Незабываемая - Мерил Сойер

— Ты отправил своего человека на Мауи?

— Да. Деньги творят чудеса! Я нанял лучшего специалиста, какого только можно найти. Больше нам не придется беспокоиться.

— Я бы предпочел просто выследить ее по компьютеру.

Король Орхидей нахмурился.

— По компьютеру даже я не могу узнать всего, что нам необходимо. Ты не одобряешь, что я послал на Мауи человека? Может, считаешь, что мы сами должны были поехать туда?

Шутка не нашла понимания. В последнее время Король не мог выжать из своего партнера даже тени улыбки. Разве до юмора, когда представляешь любимую женщину в лапах Грега Бракстона? Король не сомневался, что партнер испытывает те же чувства.

— По-моему, пора начать складировать орхидеи прямо здесь, — заявил партнер, резко меняя тему. — Я нашел несколько подходящих помещений. Все они в Чайнатауне, вблизи пристани. Давай съездим туда вместе. Ты посмотришь и сам все решишь.

— Мне не хочется, чтобы орхидеи хранились так близко от дома. Это слишком рискованно.

— Я все хорошо продумал, этот план не должен дать осечки. Если мы хотим развиваться, придется решиться. Или ты хочешь, чтобы на нашей территории орудовали банды из Гонконга?

— Пожалуй, ты прав. Действуй! — Король изображал энтузиазм, но в действительности продолжал сомневаться. Он вышел вместе с партнером из кабинета и спустился по лестнице. — Послушай, а что мы будем делать, если выяснится, что она действительно ни черта не помнит?

— Тогда пускай и дальше сидит на шее у этого Бракстона. Посмотрим, сумеет ли он с ней справиться!

— Так не годится. Ты сам это отлично понимаешь.

— Значит, придется пойти с козырного туза...

Следующим утром, сидя в своем кабинете, Грег кожей чувствовал разлившееся в воздухе напряжение. Лаки сидела с ним рядом за компьютером, изучая ответы на свои запросы, пришедшие от специалистов по акулам со всего мира. Рейчел занималась своими высокочастотными сигналами, оскорбленно выпрямив спину и не оборачиваясь.

Сказать, что Рейчел просто не понравилось, что на ее территорию вторглась Лаки, было бы равносильно заявлению, что Римского Папу устраивает делить кафедру с сатаной. Рейчел была взбешена, и Грег ожидал от нее всего, чего угодно. То, что она до сих пор не положила ему на стол заявление об увольнении, он считал чудом. Со своим научным авторитетом она могла бы получить работу в дюжине аналогичных учреждений, да еще с гораздо более высокой зарплатой. Грег всегда считал, что причина ее приверженности институту — увлеченность проблемами китов. Теперь же он заподозрил, что Рейчел руководствовалась иными соображениями.

В любом случае, чем скорее он избавится от Лаки, тем лучше. Сколько раз он твердил про себя это заклинание? Грег уже потерял счет. Он был горд тем, что прошлой ночью сумел проигнорировать Лаки: ушел после ужина к себе в спальню и запер дверь. Уснуть было нелегко, но зато на сей раз его ничто не разбудило: ночь прошла без плача.

Оставалось догадываться, где ночевала Лаки... Но, по крайней мере, вид у не был отдохнувший, глаза ясные. Она увлеченно просматривала послания родственных институтов, имеющих больше опыта в обращении с акулами. Если кто-то и выглядел в этой комнате помятым, то скорее он сам, беспокойно проворочавшийся добрую половину ночи.

— Готово! — воскликнула Лаки. — Один австралийский ученый придумал, как решить проблему Руди!

Не обращая внимания на презрительное фырканье Рейчел, Грег наклонился к Лаки.

— Ладно, сдаюсь. Так как нам нужно поступить с этим твоим... Руди?

Она обернулась. В ее зеленых глазах горел такой детский энтузиазм, что ему потребовалось приложить титаническое усилие, чтобы тоже не зажечься.

— Мы прикрепим ему плавники специальным приспособлением, которым хирурги накладывают швы. Постепенно ткани срастутся, и Руди сможет плавать самостоятельно.

— Это просто смешно! — Рейчел вскочила. Если бы взгляды могли убивать, от Лаки осталось бы мокрое место. — Акулья кожа — сплошной хрящ. Хрящ заживает не так легко, как обыкновенный кожный покров.

Лаки задумчиво кивнула, не обратив внимания на презрительность тона.

— Это понятно. Но акулий хрящ может прореагировать как-то по-своему...

Рейчел закатила глаза, потом повернулась к Грегу.

— Хрящ есть хрящ! Он не регенерирует, как кожа!

— Мы многого не знаем об акулах, — возразила Лаки. — До сих пор загадка, почему, например, у акул не бывает рака, как у остальных живых существ.

На какое-то время в комнате повисла тишина. Единственными звуками, раздававшимися здесь, оставались шум кондиционера и позвякивание ошейника Доджера, тыкавшегося носом в ладонь Лаки.

— Ты почерпнула это из Интернета? — наконец вкрадчиво поинтересовался Грег.

Рак был одним из новейших направлений в морской биологии, на которое выделялись завидные суммы.

— Нет. Я сама это знала. Не пойму, откуда... А разве это так важно?

— Не очень.

На самом деле это было важно, и еще как! Лаки слишком многое знала, слишком многое помнила. У Грега появилось неприятное чувство, что Коди снова окажется прав и даже на сеансе у гипнотизера она не пожелает вспомнить свое имя. Так ей, наверное, удобнее. Боже, неужели ему от нее никогда не избавиться?! Грег опасался, что больше не сможет спокойно уснуть, зная, что совсем рядом лежит она...

— Может, все-таки попытаемся?

Выражение ее лица было таким бесхитростным, что перед ней трудно было устоять. Рейчел пулей вылетела из кабинета, и это привело Грега в чувство.

— Пойми, Лаки, Руди — тигровая акула. Нельзя обольщаться его послушным видом: он способен перекусить тебя пополам и в удобный момент с удовольствием это сделает. — Он выдержал паузу, но, видя, что ее не удается переубедить, был вынужден продолжить: — Одно дело — таскать его под мышкой по бассейну, и совсем другое — держать, прилаживая плавник. Стоит ему рассердиться — и кто-нибудь останется без руки. Это в лучшем случае.

— Меня Руди не тронет.

— Не дури! Акулы — не люди, у них свои резоны. Он же не знает, что ты хочешь ему помочь. — Грег встал и отвернулся от компьютера. — Нам пора ехать. На дорогу до клиники уйдет двадцать минут. Доктор Форенски прилетела сюда специально ради тебя. Нехорошо заставлять ее ждать.

Лаки не обращала внимания на живописную местность вокруг. Ведь не исключено, что уже через час она будет знать свое имя! Может быть, тогда она сумеет доказать Грегу, что не обманывает его? Пока что собственное прошлое было для нее расплывчатым миражом, трепещущим в недосягаемой дали.

«Помни, я тебя люблю»... Эти слова снова и снова раздавались в темных закоулках ее сознания, но она по-прежнему не знала, кому они принадлежали. Был ли у нее до Грега другой мужчина? Любящий ее человек? Лаки не могла больше терпеть невыносимую боль, именуемую одиночеством, и с радостью променяла бы ее на любое физическое страдание.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});