Игра Саида. Единственная (СИ) - Кучер Ая

Стягиваю с девчонки платье, оголяя грудь. Зажимаю острые соски, заставляя стонать. Вот так, пташка, прекратить бороться со мной. Не к месту. Поздно уже.

Подхватываю под задницу, заставляю привстать. Втягиваю губами сосок, прикусываю его. Наслаждаюсь тем, как по телу девчонки спускается вибрация. Отзывается на каждое касание.

Грудь кажется больше.

Или не видел так давно?

Пиздец сколько дней, месяцами кажутся.

Хрен знает, как семь лет выдержал. Думал, что та зависимость хуже всего будет. Одна ночь, которой не хватило. Но ошибся, слишком часто это делаю с Никой.

Только сильнее затянуло.

Брал её раз за разом, а не хватало.

Ещё.

Ещё, блядь. Пока не помру. До остановки сердца или пули в висок. Ненавижу и хочу одновременно. Другую бы вышвырнул, а на эту рука не поднимается.

Зато поднимается кое-что другое.

– Саид.

Стонет мое имя, как молитву.

Лучший звук.

Самый необходимый.

Кусаю нежную кожу, втягиваю, оставляя следы. Всю пометить хочу как животное. Чтобы каждый видел, что она занята. Принадлежит мне. Чтобы сама Ника видела мои метки, ощущала их на своем теле. Даже когда я не рядом, помнила, что между нами происходит.

Безумие.

Но я уже привык к мысли, что поехал крышей.

Ника не спорит, когда стягиваю с неё платье. Тряпкой болтается на талии, не закрывает самое необходимо. Наслаждаюсь видом. Как девчонка дрожит и вскидывается, как её соски твердеют.

А кожа горит.

Кажется, ещё красивее стала.

Моя.

Девчонка выгибается, когда провожу пальцами по лону. Без белья, сразу влагу чувствую. Лучший показатель, чем лживые слова. Течет от моих прикосновений, реагирует.

Сразу готова принять.

– Расстегни мои брюки.

Стыдливо опускает взгляд, не спешит. Давлю на затылок, обрывая её протесты. Целую, втягиваю и кусаю губы. Веду языком по жаркому нёбу, глотаю тихие стоны.

И рычу, когда нежные пальцы касаются ширинки. Задевает, вызывая спазмы в мыслях. Новый поток возбуждения. Надавливаю на влажное лоно, заставляя поторопиться.

Блядь.

Запускает ладонь в мои брюки, касается члена. Тот уже колом стоит, просит ласки. А Ника жалеет, осторожно делает. Не спешит, пытает, маленькая зараза.

Сильнее только заводит.

Не понимает, что её ждёт.

Каким голодным мужик может стать всего за несколько дней.

Ругаюсь на родном языке, стягивая лишнюю одежду. Приподнимаюсь вместе с девчонкой, избавляясь от штанов. А Ника лишь сильнее за меня хватается, царапает шею.

Разрядами тока прямо в член.

Прости, пташка, медленно сегодня не про меня.

Сначала возьму, как хочу.

Быстро и остро, чтобы орала от удовольствия. Выгибалась и сама насаживалась сильнее. Долбить буду, пока окончательно голос не сорвёт от моих движений.

А потом, завтра или через год, успокоюсь.

Медленнее возьму.

– Ох.

Всхлипывает, когда толкаюсь в девчонку. Горячая дырочка тут же обхватывает мой член. Сжимает тисками, а перед глазами мелькают огни. Красные вспышки, как для быка.

Сильнее.

– Саид, - шепчет, прижимаясь ко мне. Грудью скользит по коже, заводит сильнее. Я уже в ней, а недостаточно. – Не так.

Так, моя хорошая.

Челюсть сводит от желания.

Не насытиться ею никак.

Чистый кайф в каждом движении. В её стонах и вскриках. Как принимает меня, хотя ещё совсем недавно отбивалась. Недотрогу играла, а теперь смазкой пачкает.

– Слишком, - хнычет прямо в губы, а не отодвигается.

– Привыкнешь.

Рублю, но напор уменьшаю. Медленнее толкаюсь, ловлю, как трепещут её ресницы. Глаза закатывает от удовольствия, жмурится. А я взгляда не отвожу. Каждую реакцию хочу увидеть.

Доказательство.

Признание.

Куда легче вхожу в неё. Кожу рвёт от желания быстрее получить желаемое. Но терплю. Зубы сцепил, сильнее сжав бедра девчонки. Контролирую себя.

Сердце как заведённое выстукивает.

Вожделение ядом в кровь пускает.

До блядской грани.

Которую вот-вот порву к чертям.

Слышу треск, с которым оковы рвутся. Только не мои. Ника вдруг замирает, а после сама бедрами двигает. Насаживается на меня, усиливает напор. Берёт контроль в свои руки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И я не спорю.

Вперёд.

Давай, моя девочка.

Действуй сама, покажи, насколько хочешь меня. Насколько глупо было бежать, чтобы снова со мной оказаться. Самой признать поражение, открыться.

Сама потом позволишь всё.

Спорить не будешь.

Одного раза хватит, чтобы подсела.

Уже проходили.

– Вот так, пташка. Не улетишь больше.

Обещание, которое сдержу.

Любыми способами.

Как можно отпустить, когда девчонка так реагирует? Смотрит помутневшим взглядом. Наполнена желанием, кусает губы, а всё равно громко стонет. Пронзает своими звуками.

В душу, блядь, попадает.

– Улечу. Я… Ох, - запрокидывает голову, когда ласкаю её лоно. Сжимаю клитор, тру пальцами. – Я выиграю. Я.

– Пока в выигрыше я.

Усмехаюсь на её заявления, усиливаю напор. Показываю, кто на самом деле контролирует всё. Как легко её наслаждение оказывается в моих руках. Быстро всё понимает.

Сильнее насаживается, а я усиливаю напор. Быстрее двигаю пальцами, доводя её до края. И замедляюсь вслед за девчонкой, когда её начинает потряхивать от напряжения.

– Саид…

– Попроси, пташка. Попроси меня, как следует.

Её щеки краснеют от возбуждения и смущения. Задыхается, а взгляд сфокусировать не может. К губам тянется, но я её останавливаю. Нет, милая, так не получится.

Хочу слышать.

Каждую её просьбу и мольбу.

Чтобы сама сказала, что ей нужно.

От меня, только от меня.

– Попроси.

– Пожалуйста. Я хочу…

– Чего?

– Кончить.

– Я тебе не мешаю.

– Саид!

Всхлипывает снова. Это лучшая музыка в мире. Её звуки, когда я в ней. Когда трахаю, а она отзывается. Показывает, насколько ей хорошо со мной.

Обоюдная зависимость.

Перехватываю ладонь, не давая пташке самой закончить. Нет, так не будет. Скажет, никуда не денется. Уже на грани, сгорает от моих касаний, рассыпается.

Достаточно одного мазка по лону, чтобы сломать.

– Пожалуйста, прикоснись ко мне.

– Как, Ника? Так? – провожу ладонью по её груди, оставляя блестящую смазку на коже. – Так? – громкий шлепок отпечатывается на её заднице. – По-другому?

– Прикоснись так, чтобы я… Кончила.

Пиздец.

Эти слова должны её задевать. А бьют по мне. Заставляют прижать девчонку к себе, войти до упора. И закончить всё, потому что выдержки не хватает. Рвёт контроль.

На части меня рвёт.

– Ох!

Девчонка кончает громко, открыто. Содрогается всем телом, падает на меня. Зажимает тисками мой член внутри, сдавливает так, что больше не оттянуться.

Нахрен размалывает.

Каждый мускул сжимается, а потом простреливает током.

Освобождением накрывает.

Кайф.

– Вот так, - поднимаю её голову, провожу по отметинам на губах. – Какая хорошая пташка.

– Я, - хмурится, когда остаюсь внутри, не отпускаю. – Мне нужно в душ.

– Потом. Или снова будешь бегать от меня?

– А мы… Ты доказательства просил, ты их получил. О другом мы не договаривались.

– И не ты только что кончала на мне?

– Хаджиев! Ты… Неважно. Мы должны были сыграть и…

– Не сегодня. Беги, Ника.

– Что?

– В душ беги, ты же хотела.

Морщится, поднимаясь на ноги. Рывками поправляет платье, стараясь прикрыть грудь. Маленькая заядлая врушка. Доказательства она мне, блядь, дала. А сама удовольствия не получила?

Надеюсь, что прорыв получился. Как в прошлый раз. Когда достаточно нескольких раз, чтобы прекратила крутить хвостом. Признала собственные желания.

– Ника.

– Что?

– В моей спальне спать будешь.

– Я не… Ладно.

Фыркает, но больше не спорит. Медленным шагом направляется к лестнице, только слышно скрип половиц. Умная девочка, иногда. Бывает время от времени.