Ван Чиль начал прокручивать в памяти различные местные события и происшествия, которые можно было бы объяснить появлением в лесу этого потрясающего молодого дикаря.

В последнее время в лесу стало заметно меньше дичи, с ферм исчезала домашняя птица, зайцы стали встречаться значительно реже, а еще до Ван Чиля доходили жалобы о пропажах ягнят с холмов. Могло ли быть так, что этот дикий мальчик действительно охотился в их окрестностях в компании какой-то умной браконьерской собаки? Он говорил что-то об охоте «на четырех ногах» по ночам, а потом запутал все, заявив, что ни одна собака не приблизится к нему, «особенно ночью». Это определенно было очень странно.

А потом Ван Чиль стал думать о преступлениях, совершенных в последние пару месяцев, и внезапно совсем запутался в своих размышлениях.

Этот пропавший с мельницы пару месяцев назад ребенок…

Согласно общепринятой версии, он попал под мельничное колесо и его унесло в реку, но безутешная мать все время утверждала, что слышала его громкий крик с той стороны дома, которая выходила на холмы, то есть в сторону, противоположную от воды и мельничного колеса.

Даже думать о таком не хотелось. И было бы лучше, если бы этот дикий мальчик не шутил о съеденной два месяца назад детской плоти. Такие чудовищные вещи нельзя говорить даже в шутку!

На этот раз Ван Чиль не был расположен распространяться о своей встрече в лесу.

Он был хозяином и управителем этих мест — разве все эти убытки, ворованные ягнята и куры не лягут тяжелым пятном на его репутацию, если выяснится, что он все это допустил?

За ужином в этот вечер он был непривычно молчалив.

— Ты что, язык проглотил? — спросила его тетушка. — Можно подумать, ты увидал привидение.

Незнакомый с этим фразеологизмом Ван Чиль счел замечание глуповатым: если бы он увидел в своих владениях привидение, то не переставая говорил бы на эту тему.

На следующее утро за завтраком он понял, что воспоминания о вчерашней встрече все еще сильно тяготят и тревожат его. Поэтому он решил отправиться поездом в город, найти Каннингема и узнать, что тот имел в виду, говоря о диком звере в лесу. Приняв это решение, Ван Чиль частично вернул себе свою обычную жизнерадостность, и даже напевал короткую веселую песенку, неторопливо направляясь в комнату за утренней сигаретой.

Но когда он вошел в комнату, песенка резко сменилась молитвой. На диване, весьма изящно и демонстрируя преувеличенную расслабленность, растянулся мальчишка из леса. Он был, пожалуй, чуть более сух, чем когда Ван Чиль видел его в последний раз, но других изменений в его внешнем виде не было.

— Как ты посмел прийти сюда? — спросил Ван Чиль с яростью.

— Ты же сам сказал, что мне нельзя оставаться в лесу, — спокойно ответил мальчик.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});