Богачи - Юна-Мари Паркер

— Какая, черт побери, тебе разница? — вскинулась Джони. — Дома, наверное, сидит, а может, и еще где… Откуда мне знать! А тебе-то что? — Она оправила платье на груди и, заметив, что под один из покрытых лаком ногтей забилась грязь, стала старательно вычищать ее оттуда.

— А что с детьми? — спросил Хант и направился к телефону.

— Тебя интересует кто угодно, только не я. Ты забыл, что я тебе жена? Не волнуйся, дети в порядке. А я, между прочим, имею право к тебе приехать, если хочу. И нечего кривиться…

Хант собрался уже снять трубку, но тут телефон зазвонил.

— Алло!

Джони прищурилась и сверлила спину мужа уничтожающим взглядом.

— Да, Морган, это я, — сказал в трубку Хант.

— Теперь еще какая-то Морган, — услышал он презрительный смешок и звук падающих на ковер туфель у себя за спиной. Потом заскрипели пружины матраса — Джони забралась в постель. — Очередная потаскуха? Ну и липнут же они к тебе.

Хант вслушивался в голос на том конце провода и не обращал внимания на реплики Джони. Через минуту он заговорил:

— О Господи! Как она?… Глория при этом присутствовала? Боже!.. Слушай, Морган, я немедленно вылетаю. Первым же рейсом… Все, пока. — И он бросил трубку на рычаг.

— Может быть, ты все-таки закажешь мне что-нибудь выпить? — капризно заныла Джони. — Или прикажешь мне самой это сделать?

— С этой минуты заботься о себе сама, — ответил Хант, поспешно одеваясь.

Вокруг стояла какая-то неестественная тишина. Тиффани открыла глаза и увидела незнакомый потолок. Интересно, куда это она попала?

— Тифф, как ты себя чувствуешь? — раздался тревожный голос Морган.

Тиффани захотела повернуть голову, но она мучительно болела и, казалось, вот-вот развалится на куски. Она попробовала что-то сказать, но язык с трудом ворочался во рту, воспроизводя глухие и невнятные звуки.

— Что случилось? — наконец выдавила из себя Тиффани.

— Все в порядке, моя дорогая, все будет хорошо. Ты в больнице. Тебя привезли сюда вчера вечером.

Тиффани постаралась вспомнить, как это произошло, но не смогла. В голове плыл туман, мысли путались.

— Какой-нибудь несчастный случай?

— Не совсем, — ответила Морган, склонившись над сестрой. — Некая леди — если, конечно, ее можно так назвать — узнала, что ты встречаешься с ее мужем, пришла к тебе в дом и стукнула тебя по голове тяжелой бронзовой штуковиной. Но можешь не беспокоиться, антикварная бронза не пострадала, на ней не осталось ни царапины!

— Что? — воскликнула Тиффани и попробовала приподняться на локте, но голову пронзила такая резкая боль, что она без сил упала на подушки.

— Лучше не двигайся, — заволновалась Морган. — Сейчас ты еще не в состоянии взять реванш над этой чертовой миссис Келлерман.

— Жена Ханта… — пробормотала Тиффани, ровным счетом ничего не понимая.

Морган присела на край койки и кивнула.

— Да. Она пришла к тебе задолго до того, как ты вернулась из клиники, куда отвозила Закери. Глория впустила ее, потому что та назвалась актрисой и сказала, что ты ей назначила встречу, чтобы обсудить какой-то костюм. Когда она стала бушевать, Глория, которая готовила на кухне ужин, услышала крики и пришла посмотреть, что происходит. Она стала свидетельницей этой отвратительной сцены, но, к сожалению, не успела остановить обезумевшую мегеру. Глория бросилась вызывать «скорую помощь» и позвонила нам, а эта бандитка тем временем сбежала…

Тиффани стала понемногу вспоминать события вчерашнего дня. Она действительно застала у себя Джони, когда вернулась из клиники. Та была в розовом платье и, по-видимому, изрядно приложилась к бутылке. Не успела Тиффани переступить порог дома, как Джони набросилась на нее с требованиями оставить в покое Ханта. Кстати, а где был в это время Хаит? И где он теперь? Тиффани вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной. Морган, словно угадав ее мысли, сказала:

— Я говорила с Хантом сегодня утром. Он звонил тебе вчера весь день из Лос-Анджелеса. Сейчас он на пути сюда и может оказаться здесь в любую минуту.

Тиффани закрыла глаза, и по щекам у нее потекли слезы. Морган взяла ее за руку и тихонько пожала.

— Не плачь, Тифф. Все будет хорошо, вот увидишь. После того, что случилось, он не останется с женой. Если бы ты знала, как он расстроился, когда я обо всем ему рассказала.

— Все не так просто, Морган. Они давно женаты, у них двое детей. Хант не может развестись из-за них. Он не хочет, чтобы они росли в неполной семье и чувствовали себя с детства ущербными.

— Ладно, хватит болтать. Тебе необходимо много спать. Я уверена, что все как-нибудь само собой наладится. Вечером мы с Гарри еще зайдем к тебе. — Морган поцеловала сестру в щеку и тихо вышла.

Тиффани утонула в пульсирующей боли, расходившейся от головы по всему телу. Ну почему Хант уехал? Будь он в городе, Джони не осмелилась бы прийти к ней и устроить сцену.

Хант взял такси и направился из аэропорта домой. Домоправительница встретила его с искренним облегчением.

— Мистер Келлерман! Как я рада, что вы приехали! Мальчики…

— Как они, Флоренс? — Хант поставил чемодан на пол и устремился в гостиную.

— Они смотрят телевизор. Как они огорчились и испугались, когда сперва вы уехали, а потом исчезла миссис Келлерман! Я не спала всю ночь, а когда вы позвонили утром и сказали, что скоро вернетесь, у меня камень с души свалился.

— Папа! Папа! — Гус и Мэт наперегонки бежали из гостиной, чтобы обнять и расцеловать отца. Хант поднял их обоих на руки и крепко прижал к груди.

— Привет… привет, — ласково улыбнулся он.

— Мы… мы думали, что ты нас бросил, — плакал Мэт. — А потом и мама уехала… — Он уткнулся в отцовское плечо и громко всхлипывал.

— Где ты был? И где мама? — спросил Гус, которого вид беспечно улыбающегося отца успокоил и одновременно рассердил.

Хант внимательно вгляделся в побледневшее лицо сына с обиженно поджатыми губами и увидел, что малыш борется с собой, чтобы не расплакаться.

— А теперь послушайте меня, ребята. Разве я не говорил вам, что никогда вас не оставлю?

Мэт утер нос ладонью, и они оба важно кивнули.

— Мама решила сделать мне сюрприз и прилетела в Лос-Анджелес, — продолжал Хант. — Она пробудет там еще несколько дней в гостях у друзей. О'кей?

Мальчики снова кивнули, и Хант потрепал обоих по макушкам.

— А теперь вам придется еще немного посидеть одним. У меня есть дела в городе. Если вы будете хорошо себя вести, мы вместе поужинаем, потом поиграем, а перед сном я почитаю вам книжку.

— Здорово! — сказал Гус, и его бледные щеки разрумянились. — А какие у тебя дела?