Громкое дело - Лиза Марклунд

– Может, присоединишься? Аштанга-йога, техника дыхания, умение контролировать свое тело и концентрация. Тебе пригодится немного такого. Бандха, дришти и виньяса…

Анника посмотрела на часы.

– Мне надо зайти к себе в редакцию и поговорить с Андерсом Шюманом.

Анна Снапхане вздрогнула и уставилась на нее:

– И о чем же?

Анника кивнула в сторону спортивной сумки.

– «Серийный убийца», – солгала она и натянула на себя куртку.

Запах еще сохранился в обшитых железом стенах и в земляном полу, пусть они и унесли датчанина. Мне казалось, что на месте, где он лежал, осталось темное пятно. Пожалуй, след от физиологических жидкостей или тени были чернее всего именно там.

Я передвинулся как можно дальше, в противоположный угол, переполз на боку, при этом мое бедро постоянно терлось о землю. Укусы насекомых чесались, одно веко распухло, мелкие камни скребли по ранам на моих руках, причиняя сильную боль.

Ветер пробивался внутрь сквозь щели между листами обшивки.

Я поболтал немного с датчанином вечером до того, как мы отправились в нашу поездку, он сидел рядом со мной в баре отеля и завел разговор о своих детях и внуках. У его сына только что родилась дочь, он показывал их фотографии, а я пытался отделаться от него всевозможными способами, поскольку с другой стороны от меня сидела Катерина и у нас имелась другая тема для обсуждения…

Я ничего не слышал о Катерине или немке после того, как нас переселили в железную хижину, никаких разговоров, или криков, или других звуков. Я вглядывался в темноту, старался не обращать внимания на страшное пятно, и пытался отыскать ее лицо у себя в памяти, но ничего не получалось, я не находил его там, не мог вспомнить, как она выглядела. Взамен внезапно увидел перед собой Эллен, мою маленькую дочку, очень похожую на меня. Мне стало трудно дышать, и я даже не заметил, как заменявший дверь стальной лист убрали в сторону.

Длинный приподнял меня от земли и потащил в направлении пятна от тела датчанина. Я инстинктивно уперся, только не туда, к еще не высохшей до конца луже, но Длинный ударил меня по уху, и я перестал трепыхаться. И, повинуясь его воле, в конце концов оказался прижатым спиной к железной стене, зловоние обступило меня, и я почувствовал, как сырость начинает проникать сквозь одеяло, которым они обернули нижнюю часть моего тела.

– Субири хапа, – сказал Длинный и вышел наружу, не задвинув за собой «дверь». Свет ворвался внутрь, все пространство вокруг стало белым, я зажмурился и поднял глаза к потолку.

Потом прямоугольную дыру в стене заполнила чья-то тень, и небеса исчезли, когда кто-то широкоплечий и приземистый наклонился в темноте и наморщил нос.

– You stink[15], – сказал он.

Это оказался мужчина с мачете, Кионгози Уюмла. Он мог стоять прямо в хижине, таким маленьким был. Его лицо пряталось в облаке пыли, висевшем под потолком, но я мог видеть, как сверкают белки его глаз.

– Who Yimmie?[16] – спросил он.

Я почувствовал, как мое дыхание участилось, он задал мне вопрос, что он имел в виду? Йимми? Кем был Йимми? Человеком? Я не знал никакого Йимми.

– Кто? – переспросил я.

Он пнул меня в грудь, я услышал треск ребер и повернулся на бок.

– Yimmie Allеnius, – сказал мужчина с мачете.

Йимми Алениус? Он имел в виду Джимми Халениуса?

– Секретарь? – спросил я. – Статс-секретарь? С моей работы?

Ряд белых зубов сверкнул надо мной.

– Very good! Colleague at work. Your secretary? Research secretary[17].

Он наклонился и нажал на то место, куда ранее ударил меня ногой, я услышал собственный стон.

– You rich man?[18] – прошептал он в направлении стены за моей спиной.

– Нет, – пробормотал я в ответ, – вовсе нет.

Он сильнее надавил пальцами на мою грудную клетку.

– You rich man?! – заорал он мне в ухо, и я просто взвыл от боли в ответ.

– Да, – крикнул я, – да, да! I’m rich man![19]

Он выпрямился и повернулся к отверстию, заменявшему вход. «Пча вифаа», – сказал он, и Длинный вошел в хижину с большой лампой и видеокамерой, и мне вспомнился журналист, о котором Анника писала, когда мы находились в США, американец, ему еще отрубили голову и видео об этом выложили в Интернет, и у меня от ужаса помутилось сознание.

✽✽✽

Сегодняшний номер бумажной версии газеты получился далеко не блестящим, это с сожалением приходилось признать.

История с потенциальным серийным убийцей, которую они придумали для первой страницы, была откровенно притянутой за уши, но что оставалось делать редактору, претендовавшему на увеличение тиража.

Кроме того, по-настоящему Кошмарный сценарий (именно так, с прописной «К») разыгрался под утро. Сенсационная новость о рухнувшем в Атлантику французском пассажирском самолете пришла ровно через две минуты после того, как процесс печати газеты зашел столь далеко, что они уже не успевали сверстать новые страницы. Конечно, могли приготовить новое издание для городских тиражей (существовала опасность, что «Конкурент» сделал это), но, по мнению Шюмана, серийный убийца в пригородах Стокгольма, каким бы потенциалом он ни обладал, уж точно по меньшей мере не уступал разбившемуся лайнеру без единого шведа на борту. Естественно, они отдали приоритет самолету в интернет-версии, и в блогосфере самозваные эксперты уже поделились своими заключениями относительно причин катастрофы, и все они придерживались единого мнения: лайнер взорвали исламские фундаменталисты. Они явно чему-то научились после Норвегии.

Интернет-версия пошла еще дальше в своих размышлениях и опубликовала обзор известных терактов, поместив его в рамке на поле статьи об авиакатастрофе. Чтобы дистанцироваться от сетевой братии, они напечатали подборки фактов, как об Усаме бен Ладене, так и об Андерсе Брейвике.

Сам Андерс Шюман очень сильно сомневался относительно теории со злым умыслом. Он проходил военную службу в ВВС, на Ф-21 в Лулео (конечно, в качестве рядового, но все равно) и обладал по крайней мере хоть какими-то базовыми знаниями по данной тематике, в любом случае после армии у него появился интерес к авиационной промышленности и крушениям самолетов. «Эйр Франс» во второй раз в двадцать первом столетии постигла похожая катастрофа. Несколько лет назад аэробус А-330 с 228 людьми на борту, совершая полет из Рио-де-Жанейро в Париж, рухнул в океан. Только этим летом удалось найти местоположение его черных ящиков на дне. До сих пор никто точно не знал, что же с ним произошло. Возможно, речь шла об ошибке пилота или сыграли свою роль погодные условия, гроза, турбулентность или сильные ветры. Версия же о том, что какой-то чокнутый мусульманин с взрывчаткой в каблуках или, например, христианин-скандинав стал причиной аварии в тот раз, представлялась ему крайне маловероятной.

Уголком глаза он увидел знакомое лицо, заполнившее экран телевизора, без звука парившего на дальней стене. Это была шведский комиссар ЕС, молодой талантливый либеральный политик, бегло говорившая на пяти языках и отвечавшая за иммиграцию и внутреннюю безопасность Европы. Сейчас у нее брали интервью в студии «Скай ньюс». Он потянулся за пультом дистанционного управления и увеличил громкость.

«– Абсолютно, – ответила она на вопрос, который он не слышал. – Конференция в Найроби получилась очень успешной. Никакие соглашения, конечно, еще не подписаны, но наше сотрудничество с Африканским союзом углубилось, и они с гораздо большим пониманием отнеслись к нашим потребностям и тем обязательствам, которые мы готовы принять на себя.

– Значит, вы не собираетесь прислушаться к требованию похитителей открыть границы в направлении Европы?

Комиссар ЕС отрицательно мотнула головой.

– После недавних беспорядков в Северной Африке и на Ближнем Востоке «Фронтекс» нам необходим более чем когда-либо ранее, – ответила она. – Не только для защиты собственного населения Европы, но также для поддержки беженцев из вовлеченных в эти события стран и оказания им всевозможной помощи. «Фронтекс» работает ради спасения жизней. Без «Фронтекса» поток беженцев…

– Спасения жизней? Но в данном случае похитители ведь угрожают убить заложников?

– Контроль на пограничных пунктах с Сомали необходимо усилить, это наше категорическое требование…»

Его мобильный телефон дал о себе знать, он всегда вздрагивал при звуке его короткой резкой мелодии.

– К тебе поднимается посетитель, – сообщил охранник – тот новый парень, у которого, похоже, есть голова на плечах.

– Спасибо, – сказал главный редактор и отключил телефон, а потом взял пульт дистанционного управления и выключил комиссара ЕС.

Он окинул взглядом свою вотчину и увидел, как Анника Бенгтзон нарисовалась среди офисного пейзажа, двигаясь в своей обычной манере, словно парила на несколько сантиметров над полом. Она, пожалуй, делала так, стараясь меньше привлекать внимания, но сейчас эффект получился прямо противоположный. Стоило ей шагнуть в помещение редакции, как оно погрузилось в тишину, будто вакуум образовался вокруг нее, весь свет концентрировался на ней, и все на мгновение оторвались от своих дел и одаривали ее торопливыми короткими взглядами, как бы проверяя, что нарушило нормальный ход событий.