Бумеранг на один бросок - Евгений Филенко

— Ты уклонился от ответа.

— Ну хорошо, хорошо… Это была мера разумной предосторожности. Мы же знали, с кем имеем дело…

— А именно? — нахмурился дядя Костя.

— С бывшим сотрудником Звездного Патруля, — отчеканил Забродский, — у которого старинные к нам счеты, право на защиту жилища и личной неприкосновенности, а также натянутые нервы и чрезвычайно скверный характер.

Дядя Костя недовольно покачал головой.

— Мы знали о боевых зверях, — хладнокровно продолжал Забродский. — О двух боевых зверях. Но сканирование показало наличие под домом глубокого и тщательно укрепленного подвала. Что за сюрприз мог там соблюдаться, оставалось только гадать. Дрыхнущий ратный дракон класса «мнаркморор». Тяжелый орбитальный фогратор «Рагнарёк». Черт с рогами. Все это могло пойти в ход так же легко и необдуманно, как хельгарм и баскервильская кошка.

— Параноики… — проворчал дядя Костя.

— Лучше посмотрись в зеркало, какой ты нынче красивый… Мы не могли рисковать благополучием посторонних людей. И мы их ненавязчиво удалили под самыми натуральными предлогами.

— Вам следовало просто сыграть отбой и вызвать меня.

— А никто и не наступал, не ломил в штыковую. Была создана надлежащая психологическая атмосфера, в. которой госпожа Климова сама склонилась к единственно верному решению. То есть сделала то, о чем ты говоришь: вызвала тебя.

— А если бы она… хм… не склонилась к верному решению?

— Но ведь все обошлось, не так ли?

Тетя Оля не выдержала, театрально охнула и с большим шумом покинула веранду, убредя куда-то в сторону палисада.

— Консул, Консул, — печально сказал Забродский. — У меня мог бы быть Черный Эхайн. Генетически безупречный, прекрасно кондиционированный Черный Эхайн. Но у меня его отняли.

— Ладно, не переживай.

— Ты не понимаешь. Мы решили бы все проблемы. Я мог бы плюнуть на дела и уйти в отставку. Мы бы с тобой больше не ссорились, а встречались бы у меня дома, пили пиво и рассуждали о цветочках.

— Ничего ужаснее я и вообразить не могу.

— А самое важное — послушай, Консул! — еще двести человек могли бы заниматься примерно тем же.

— Что ты уперся, как баран? Вынь да положи ему Черного Эхайна… Сбрось шоры, раскрепости мозги, ищи другое решение!

— Нет другого решения, ты же знаешь. Только военная операция — но неподготовленная, авантюрная, без серьезных шансов на удачу, как и предлагал Ворон…

— Да, это плохая мысль. Никто не одобрит.

— Этот мальчик… он уже не эхайн. Что-то в нем еще сохранилось… слабые проблески… неясные тени… но эта упрямая женщина вытравила из него все природное естество. Он — человек. Не очень обычный, но… среди нас полно необычных людей. Ты тоже был необычным, и я был. И он — простой необычный человек.

— Похоже, тебе приглянулась Читралекха.

— Читралекха — приглянулась?!

— Маленькая злая кошка, которая час тому назад играючи преодолела кордон из двух крутых звездоходов и посрамила выдающегося специалиста по активному сбору информации, знатока разнообразных систем самозащиты. Ты хотел бы и из этого мальчика сделать такую же кошку?

— Нет, — задумчиво произнес Забродский. — Нет, друг мой Консул. Я бы сделал его неизмеримо более ловким и опасным…

Дядя Костя молчал, и в его молчании было больше угрозы, чем в словах, какие он мог бы произнести вслух. Потом он сказал:

— Завтра жду тебя в гости. Со всеми материалами. Сколько же можно, в конце концов…

— Хорошо, — коротко ответил Забродский, и сразу перестал походить на невзрачного нытика. Подобрался, отвердел и даже, казалось, сделался выше ростом. — Все материалы, до последней буковки. Даже те, которые тебе неприятно видеть.

Он щелкнул каблуками, кивнул и ушел из нашего дома.

Немедленно возникла тетя Оля, про которую все забыли, приблизилась к Консулу и прислонилась к его плечу. Рядом с ним она не выглядела такой уж великаншей.

— Почему мне, послушав все ваши речи, нестерпимо хочется вымыться? — спросила она задумчиво.

— Потому что ты, Ольга-свет Гатаанновна, тоже не знаешь всей правды, — сказал дядя Костя. — Он хороший человек. Он мой старинный друг. И он действительно очень несчастен, потому что душа его болит о тех бедах, о которых всем нам не хочется даже подозревать. Понимаю, ты мне не поверишь…

— Конечно, не поверю, — сказала тетя Оля.

— Вот и никто не верит, — вздохнул Консул. — А в то, что обычная баскервильская кошка сегодня меня убила, ты поверишь?

— Тоже нет.

— А вот убила. Наповал. Дурацкое ощущение полной беспомощности. Она меня рвет, а я ничего не могу с нею поделать. Конечно, будь на мне «галахад»…

— А в руках фогратор… — хихикнула тетя Оля.

— Больно, — дядя Костя вздохнул еще горше и потрогал свои раны. — Больно, противно и стыдно. Взрослый, сильный мужик — и небольшая, в общем-то домашняя тварь! Кто мы, с нашей древней культурой, против природы? Так, плесень…

— Ты забываешь, что в природе баскервильских кошек не существует, — мягко напомнила великанша.

— Поэтому я убит всего лишь морально. А будь на ее месте какая-нибудь пума?! Нет, справедливо, что их запретили разводить. Надеюсь, Ленке достался самый последний экземпляр породы. И знаешь что, милая?

— Что, милый?

— Поехали-ка мы отсюда по домам. Загостились, право.

Мама поглядела на меня. Было видно, как сильно она не хотела впускать их, с их бедами и разговорами, в нашу крепость. Она надеялась переложить непосильный гнет гостеприимства на меня.

Но я чрезвычайно удачно прикинулся овощем:

— Мамочка, не могу я встать, у меня кошка на руках…

Это был серьезный довод, и маме пришлось вставать, идти, отпирать дверь.

Первой вошла тетя Оля.

— Соберу вещи, — сказала она в пространство.

Потом появился Консул.

— Лена, — проговорил он. — Мне бы следовало просить у тебя прощения.

— А ты как думал, — с вызовом промолвила мама.

— Но я не стану этого делать. Потому что ни в чем перед тобой не виноват. И еще вот что: мне кажется, ты от своего затворничества потихоньку сходишь с ума.

— Как ты мог привести его в мой дом?!

— Я не знал, что мой друг Людвик Забродский и есть твой кошмар. Тебе придется поверить… Я просто хотел, чтобы все стало на свои места. Чтобы все собрались в одном доме, за одним столом, и объяснились раз и навсегда. Не получилось. Очень жаль. И все же: эта затянувшаяся нелепость должна закончиться здесь и сейчас. Считай, что это случилось. Ты и твой сын — вы оба под моей защитой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});