Механический Орфей - Рэй Олдридж

Руиз не знал, как давно погибли люди, жившие на острове. Ковры превратились в прах, панели на стенах истлели, оставив лишь несколько дощечек темно-розового дерева. Удивительно, что машины продолжают работать, несмотря на отсутствие ухода.

— Что теперь? — поинтересовался пленник. Голос его эхом отразился от каменных стен зала и затих.

Желтый Лист повернулась к завесе в противоположном конце комнаты. Три ниши освещались более яркими огнями.

Устойчивый запах смерти встретил их у дальней стены. Это настолько напоминало бойню, что силы покинули бывшего агента.

— Нет, — произнес он, остановившись как вкопанный.

Желтый Лист повелительно указала на арку Центральной ниши. Руиз покачал головой, не в состоянии даже заговорить. Он чувствовал, что лицо исказилось, выдавая охватившие его чувства.

Низа посмотрела в глаза возлюбленного.

— Что случилось? — тихо спросила она.

— Я изменился, — пробормотал мужчина, скорее самому себе, чем отвечая на вопрос. — Слишком рано, а может быть, слишком поздно, но я изменился.

Низа дотронулась до его плеча, затем повернулась и вошла в нишу.

Руиз вынужден был последовать за ней.

На первый взгляд странное помещение напоминало логово какого-то чудовища, сказочного дракона или людоеда. Пол покрывали обглоданные кости. В центре ниши гордо вздымалось ложе из камня-пуховика.

В настоящий момент его занимал омерзительный, полуразложившийся труп в серебристой родеригианской броне. Голова мертвеца была закинута назад, руки разбросаны. По лицу ползали черви, глаз уже не было видно.

Желтый Лист бесцеремонно откатила труп с ложа, он с грохотом свалился на пол. Камень покрывали продукты разложения, Руиза замутило при мысли о том, что придется на него улечься.

— Куда деть вот это? — спросил он, приподняв энергетическую ячейку.

Гетман указала на ряд круглых отверстий, заполненных разрядившимися батареями. Руиз выдернул одну из них. Вслед за ней вырвалось облачко ржавой пыли. По знаку Желтого Листа пленник всунул новую батарею на место предыдущей и повернул так, чтобы контакты соединились.

Свет замигал, потом нишу заполнил слабый гул.

Руиз повернулся к Низе, неподвижно стоявшей возле стены, обхватив себя руками. Ему отчаянно хотелось обнять девушку, дождаться ответной ласки, прижаться к этому нежному, драгоценному телу… Но даже если бы за ними не наблюдала родеригианка, ожидая проявлений любой слабости, которую можно использовать в своих целях, Руиз все равно не осмелился бы прикоснуться к возлюбленной. Слишком много на нем грязи и крови, и никогда уже ему не отмыться настолько, чтобы получить право на ответную любовь Низы.

Сердце мужчины обливалось кровью, но он заставил себя весело улыбнуться:

— Внимательно наблюдай за гетманом. Запомни все, что она будет делать, потом расскажешь мне.

Она кивнула.

— Значит, ты все же собираешься вернуться?

— Почему бы и нет? — Руиз пожал плечами и решительно улегся на вонючую и склизкую поверхность камня.

Промелькнула мысль: вот заслуженная награда — тлетворный поцелуй смерти. Ведь он так долго и так верно служил ей.

Ниша горела яркими огнями, гудение усилилось.

Внезапно в глаза ударила ослепительная вспышка, и он перенесся в другое место.

Руиз осторожно открыл глаза. Он по-прежнему лежал на камне-пуховике, но кости исчезли, выветрился запах падали.

Мягкий свет, окрашенный тысячами тонких оттенков, словно льющийся через оконные витражи, озарял все вокруг. Высокий потолок скрывался в цветных отблесках.

Руиз приподнялся и убедился, что рядом никого нет.

Стены ниши покрывали тяжелые гобелены, расшитые золотисто-красными узорами, сплетающимися в угловатые схемы. Переплетающиеся сине-желтые линии напольных изразцов кое-где сменялись медальонами, изображающими взрывы звезд. Ложе покрывал снежно-белый ковер. В зале царила абсолютная тишина. Руиз насторожился, ожидая, что из-за портьеры выползет нечто грозное и пугающее.

Пленник нехотя привстал с ложа. Отчаянно не хотелось приступать к работе — рассказы родеригианцев убедили его, что виртуальный депозит окажется мрачным местом. Однако до сих пор ему еще не случалось попадать, по крайней мере здесь, на Сууке, в столь мирные и прекрасные обители.

Трудно было поверить, что тело его все еще валялось на вонючем камне в мрачной пещере, а сознание — окунулось в призрачную реальность. Внезапно Руиз обнаружил, что его одежда тоже изменилась. Теперь на нем были белые хлопчатобумажные брюки и рубашка с короткими рукавами и открытым воротом, а также полотняные сандалии. Призрачные владельцы чудесного места коротко подстригли ногти гостя, тщательно и аккуратно выбрили лицо, а многочисленные ушибы и раны исчезли сами собой.

— Какие заботливые, — пробормотал пленник и встал на ноги.

Миновав тонкие занавеси, Руиз обнаружил, что красота ниши являлась только слабым отражением великолепия, ожидавшего снаружи.

На потолке сияло узорчатое, переливающееся всеми цветами радуги окно в форме розетки. Яркий свет лился в зал, заставленный концентрическими рядами кресел, похожих на троны. В центре возвышалась кафедра, вырезанная из причудливо изогнутого ствола какого-то дерева.

Руизу захотелось поближе рассмотреть одно из кресел — гибкую, изящную конструкцию чеканного черного железа, инкрустированную рыжеватыми агатовыми панелями с вкраплениями кабошонов лунного цвета. Сиденье заменяла маленькая подушечка фиолетового бархата. Пленник представил себе человека, некогда занимавшего это кресло, — волевого, со сложным характером, сильным и гибким умом. Он наверняка спокойно и уверенно восседал на этом месте.

Руизу казалось, что он никогда не видел более великолепного сиденья, но тут взгляд его упал на соседнее кресло. Высокая спинка напоминала изящную скорлупку из блестящего ламинированного дерева лавандово-серого оттенка. Ее украшали сложные узоры из серебристой проволоки. Тонкие ножки вылиты из прозрачного, как слеза, стекла, а тяжелые опоры вырезаны в виде кулаков, упирающихся в пол. Пальцы скользнули по теплой шелковистой текстуре дерева, ощутили холод полированного серебра. Перед глазами возникла чудесная картина: прекрасная женщина, томная и величественная, задрапированная в тонкие шелка.

Бывший агент направился к кафедре, заинтересовавшей его. Каждое из сотен кресел являлось произведением искусства, каждое рассказывало о характере своего бывшего владельца.

К тому времени, когда он спустился к центру зала, уже тысячи призраков как будто следовали за незваным гостем. Руиз залюбовался нежной белизной дерева, из которого была изготовлена кафедра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});