Капкан (ЛП) - Раш Одри

Мое тело дрожит от нервов и вожделения, и я неосознанно прижимаюсь к нему еще ближе, его член подергивается у меня за спиной.

— Ты принадлежишь мне, Ремеди. С того дня, как я впервые увидел тебя, и до твоего последнего вздоха. Ты. Моя.

Мои внутренности скручиваются, когда он массирует мою киску и грудь жесткой хваткой, как будто выжимает из меня жизнь. Давление внутри меня нарастает, как в кастрюле с кипящей водой.

Он отодвигает мои трусики в сторону и выжимает из меня все ощущения, я едва стою на ногах.

— Кэш. — шепчу я.

Что-то твердое, похожее на воск, щекочет мне ухо, и я отшатываюсь в сторону, но Кэш сжимает мое горло, удерживая меня неподвижно, пока засовывает его мне в ухо. С той стороны исчезает весь шум.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, мой голос в голове звучит громче, теперь, когда у меня есть только одно ухо.

— Лишаю тебя способности слышать и видеть. — говорит он.

Что, черт возьми, происходит? Меня это не устраивает. Мои губы дрожат.

— Но я думала, ты просто хотел, чтобы я ползала?

— И ты это сделаешь.

Злая усмешка расползается по его губам. Его взгляд скользит вниз к моей груди, покрытой красными отпечатками от его сильных рук. Потом его взгляд возвращается ко мне.

— Ты думала, что так легко отделаешься, маленькое лекарство?

Он затыкает мое второе ухо, и внезапно все становится приглушенным, как будто я погребена под землей. Океан яростно разбивается о скалы, но я ничего не слышу. Без единого звука мое сердце учащенно бьется, и меня охватывает тревога.

Предполагается, что я должна любить свою семью и доверять ей. Предполагается, что я выйду замуж за кого-то вроде Дина. Предполагается, что я ненавижу Кэша. Я не должна позволять ему лишать меня слуха и зрения. Мне нужны мои чувства. Мне нужно запереть все двери, отгородиться от всего. Чтобы всегда знать, что происходит. Так ты остаешься в безопасности. И по какой-то причине я продолжаю пускать Кэша внутрь себя.

Мое сердце вибрирует в груди, с каждым ударом ускоряясь, и мое дыхание прерывается, сильно отдаваясь в ушах теперь, когда все приглушенно.

Слова Кэша растворяются в глубоких тонах, каскадом пронизывающих меня. Он жестом просит меня поднять руки, затем приподнимает мое платье по бокам, пока не стягивается его с меня. Платье падает на асфальт, затем кружевное колье и мой лифчик тоже. Он цепляет большими пальцами мои трусики, стягивая их вниз, пока сам не оказывается на коленях.

Его язык кружит вокруг моего клитора, заставляя мои внутренности гореть от желания. Время от времени он покусывает мою нежную кожу, напоминая мне о боли, которую он может мне причинить. Огонь горит в его глазах, заставляя меня остановить его. Притворяться, что я этого не хочу.

Но я не дала ему выпить яд, и теперь, с каждым движением его языка, я знаю, что никогда не смогу убить его вот так. Мои колени подгибаются под давлением, и он хватает меня, поддерживая. Его губы раздвигаются, обнажая зубы, но это не улыбка. Это демонстрация превосходства, что он полностью контролирует меня.

Как только я обретаю устойчивость, он встает и достает из кармана повязку, натягивая ее мне на на глаза. Все погружается во тьму. Он хватает меня, его руки горячие и тяжелые, как железо, лежащее в огне. Он толкает меня на колени и я падаю на ладони, а отвалившиеся куски камня впиваются мне в кожу. Галька впивается в мою плоть, и я шиплю от боли.

Его слова вибрируют во мне, низкие и мелодичные, как музыка, играющая в глубине бара. Веревка обвивает мою шею, почти как цепь для удушения, но на этот раз она не металлическая, а грубая, как веревка. Он затягивает ее, как поводок на моей шее.

Я ползу за ним по пустырю. Каждый раз, когда я двигаю коленями, они болят так, словно ножи вонзаются в мою кожу. Это чертовски больно. На моей шее петля, мои колени пронзает боль, и я так уверена, что мои колени кровоточат. Неважно, как медленно или быстро он идет, я истекаю кровью из-за него, но я не чувствую его. Я могу чувствовать только его веревку. Я так одинока. Ползущая. Не зная, где он.

Почему он не прикасается ко мне? Почему я позволяю ему так поступать со мной? Он способен разрушить мою жизнь. Петля затягивается у меня на шее, перекрывая доступ к воздуху, и давление на моём лице нарастает, кожа растягивается и отекает. Но Кэш отпускает петлю, ослабляя веревку, затем укладывает меня на холодную металлическую поверхность. Я прикасаюсь к краям, пытаясь понять, что это такое; это складной стул. Жидкость стекает по моим коленям к икрам, и я знаю, что права.

Мои колени кровоточат. Он хочет, чтобы у меня текла кровь? Он привязывает веревку к чему-то, к своей машине?

Затем он раздвигает мои ноги, заставляя меня раскрыться. Несколько секунд спустя он тянет мои бедра вперед, его руки обхватывают их, приподнимая меня ровно так, чтобы я оседлала его. Он опускает меня вниз, прямо на свой член.

Я сглатываю, сдерживая крик. Его бедра двигаются по кругу, а его член кружит внутри меня, растягивая меня. Он вынимает одну из затычек для ушей.

— Кричи сколько хочешь. — говорит он. — Никто не услышит тебя. Покажи мне, какая ты чертовски дикая. Покажи мне, что ты моя маленькая, развратная куколка для траха. Что ты всего лишь горячая маленькая киска, которую я могу использовать. И, черт возьми, Ремеди, я собираюсь использовать тебя до тех пор, пока не останется ничего, что можно было бы трахнуть.

Его ногти впиваются в мои бедра, когда он отодвигает стул назад, петля затягивается вокруг моей шеи.

— Что ты делаешь? — кричу я.

— Ты готова умереть, ради того, чтобы трахнуть меня? — спрашивает он.

Я хнычу, не уверенная, о чем он говорит, но веревка все туже затягивается вокруг моей шеи, и я продолжаю двигать бедрами, пытаясь сесть на его член.

— Черт возьми, Ремеди. Ты чувствуешь, какой я твердый для тебя? Ты такая тугая, что причиняешь боль, но я все еще не могу насытиться тобой. — рычит он, хотя в его улыбке ясно читается первобытный голод. — Когда ты в таком состоянии, ты ничего не можешь сделать. Ты ничего не видишь и не слышишь. И если ты издашь хоть звук, тебя никто не услышит. Ты всего лишь моя маленькая куколка для траха.

Он снова вдавливает затычку в ухо и трахает меня сильнее. Мое тело подпрыгивает вверх-вниз на его члене, каждый кусочек плоти дрожит, словно он не может трахнуть меня достаточно сильно.

Я больше не человек.

Я объект.

Игрушка.

Кукла.

Лишь маленький кусочек задницы для него. И я так сильно это ненавижу, но всё равно хочу этого.

Его член разрывает меня на части, толчок за толчком, пока слезы катятся по моим щекам, смешиваясь с потом. Все, что я слышу, это собственное стук сердца, пока его слова повторяются у меня в голове.

«Ты ничего не можешь сделать. Никто не услышит, как ты кричишь. Ты всего лишь моя маленькая куколка для траха.»

Его руки обхватывают меня, а рот впивается в мою шею и тяжелое дыхание касается моей кожи. Я провожу кончиками пальцев по его непослушным волосам на груди. Его мышцы напрягаются, когда он трахает меня, а пульс бьется в такт с моим, пока мы не синхронизируемся, и нет никакой разницы между тем, чего хочу я, и тем, чего он хочет.

Внезапно он притягивает нас обоих назад, и у меня перехватывает дыхание, когда петля снова затягивается. Давление растет, кровь приливает к поверхность моей кожи, пока его член толкается в меня и так чертовски сильно растягивает меня.

Однажды он разорвет меня на части, и одна эта мысль толкает меня через край, потому что в этот момент я для него никто. Я не человек. Я не женщина. Я принадлежу ему.

Он снимает петлю с моей шеи, и оргазм проходит через меня, пока я не чувствую, что разваливаюсь на части. Кэш прижимает меня к себе, обхватывая руками мое тело, как будто боиться, что я исчезну.

Его сперма пульсирует внутри меня, наполняя меня, и я не сомневаюсь в этом, потому что хочу каждый горячий толчок его члена. Это заставляет меня кое-что осознать. Я не боюсь быть бессильной рядом с ним.