Игра Саида. Единственная (СИ) - Кучер Ая

– Господин Хаджиев, я накрыла…

– Не сейчас, Нигяр. Оставь нас.

Мне хочется толкнуть Саида за то, как он обрывает женщину. Велит той уходить в домик прислуги, чтобы нас оставили наедине. Посылаю Нигяр улыбку, чтобы хоть немного смягчить разговор.

Но я рада, что в доме больше никого нет. Только Адам, который спит, так и не дождавшись меня. Куда проще будет поговорить, никаких отвлечений и отговорок.

Я готова.

Направляюсь за Саидом в гостиную, только сворачиваю на секунду в столовую. Не ошиблась, что Нигяр накрыла стол к нашему возвращению. Подхватываю чайник с заваркой, потому что в горле дерет от сухости. И нужно себя чем-то занять.

Маленькая хитрость, чтобы оттянуть неприятный разговор. Вырвать себе передышку, потому что Саид не будет меня щадить. И на это я больше не рассчитываю.

– Готова? – мужчина плещет себе коньяк в бокал, усаживается в кресло напротив. – Выкладывай. Всё.

– Я думала, будут вопросы и…

– Будет так, как я скажу. Сначала ты всё выкладываешь, потом я уже задаю вопросы. Хочу знать твою версию событий.

Короткий вдох, привычная реакция. Придумать ложь, оправдаться. Юлить между фразами, как было последние дни. Когда Хаджиев бил под дых своими вопросами, а я пыталась найти выход.

Но медленно выдыхаю, и начинаю говорить. Открыто и честно, не прикрываясь ничем. О том, как Эмин похитил меня из клуба, и только тогда я узнала о его жизни. Как держал в доме, возил в больницу, и оставил у аэропорта. Пытаюсь объяснить почему соврала о беременности.

Меня никто не перебивает, впервые. Я замолкаю время от времени, делаю глоток терпкого чая, и начинаю снова. Куда проще рассказывать, когда мужчина не подгоняет и не рычит. Терпеливо ждёт, хотя сдержанность это не про него.

Дергаю длинные рукава платья, рассматриваю мелкие стежки. Всё что угодно, лишь бы не смотреть прямо на Хаджиева. Мне становится невыносимо стыдно.

Смущение жжет кожу, чувствую, как даже шея начинает краснеть. Если раньше я оправдывала свой статус предательницы, то сейчас крыть нечем. Я действительно такая.

И Эмина придаю, и своё обещание «никому не рассказывать о нём».

И Саида, потому что не выложила всё сразу, сбежала и пыталась скрыться, нарушая наш уговор.

– Я испугалась.

Оправдываюсь, но Хаджиев ничего не отвечает. И от этого молчания куда хуже. Укор, от которого екает внутри. Бьет виной, которую я не могу признать. Но и оправданий нет.

Я так запуталась.

Прижимаю к себе ноги, укладываю голову на колени. Прячусь, чтобы Саид не видел моего лица. Мнимое ощущение зажиты и одиночества, будто я не мужчине всё рассказываю. А озвучиваю самой себе.

– Я… Я даже репетировала сегодня. Пыталась придумать, как тебе рассказать о ребёнке. Я не собиралась врать, но та бумажка… И ты уже был уверен, что я сделала аборт.

– Я знаю о твоих репетициях. Видел.

– Видел? Как?! – бросаю короткий взгляд на Саида, сжимаю зубы. Он самодовольно улыбается. – Камеры?

– Естественно, в твоей спальне есть камеры. Могу просматривать только я, если это волнует.

Волнует, ещё как! Я ведь переодевалась, в одном полотенце ходила или даже без него. Чувствовала себя свободной, моё маленькое убежище. А теперь оказывается, что мужчина следил за мной. Мог посмотреть в любую секунду, а я даже не догадывалась.

Хотя должна была.

– Тогда ты понимаешь, что я собиралась всё рассказать. До того как…

– Как я доказал твоё предательство?

– Я не хотела! Или хотела, - тяну неуверенно.

Сейчас я вообще ни в чём не разбираюсь. Меня как котёнка закинули в клетку со львами. А я не представляю, как выживать в дикой природе! Как себя вести с такими мужчинами, как всё устроено.

Наверное, есть девушки, которые созданы для такого. Сильные, уверенные в своих силах, которые не прогнуться сами, а прогнут других. Моя лучшая подруга тому пример. Ох, Ада невероятная в этом. Воительница, которая всегда защищала меня.

Или есть такие, которые умеют подстраиваться. Схватывают правила налету, изучают всё и не лезут. Видимо, такие девушки обычно и становятся женами бандитов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но я-то хотела другого!

И к другому привыкла.

– Я говорила, что ты ни при чем. Отлично умеешь врать, пташка.

– Поставь себя на моё место. Отбрось злость за то, как я поступила. Ты преследовал меня, Саид. Предложил сделку и прекрасно знал, что я не смогу отказаться, - загибаю пальцы, стараясь припомнить всё. – Потом у меня появился шанс всё исправить. Даже не подставить тебя, а просто уйти. И скажи мне в глаза, что ты бы поступил иначе. Не вывернул ситуацию в свою пользу.

– Знаешь, в чём отличие, Ника? У меня бы получилось это, а ты облажалась.

– Облажалась.

Тихо выдыхаю, сдуваюсь. На этом вся моя смелость заканчивается, растворяется в крови. Наверное, самая длинная моя речь, которую я говорила Саиду. А больше и нечего обсуждать.

– Ты решил, что будешь делать со мной?

– Пока не уверен, - пожимает плечами, делает глоток алкоголя. И я бы не отказалась. Но вместо этого лишь смотрю на мужчину. – Чего ты от меня ждешь, платка? Я в душе не е… Не представляю, что с тобой делать. Свернуть бы шею, да жалко.

– Меня?

– Ребёнка. Возвращаемся к старому уговору. Пока ты будешь здесь, после разберемся. Сейчас не готов с тобой разбираться.

Уголок его губ дергается, и мужчина морщится, словно ему самому не нравится. Что он ничего не может со мной сделать. Видимо, это в новинку для Хаджиева. И подобное его не радует.

– Проще ведь, когда ничего не скрываешь, правда? Не так сложно?

– Было бы проще, если бы я могла сама решать.

– У тебя было время решить, ты не справилась. Почему ты не рассказала сразу о моём племяннике? Выхода у тебя не оставалось, он бы не стал снова спасать. А ты продолжала покрывать его.

– Это… Глупо, но…

– Даже не сомневаюсь.

– Саид! Пожалуйста, - голос звенит от напряжения, я давно уже на пределе. – Он мне помогал. Я не знаю почему, правда, но он старался хоть что-то сделать для меня. И мне казалось, что я должна ему отплатить. Хоть как-то. Знаешь, чтобы не быть должной. Ну… Хотя бы в своих мыслях. Я думала, что так будет правильно. Не предавать его после всего, что Эмин сделал.

– Мне ты такой преданности не дарила.

Саид отлично бьет словами, попадая в яблочко. Но это не вызывает стыда, а только разжигает чувства. Мужчина требует какой-то мифической верности, хотя не сделал ничего для этого. Я не сдерживаюсь, говорю об этом прямо.

– Но я и не должна была! Почему я должна была…

– Моя женщина априори должна быть верной, пташка. Предательства не допускаются в таких вещах.

– А я разве была ею? Была твоей женщиной?

– Была.

Прошедшее время, почему-то, совсем не радует. То, чего я была, но сейчас это колет. Пускает кровь откровенностью и правдой, от которой сердце ноет.

– Тогда ты это плохо показывал! Господи, Саид. Ты… Ты всё время вёл себя так, словно я твоя собственность. Со своими женщинами так себя не ведут. А если и так, то мне такого не надо!

Потому что так не должно быть. Я не претендовала на какой-либо статус, и Хаджиев его не озвучивал. Просто сделка, я с ним, а мужчина помогает. И какое-то время это устраивало, успокаивало.

Но если так себя Саид ведёт в отношениях… Заставляет молчать, прогибает под себя, лишает свободы… То как найти счастье в таком поведении? Ничем не отличается от моего брака.

– И ты не даешь мне ничего лишнего сказать! Я не умею так. Чтобы… Чтобы сразу всё выкладывать, чтобы доверять полностью и… Но даже когда я пытаюсь – ты не помогаешь! Затыкаешь и… Хотя знаешь, как мне трудно.

– Не научилась за столько лет?

– А нельзя было! Ты знаешь о моем бывшем муже. Я никогда не была боевой или смелой, но с ним… С Назаром было безопаснее молчать, чем пытаться что-то объяснить.

– Ты сказала, что он тебя не бил.

Саид бросает это легко, но сильнее сжимает бокал. Впивается в меня взглядом, пытается считать ответ. Будто не видит, что разговор совсем не о Назаре.