Полуночный Сокол - Дэвид Геммел

— Я уже говорил, они живут так, как считают нужным, — возразил коротышка.

— Так было в прошлом. Но теперь они работают в Цирке Оризис, а мы не проводим смертельные поединки.

Норвин подошел к столу и поднял одну из стопок.

— В прошлом месяце цирк Палантес собрал восемнадцать тысяч человек, и за вход взималась двойная плата, — рассказывал он, — всем хотелось увидеть поединок между Джаксином и Бракусом.

— Слышал.

— Ну, хотя бы подумай об этом, — посоветовал Норвин, — скажи гладиаторам, пусть они решают.

Персис Альбитан опустил грузное тело в кресло и стал осматриваться. Ему никогда не нравилось заведение Гаршона. Он считал его пристанищем грабителей и головорезов. Граждане Камня редко забредали сюда. В дальнем конце дома, на пятачке из песка, окруженном ярусами деревянных сидении, проводился аукцион лошадей. Недалеко от Персиса несколько шлюх пытались поймать клиентов. В воздухе висел аромат их духов, смешанный с запахом лошадей, прелой соломы и пота.

В обеденном зале, где в раскрытые окна дул морской бриз, запах был слабее, и, по мнению Персиса, аромат жареного мяса замечательно его нейтрализовывал. В зале стояло примерно пятьдесят столов, большинство были заняты, свидетельствуя о высоком качестве обслуживания. К столу подошла официантка, но Персис сказал, что ждет гостя, и не сводил глаз с двери.

Когда появился Свирепый, его тут же окружили поклонники, приветствующие аплодисментами, пока гладиатор пробирался сквозь толпу. «Редко кто из Города становится настолько популярным среди гатов», — подумал Персис, Он улыбнулся. Свирепый, несмотря на угрюмость, был очень обаятельным. Толстую шею закрывал красный шарф из хорошего шелка, мускулистый торс скрывала обтягивающая рубашка из черного муара, а поверх — тяжелая накидка из черной шерсти. За свою гладиаторскую жизнь Свирепый провел восемьдесят поединков, из которых тридцать три были смертельными. Персис видел последний поединок. Это было ровно двенадцать лет назад, когда в честь дня рождения отец взял его на Большой Стадион, где после скачек и живых картин великий гладиатор Свирепый должен был сразиться с непобедимым Джораксом. Оба воина представляли самые знаменитые цирки того времени — Палантес и Оссиан. Делались огромные ставки, и едва гладиаторы вышли на арену, толпа тут же затихла. От приятных воспоминаний Персиса охватила дрожь. Свирепый был облачен в доспехи Палантеса — светлая бронза, шлем с выгравированным черным орлом. Шлем Джоракса был из сияющего, словно серебро, железа. Так как поединок был смертельным, ни один из них не надел нагрудники.

В центре арены рабы выкопали яму тридцать футов в длину и двадцать в ширину и наполнили горячими углями. На высоте десяти футов над ямой располагалась узкая платформа, где и проходил поединок.

Соперники поднялись на платформу, обнажили короткие мечи и поприветствовали главного судью поединка. Персис точно не помнил, кто председательствовал в тот день, возможно, Джасарей. Мечи опустились, забили барабаны. Соперники приблизились к центру платформы, и начался бой. Толпа взорвалась, подбадривая своих любимцев. Персис не слышал лязга металла, но увидел, как рванулись в бой гладиаторы, делая выпады, парируя, рубя и кромсая.

Так продолжалось несколько минут, но тут Джоракс поскользнулся и упал на угли, покатился по ним, и кожа на его руках, спине и ногах покрылась волдырями. Однако ему удалось выбраться! Свирепый спрыгнул с платформы, отбрасывая угли, и кинулся на раненого. Джоракс блестяще оборонялся, но нe смог увернуться от удара Свирепого, рассекшего правый бицепс. Джоракс уронил меч, левой рукой попытался его поднять, но тут же получил в челюсть и упал, сильно ударившись. Меч Свирепого коснулся горла противника, но Джоракс не шевелился.

Зрители, включая Персиса, стали требовать расправы.

— Смерть, смерть, смерть, — вопили они.

Но, выждав несколько секунд, Свирепый воткнул меч в песок и пошел к выходу.

Зрители яростно забушевали, швыряя подушки в удаляющегося гладиатора. Он превратил поединок в посмешище! Администрация стадиона удержала его гонорар — шесть тысяч золотых. Все ставки были аннулированы до конца расследования, которое постановило, что Свирепый исказил смысл поединка гладиаторов и должен быть оштрафован на десять тысяч золотых. Свирепый выплатил штраф и объявил об уходe из цирка Палантес и с арены вообще.

Через год Джоракса объявили Гладиатором Года, и он завоевывал этот титул трижды, пока его не разорвал на части Волтан. Свирепому предлагали баснословные суммы, что бы тот вернулся и сразился с новым чемпионом, но он отверг их все.

Через три года он все же вернулся на арену и стал участвовать в так называемых демонстрациях искусства владения мечом. Много лет он собирал полные стадионы в цирке Оризис. Даже сейчас несколько сотен человек наверняка пришли бы только для того, чтобы взглянуть на Свирепого в полном боевом облачении.

Персис помахал подошедшему Свирепому. Тот снял накидку и опустился в кресло напротив. Персис заглянул в его темные глаза:

— Как самочувствие после поединка? Надеюсь, мышцы не потянул?

— Нет, все в порядке.

У Свирепого был глубокий, почти музыкальный голос.

Вернулась официантка и принесла тарелку с хлебом и кусок соленого масла. Персис заказал ассорти из дичи: лесного голубя, утки и гуся под малиновым соусом. Свирепый — бифштекс с кровью и сырые овощи.

— О чем ты хотел поговорить? — спросил Свирепый, когда ушла официантка.

— Цирк Палантес сделал нам предложение.

— Никаких смертельных поединков, — отрезал Свирепый.

Персис с минуту молчал.

— Цирк Оризис на грани разорения, — проговорил он, — мне тоже не нравятся смертельные поединки. Но я решил по крайней мере предложить тебе. Одна пятая доля цирка Оризис принадлежит тебе, и если мы не придумаем, как привлечь зрителя, то и твоя доля обесценится. Как у тебя дела на ферме?

— Год был неудачный, — признал Свирепый.

Стоит нам собрать тысяч пять человек или больше, и мы покроем все долги и получим солидную прибыль. Тогда я смог бы предложить тебе разумные деньги за твою долю.

— Других это, возможно, и заинтересует, — ответил Свирепый.

Персис посмотрел в сторону:

— Другие не собирают такие толпы, как ты. Набравшись терпения, он снова взглянул в темные глаза: — Понимаю, что ты принципиально против убийств, но…

— Ты абсолютно меня не понимаешь, — без тени злобы перебил Свирепый, — да мне и не нужно, чтобы ты понимал. Сколько предложил Палантес?

— Пять тысяч золотых, при условии, что они получат две трети от всей выручки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});