Шелковые слова - Сандра Браун

— Я занимался адвокатской практикой еще до того, как ты поступила в колледж, — добавил он и вернулся к своим записям.

Однако Лейни рвалась в бой и не собиралась прекращать разговор.

— Ты обманываешь своего клиента. И я не хочу чувствовать себя виноватой в этом.

Дик со стуком бросил книгу на журнальный столик и поднялся. Пламя камина бликами играло в его глазах.

— За свою жизнь я еще не обманул ни одного клиента. Каждому обеспечиваю самую лучшую защиту, на какую способен.

— Ты уже трижды откладывал дату суда! — воскликнула она. — Я слышала, как ты говорил по телефону. И под каким же, интересно, предлогом?

— Предлог вполне обоснованный. Моя жена вот-вот должна родить, и в настоящее время я не могу ее покинуть.

— Я тебе не жена!

— Очень рад, что ты подняла эту тему, — отозвался Дик. Обошел журнальный столик и остановился рядом с ней. — Лейни, я не хочу, чтобы мой ребенок родился бастардом.

От этого мерзкого слова ее аж передернуло.

— Н-не смей его так называть!

— Ага, значит, тебя это тревожит, да? Очень хорошо, потому что именно так его будут обзывать окружающие. Этого ты хочешь для своего ребенка?

— Нет! Конечно, нет!

— Тогда выходи за меня замуж.

— Не могу. — От волнения ее голос дрожал.

— Почему? Потому что твоя мама вышла замуж, будучи беременной, а твой отец потом сбежал? — Он приблизился на шаг, голос его смягчился и сейчас звучал скорее увещевающе, чем раздраженно. — Но это была их жизнь, Лейни. Они не имеют к нам никакого отношения.

— Я же тебе с самого начала сказала, что никогда не выйду за тебя. Почему ты не смиришься?

— Потому что не хочу. — Он вновь вспылил и не желал обуздывать свой гнев. — Почему тебя так страшит мысль стать моей женой? Что в этом отвратительного? Ночь за ночью мы спим в одной постели обнявшись. Дразним друг друга ласками, пока не доходим до такого состояния, что вот-вот пена изо рта пойдет, пока не возжелаем заниматься любовью настолько, что едва не сходим с ума. Однако мы не прекращаем эротических игр — потому что это чертовски приятно.

— Не говори так!

— Почему? Потому что, когда об этом говоришь, это перестает быть постыдной тайной? Заставляет тебя взглянуть правде в глаза, понять, что к чему? Срывает с тебя шоры, которые стали столь же неотъемлемой частью тебя, как и отпечатки пальцев? — Он сделал глубокий вдох, но это не успокоило его. — Те мгновения, что мы провели вместе, были поистине волшебными. Я жду не дождусь, когда это повторится, и, ей-Богу, если у тебя хватит смелости признаться, ты тоже ждешь. Мы словно созданы друг для друга. Редко ссоримся — за исключением данной темы. Материально я вполне обеспечен. Оба мы желаем для нашего ребенка самой лучшей доли, что подразумевает полноценную семью с обоими родителями. Так в чем же ваша проблема, мисс Маклеод? А?

Его запальчивость привела Лейни в бешенство.

— А в чем твоя? Сорок три года ты прожил холостяком. С чего это тебе вдруг так захотелось на мне жениться? Боишься, что никого другого не найдешь? Или я для тебя всего лишь удобная машина для производства детей, которая должна обеспечить тебя единственной игрушкой, которой ты пока не обзавелся?

— Это не правда, и ты это знаешь. — Подбородок его напрягся, каждое слово он процеживал сквозь зубы. — Ты боишься позволить себе кого-нибудь полюбить. Ты трусиха.

— Я…

Она вдруг застыла. Потом протянула к нему руку, сгибаясь пополам.

— Воды отходят…

Потрясенный, Дик, призывая на помощь всех богов, довел Лейни до ближайшего стула и опустился на колени подле нее.

— Ты уверена? Позвонить доктору Тейлору?

Она кивнула, и в тот же миг боль острым ножом пронзила все ее внутренности. Дик заметил, как лицо ее побелело, а дыхание прервалось. Он вцепился в ее руку и не отпускал, пока не закончилась схватка. Лейни же, как ни странно, встревожилась за Дика. У него был такой вид, словно он вот-вот лишится чувств.

— Позвони доктору, — тихо попросила она, коснувшись его щеки. — А потом мы сможем поехать в больницу.

Последующие полчаса запомнились ей смутно. Дик что-то кричал в телефон, клял на чем свет стоит телефонные секретарские службы и высказывал весьма шокирующие предложения относительно того, что телефонисткам следует сделать со своими коммутаторами. В волнении он подхватил небольшую сумку со всем необходимым, собранную уже несколько недель назад; торопливо набросил пальто на плечи Лейни, отыскал ключи от одной из машин — обе связки, конечно же, вдруг куда-то запропастились — и осторожно повел ее к машине.

Дик вел себя как умалишенный:

— Но ведь еще не время, да? На сколько раньше? Лейни, тебе больно? На сколько раньше?

— На три с половиной недели.

— На три с половиной недели! Почти на целый месяц!

— Дик, будь любезен, прекрати кричать. Может, я и рожаю, но пока что не оглохла.

— О Боже, на три с половиной недели! — простонал он, будто и не слыша ее. — Накаркал-таки проклятый эскулап! Я-то считал, что он не особенно смыслит в том, о чем говорит. Я понимаю, Лейни, что, по-твоему, я сейчас это просто так говорю. Но я действительно не верил ни единому его слову. Убить его готов!

Лейни вдруг рассмеялась, и Дик тотчас повернул голову, удивленно таращась на нее взглядом безумного.

— Вообще-то я даже рада, — сказала она. — По крайней мере, теперь ты не сможешь отрицать, что он твой.

— Очень смешно. Лейни… О Боже, снова схватка? Потерпи, миленькая.

Сквозь пелену боли она увидела замаячившие впереди огни больницы — и более желанного зрелища представить себе не могла. Дику удалось-таки доставить ее сюда, ни во что по дороге не врезавшись. Пока он занимался формальностями, ее поместили в предродовую палату. Присоединившись к ней, он пришел в неописуемую ярость и вызвал старшую медсестру.

— Что это за палата? — грозно вопил он. — Маленькая, темная! Лейни боится замкнутого пространства, а эта комнатенка напоминает камеру какого-нибудь узника в старинном замке на Богом забытом острове.

— Я уверена, что с вашей… м-м… мисс Маклеод все будет в порядке, мистер Сарджент. Это единственная предродовая палата в нашем распоряжении, и…

— Вы или не поняли, или не слышите, что я вам сказал! — рявкнул Дик. — Я хочу, чтобы ее отсюда перевели, и немедленно. Я прочешу все до единой палаты в вашей проклятой больнице, пока не найду для нее подходящую — светлую и просторную. Надеюсь, теперь-то до вас дошло?

До медсестры «дошло» — неодобрительно поджав губы и бормоча что-то насчет грубости и невоспитанности, она все же принялась выполнять требования Дика. Лейни перевели в палату с огромными окнами и рядами люминесцентных ламп на потолке. Дик беспрестанно кого-нибудь ругал: то медсестер, то обвинил доктора Тейлора в профессиональной некомпетентности, когда тот чинно и неторопливо прибыл через полчаса после них; и неустанно расхаживал взад-вперед по палате. Однако с Лейни он неизменно был нежен и заботлив.