Большая земля - В Валюсинский

Матрос говорил, немилосердно мешая немецкие, английские и норвежские слова, но путешественники хорошо понимали друг друга. Выйдя в темное пространство трюма, Дэвис и матрос закурили.

- Как дела? Шкипер...

- Никто ничего не знает. Чтобы не было подозрений, я буду к вам ходить один. Мы будем,- прибавил Янсен на прощание,- во все время пути носить вам пищу и все необходимое. Сидите спокойно. Не бойтесь. Оле Ольсен!.. О, этот парень не выдаст. Он обещал доставить вас на русский берег, и ему надо верить...

Потянулись скучные, длинные дни. Собственно, это нельзя было назвать днями, потому что пленники не видали дневного света. Не имея часов, они могли определять время только когда появлялся их добрый сторож - Янсен. Он аккуратно приходил утром и вечером, приносил пищу, керосин и молча выкуривал трубочку. Иногда, словно нехотя, сообщал местонахождение судна.

- Миновали Берген... Олесунт... Гиттерен... Альстен. Огибаем Лофотенский архипелаг... Вышли в Ледовитый океан...

Несмотря на лето, было довольно холодно. Заботливые хозяева доставили своим пленникам теплые бушлаты. Пароход качало, и Эллен страдала морской болезнью. Целыми часами Дэвис с тоской всматривался в ее бледно-зеленое лицо и гладил холодные руки. Он ничем не мог ей помочь. Так шли дни за днями.

В одно бурное утро матрос сообщил, что уже обогнули Нордкап. Он по обыкновению присел на мат и закурил, с состраданием глядя на измученную качкой Эллен.

- В этом месте, фрекен, всегда качает. Мертвая зыбь. В океане волны длинные, но размах большой. Вот, войдем в горло Белого моря...

Янсен вынул изо рта трубку и уставился в темный угол.

- Что это? Слышите?

Ну, конечно, они тоже слышали, как пищала и возилась в устроенной для нее в стальном тросе каморке маленькая Дэзи.

- Крысы, что ли? - матрос перевел вопросительный взор на Эллен.- Но странный писк... Как кошка.

Дэвис ожидал, что присутствие Дэзи рано или поздно обнаружится, и был готов к этому.

- Это? Да, с нами едет маленькая кошка, котенок еще. Вот, посмотрите.

С этими словами Дэвис направился в темный угол.

- Как же вам удалось сохранить ее?

- В шляпе.

- Да, да - фрекен была в шляпе, но...

Когда на громадную заскорузлую ладонь матроса Дэвис посадил крошечное животное, этот человек пришел в изумление и несколько минут не мог вымолвить ни слова. Опустившись на корточки с протянутой вперед рукой и пристально устремленным взором, он походил на заклинателя. Эллен забыла о своих страданиях и напряженно следила за этой сценой. Тусклый фонарь отбрасывал причудливые тени и рельефно освещал фигуру матроса и львиную голову Дэвиса, балансировавшего в узком проходе.

С каждым размахом судна он наклонялся то в одну, то в другую сторону, как бы обращаясь со страстной речью к большой невидимой толпе.

- Маленькая... Она очень маленькая, совсем маленькая! Разве это котенок?

- Это... это особая порода кошек. Они происходят от дикой маленькой кошки, живущей где-то на Малакке. Но это редкий экземпляр.

На матроса эти слова произвели мало впечатления. Он продолжал сидеть в прежнейпозе, не спуская зачарованного взора с маленького животного. Потом выпрямился и протянул Дэзи Эллен.

-Я еще зайду вечером,-пробормотал он, бессознательно насасывая давно погасшую трубку.- Да, да - я зайду вечером...

Он, казалось, совсем был. сбит с толку и довольно бессмысленно повторял: "Зайду, зайду вечером". Но за этими словами скрывался легко читаемый смысл: "Черт возьми! Что же это такое... Это же сверхъестественно..."

Дэвис дотронулся до плеча матроса.

-- Слушайте, Янсен, вы пока... воздержитесь, не говорите лишнего своим товарищам. Такое любопытство, вы сами понимаете...

- Хорошо. Я зайду вечером...

Когда шаги норвежца, стихли за дверью, Дэвис тяжело опустился у изголовья жесткого ложа Эллен, Шторм все усиливался.

Размахи судна становились шире, и тяжкие удары волн о борт сотрясали пустой трюм.

Дэвис с тревогой всматривался в бледное лицо Эллен и, как спасения; ждал желанного Белого моря. Там качка не так сильна.

Скоро уже...

Он лег на связки каната и, заложив руки з" голову, устремил взор в темный потолок своей тюрьмы. Так он часами лежал и думал,

Под шум моря и рокот волн ему в мозг снова, как бывало раньше, вползли сумасшедшие мысли. Он заглядывал в будущее...

Эллен видела в его расширенных глазах зеленые огоньки.

Почти такие же, как у маленькой кошечки Дэзи. Она понимала его и ни о чем не расспрашивала своего странного друга.

13. Кий-остров

В 1638 году беглый монах Анзерского скита Никон, путешествуя по Белому морю в рыбацкой "шняке", попал в сильный шторм. Ветром и волнами суденышко прибило к маленькому гранитному острову. Островок был необитаем, на нем рос сосновый лес, водились гаги, да забежавшие зимой с берега по льду зайцы.

Ступив на гранитную скалу и помолившись, монах обратился к спутникам с вопросом:

- Кий (чей) остров?

Так как остров до того никак не назывался, то и решено было дать ему название Кий-остров.

Беглый монах уехал в Кожеозерскую обитель, сделался там игуменом, потом попал в Москву. Дальше монах быстро пошел в гору. Полюбился он царю Алексею Михайловичу, прибрал его к рукам и сам вскоре сделался патриархом. Но не позабыл он далекого- островка.

Да и опору лишнюю не мешало иметь на крайнем севере, особенно поблизости от сильного Соловецкого монастыря, враждебно настроенного против нововведений энергичного патриарха-администратора.

Закопошились на Кий-острове согнанные с окрестных редких деревень мужики-рабочие. Мяли синеватую морскую глину, рубили сосны, тесали дикий гранит... Вскоре на восточном берегу островка вырос маленький монастырь. Издалека белели-наклонные, невероятной толщины стены храма, выложенные из крупного кирпича, вперемешку с глыбами гранита. Потом специальный отряд стрельцов с несколькими чугунными пушками, тоже посланными в дар монастырю, привез нарочно заказанный в Иерусалиме громадный крест палисандрового дерева. Крест был богато разукрашен и осыпан камнями. Его поставили в стеклянном футляре недалеко от алтаря.

В Крестном монастыре поселились монахи, получили в пользование на материке покосы и землицу и, пользуясь даровой работой послушников-мирян, зажили припеваючи. Постоянные щедрые приношения скоро сделали монастырь богатым. Тихая, заплесневелая жизнь редко чем нарушалась. Только во время Крымской войны подходили два английских корабля, но, не причинив вреда, удалились громить Соловки.

Шли года. Частенько в монастыре сиживали в ссылке разные опальные лица, среди них даже князья церкви, которыми недовольна была власть. Впоследствии на острове начала появляться публика совсем иного сорта. На гранитных скалах и в монастырской стене-ограде раздались новые голоса и речи, появились невиданные люди. Кий-остров сделался излюбленным местом морских прогулок и экскурсий политических ссыльных, живших по прибрежным деревням и в уездном городишке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});