Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz - Александр ВИН

Лёжа на спине, бормочущий Бориска принялся выгонять из своих штанов некоторых заблудившихся там мурашей.

Выстрелы продолжали гулко и равномерно звучать по лесу, раздаваясь, как и предполагал сценарий нападения, справа, со стороны упавших деревьев.

Глеб Никитин приподнялся, пытаясь пересчитать по головам своих залёгших в придорожных канавах боевых товарищей.

Следующий выстрел грохнул тоже тупо, но уже слева и сзади.

– Ч-чёрт!

Хлёсткая полоса дроби ещё раз ударила по корням большого пня, за которым они прятались.

– Они что там, эти клоуны, совсем перепились?!

Бориска побледнел, громадными от ужаса глазами наблюдая, как на линялом рукаве куртки Глеба начали расплываться тёмно-красные пятна.

– Т-ты, т-ты ранен…? Этого же не может быть?! Ведь у них только холостые! Я же проверял…. Я же считал…. Глеб, ты веришь, я сам считал им патроны?! И взрывпакеты тоже! Четыре.

Посмотреть на свою рану, а уж тем более достойно ответить партнёру, капитан Глеб не успел. Громкие, очень отличные по звуку от охотничьего оружия, стукнули сквозь пыль автоматные выстрелы. Страшно, но гораздо выше их с Бориской голов чавкнули в живое ближнее дерево две пули.

Стреляли умные люди и с очень близкого расстояния.

– Кучкуй всех наших! Прижимай к земле, не давай подниматься и по-пустому бегать! Я должен увидеть хоть одного из этих уродов!

– Стой!

С неожиданной силой Бориска дернул Глеба за целый рукав вниз, в надёжное укрытие.

– Это же не по сценарию!

– А это, – капитан Глеб сжал челюсти и хлопнул ладонью по раскрошенной сосне над своей головой. – Это по сценарию?! Порча казенного обмундирования посторонними лицами тоже была предусмотрена?! Я очень хочу этого режиссера за организм потрогать! Всё, хорош трепаться! Я – за ними, ты отвечаешь за безопасность наших мужиков. Никому ни слова про дробь, понял?

Бориску трясло.

Взглянув на парня, Глеб уже мягче и спокойней добавил.

– Не убивать они нас хотели, успокойся. Просто испугать по-страшному.

– А твои раны…?

– Как иголками разом ткнули, пустяки. Ты ни в чём не виноват, так что давай, занимайся делом.

Сквозь мелкую придорожную поросль и жёсткие кусты можжевельника Глеб скользнул в глубину леса. Бежать пришлось недолго, мягкий наст подсохшего на солнце мха заглушал его шаги и в двух сотнях метров от дороги он заметил сидящего спиной к дереву человека.

Неожиданная и скорая удача порадовала.

От сильного удара в плечо незнакомец упал, ткнувшись лицом в листвяную траву. Капитан Глеб наступил ему на позвоночник и, крепко взяв за волосы, перевернул.

– Чего ты?! Ты чего дерёшься-то?! Совсем, что ли?

Изо рта толстячка сыпались крошки. Даже упав, он не выпускал из руки кусок батона с маслом.

«Ошибочка вышла!».

– Почему не со своими? Где все? Сколько вас здесь?

– Четверо.

Комедиант дёрнул плечиком, освобождаясь от хватки Глеба.

– Спросил бы по-хорошему, я тебе и так бы всё сказал, а то сразу драться…. Подойдут сейчас они. Старший вон, уже идёт…

Предводитель артистов шумно, с размахом, начал здороваться, но Глеб Никитин оборвал его на полуслове.

– Кто был сейчас в лесу, кроме вас?

– А в чём дело?

– Отвечай быстро и по существу. Кого в последний час твои люди видели в этом лесу около дороги?! Знакомых или не знакомых, всё равно. Ну?

Потрясая бакенбардами, Шацкий пробовал поклясться.

– Мы одни здесь с утра бродили. Приехали заранее из посёлка, посидели с ребятами в березнячке немного, приняли шнапсику на грудь, так, для куражу…. Что случилось-то, объясни ты мне, ради бога?!

Глеб повернулся к нему кровавым плечом.

– В труппе твоего театра не числится, случайно, снайпер со стажем? А среди реквизита не завалялось боевого оружия?

Когда рыжий становится смертельно бледным – это всегда противно.

Из последних нервических сил Вадик Шацкий запротестовал.

– Да и нет у нас ничего такого, и не целились мои ребята ни в кого! Они же не умеют! Мы же так, в небо, этими холостыми бабахаем! На всякий случай, понимаешь же. И автоматов у нас нет! Вот, смотри сам, только одностволка двенадцатый калибр и вертикалка тульская, шестнадцатый. И взрывпакеты были. Четыре штуки, так нам их ещё Усманцев-старший по счёту выдал.

Толстяк справился с батоном и подошёл к капитану Глебу.

– Я машину видел на просеке. Тёмная такая, вишнёвая. Потом она уехала. Людей не заметил, сколько было, только один за руль сел, в чёрных штанах.

– Ладно, спасибо за представление.

После событий на дороге и быстрого бега Глеб, разговаривая с лицедеями, успел остыть и мыслил уже с присущей ему логикой.

– Для подведения итогов встречаемся в воскресенье, в гостинице. Правильно?

Главный артист кивнул, судорожно сглатывая слюну.

– Тогда всё, до скорой встречи. Никому никаких лишних слов об этом случае. Иначе премиальных вам не видать. Ферштейн? Кстати, бутафорию свою бумажную на дороге не позабыли оставить? Отлично! А теперь быстро двигайте отсюда, и чтобы духу вашего здесь в ближайшие секунды не было!

Согнувшись, Вадик протянул капитану Глебу потную ладошку для прощального рукопожатия.

Крики двух десятков возбуждённых мужчин – очень отличный ориентир!

Глеб быстро и точно пробежался по лесу в обратном направлении.

Бориска проявил недюжинную командирскую волю, всё это время приказами удерживая разрозненный коллектив прижатым к земной поверхности.

– Хорош! Собирай людей в погоню! Теперь-то это по сценарию?!

Молодой командир довольно улыбнулся.

– Теперь – да.

Блестящий свисток, утаённый Бориской при личном досмотре в казармах, пригодился.

На пронзительные свистки-гудки и периодические оклики изо всех лесных щелей стали выползать уцелевшие после страшного налёта иностранные граждане.

Около бронетранспортёра Глеб перемигнулся с одним из старших лейтенантов.

– Всё на мази, начальник?

– Благодарю за службу, офицер!

Лейтенант спрыгнул с брони вниз и внимательно наклонился, рассматривая кровь на рукаве Глеба.

– Медикамент нужен? Что это у тебя за неприятность произошла?

– А, так, бандитская пуля!

Глеб ещё раз по-свойски подмигнул военному.

В ответ старлей понимающе заржал.

Группа взволнованных соратников тоже озаботилась ранением своего командора. Пришлось Глебу успокоить их легендой о том, что мол, зацепился неаккуратно за старую проволоку в кустах, что всё с ним в порядке.

Тем более, что его поддержал и наблюдательный Макгуайер.

– Да, правда, я эту проволоку видел в овраге, где прятался сейчас, там её много.

– Всё! Дальнейшие соболезнования принимаются в письменном виде. Построиться и рассчитаться на первый-второй!

– Эй! Эй, смотрите, что я нашёл!

Последним в шеренгу прискакал из зарослей Бадди.

В руках возбуждённого шведского человека трепыхалось нечто белое, смахивающее, на первый взгляд, на флаг парламентёра. При ближайшем коллективном рассмотрении оказалось, что это всего лишь лист бумаги. Но в центре безобидной бумажки была преступно небрежно намалёвана кроваво-красная отрубленная ладонь.

– И на том дереве ещё! – Маленький ирландец по-птичьи зорко рассмотрел на чёрной ольхе такой же угрожающий знак.

– А в шиповнике два таких приколоты!

– Это они! Браконьеры мстят за наше присутствие на пограничном корабле! В погоню! Нас больше и мы должны догнать преступников!

Как бы нечаянно Бориска толкнул на бегу Хиггинса, который пытался сказать остальным, что нападавшие на них люди имеют оружие. Хиггинс плашмя ткнулся носом в мох и поэтому его предупредительные слова никто так толком и не расслышал.

– Разделяемся на команды! «Джин» – за мной! «Виски» пересекают ельник справа, твои «Ромео» двигаются до просеки налево! Твой знак – свисток, я буду кричать, как вяхирь! Тиади, ты, если заметишь опасность, просто заляжешь со своими бойцами в траву. В случае особой важности пришлёшь ко мне с донесением быстроногого ирландского брата Дьюара. С добычей собираемся у бронетранспортёров.

Погоня длилась примерно полчаса. Отогнав своих парней на приличное расстояние друг от друга, Глеб с Бориской чрезвычайно шумно пересвистывались и перегукивались, а команда Тиади пропала где-то без вести в густом, но крохотном, километр на километр, декоративном леске. Потом, вполне оправданно взопрев, «Ромео» и «Джин» вышли на дорогу. Совсем невдалеке запивали водой хлеб и консервы экипажи БТРов.

Ещё через некоторое время на просвет дороги выдвинулись из леса и «вискари». Весёлый рыжий немец нёс на спине обездвиженного ирландца, а сам Тиади тащил в руке огромный ржавый капкан, рыхля цепью пыль под своими ногами.

– Это варварство! Как так можно поступать в наше время?! Они же могли его изуродовать!