Сны Великого князя. Дилогия (СИ) - Андрей Матвеенко

Крамп в качестве прототипа предлагал американскую «Айову», но заказчика этот уже устаревший по своим параметрам броненосец не устраивал. Поэтому в основу проекта по решению МТК был положен «Пересвет» — но с увеличенным на 500 тонн водоизмещением, заменой артиллерии главного калибра на 12-дюймовую и трехвальной энергетической установки на двухвальную, обеспечением максимально полного бронирования и 18-узловой скорости. Опасаясь за достижение контрактных скоростных показателей, проектировщики Крампа, как выявилось при рассмотрении первоначально представленных ими чертежей, чрезмерно заузили корпус, что существенно снижало метацентрическую высоту. Для сохранения характеристик остойчивости на требуемом уровне — в том числе с учетом заявленного уже в ходе проектирования требования о наделении защитой 75-мм орудий и ожидаемого в этой связи роста верхнего веса — МТК добился увеличения ширины корпуса. Также Лихачев категорически отверг первоначально предлагавшиеся американцами котлы Никлосса, настояв на применении уже принятых в качестве единого образца для крупных броненосных кораблей российского флота более надежных котлов Бельвиля и не разрешив их форсировку на испытаниях на максимальную скорость. Башни главного калибра, которые американцы хотели изготовить сами, по настойчивым просьбам Металлического завода, как раз высвобождающегося после изготовления башен для «святой» серии и готовящегося открывать новую башенную мастерскую, заказали в итоге именно ему. Зато Крампу под предлогом опасения за выполнение всех пожеланий русской стороны по конструктивному устройству будущих кораблей удалось выторговать увеличение проектного водоизмещения броненосцев сначала на 400 тонн (в связи с установкой более тяжелых «бельвилевских» котлов), а позже — еще на 350 (под требование о прикрытии броней противоминной артиллерии). Также с учетом дополнительных грузов и изменения размерений кораблей МТК было санкционировано снижение на полузла их скорости по проектному заданию.

Вообще же стремление Крампа в слишком многих вопросах облегчить себе жизнь за счет вольной трактовки ряда положений контракта вынудило Морское министерство направить в Америку специально сформированную «наблюдающую комиссию». Ее полномочия не ограничивались только согласованием и составлением окончательных спецификаций — в последующем комиссия должна была вести наблюдение за ходом строительства кораблей и в целом заниматься всеми вопросами «по постройке, снабжению и вооружению заказанных судов». С момента прибытия комиссии в Америку (13 февраля 1898 года) отсчитывался и срок постройки новых броненосцев.

Работы на стапеле над «Ретвизаном» (головной) и «Победой» начались уже в марте-апреле 1898 года и продвигались они действительно весьма споро — сказывалась достаточно высокая квалификация американских рабочих и насыщенность завода станками и механическим инструментом. При этом Крамп, крайне заинтересованный в максимальном ускорении всех работ по броненосцам в расчете на возможные очередные русские заказы, принял решение устанавливать паровые котлы уже во время стапельного периода (обычно во всех странах это делалось во время достройки корабля на плаву). В целом рискованная операция оправдала себя, позволив затем существенно сократить сроки достройки кораблей у заводской стенки.

Однако имели место со стороны американского промышленника и очередные попытки выторговать себе более комфортные условия работы. В частности, требование о применении на кораблях самых современных образцов брони (крупповской и палубной никелевой) Крамп, воспользовавшись недостаточно четкими формулировками в контракте, согласился выполнить только при условии их дополнительной оплаты, причем заказывать броню пришлось сторонним подрядчикам в лице американских фирм «Бетлехем стил компани» и «Карнеги стил компани».

Впрочем, подливала масла в огонь сопутствовавших стройке взаимных претензий заказчика и подрядчика и сама российская сторона. Так, едва не довела Крампа до истерики задержка с поставкой Металлическим заводом башен главного калибра. Морское министерство, опасаясь, что в этой ситуации к американцам за задержку сдачи кораблей нельзя будет применить никаких санкций, было вынуждено взять изготовление башен на жесткий, чуть ли не ежедневный контроль.

В итоге Крамп все же немного не уложился в трехлетний срок, сдав заказчику «Ретвизан» и «Победу» спустя полтора месяца после оговоренного момента его истечения, в конце марта 1901 года. Но и этот срок казался просто фантастическим. Также крайне удивительным для российской стороны стало то, что американской фирме удалось полностью избежать перегрузки новых броненосцев — недостижимый, увы, результат для отечественных судостроительных заводов. Более того, наличествовал даже некоторый недогруз кораблей — около 100–150 тонн.

Но имелся и не столь радужный момент — несмотря на превышение мощности машин над проектной, головной «Ретвизан» так и не развил требуемую скорость, хотя недобор оставил менее одной сотой узла. «Победа» также не блеснула в этом отношении, выдав на испытаниях 17,53 узла, но это был ее максимум, как ни старались американцы. Причиной был, по-видимому, неоптимальный шаг гребных винтов. После недолгих дебатов в Санкт-Петербурге решили все же и для головного корабля считать контрактную скорость достигнутой, а по прибытии броненосцев в Россию попробовать изменить шаг винтов и провести повторные испытания.

Вероятно, признавая долю своей вины в срыве сроков постройки, Морское министерство не стало применять штрафные санкции и выплатило Крампу всю причитающуюся по контракту сумму, а также еще около двух миллионов рублей за дополнительные и не предусмотренные контрактом работы (кроме того, миллион рублей получил за изготовление башен Металлический завод).

В то же время с учетом обширного и не всегда приятного опыта общения с американским подрядчиком от дальнейшего сотрудничества с ним решено было отказаться. Поэтому еще два корабля по чертежам «Ретвизана» (обязательность предоставления их копий российской стороне была отражена в контракте при его заключении, что к тому времени становилось уже обычной практикой) для формирования однотипного броненосного отряда была заказана образованному в 1896–1897 годах Адмиралтейскому судостроительному заводу. Этот завод вобрал в себя судостроительные мощности Галерного островка и Нового адмиралтейства, окончательно выделенного из состава Санкт-Петербургского порта. Помимо того, он получил общее правление с Балтийским заводом, который с 1894 года также перешел в полное ведение казны.* Полукоммерческая организация деятельности нового предприятия, опробованная еще в период действия «Положения о новом судостроении», давала ему все возможности для быстрого и качественного сооружения боевых кораблей всех классов.

*Справочно:

В реальности Адмиралтейский судостроительный завод в указанном его виде начал действовать с января 1908 года.

Постройка броненосцев на стапелях, освободившихся после спуска на воду «Паллады» и «Авроры», началась только в декабре 1898 и январе 1899 года — русские верфи в данном вопросе зависели от сроков поступления документации из Америки. Тем не менее, Морское ведомство, видя активные приготовления Японии к войне, всячески форсировало достройку этих кораблей и их отправку к будущему месту службы. В результате в казну новые броненосцы, получившие названия «Орел» и «Слава», были приняты соответственно в июне и мае 1903 года и успели-таки усилить собой Тихоокеанскую эскадру незадолго до начала военных действий.

В целях ускорения постройки целый ряд элементов оснащения кораблей — от броневого проката до оборудования камбузов — заказывался в Америке тем же контрагентам, что выделывали их для «Ретвизана» и «Победы». Но работы хватило и отечественным предприятиям: так, например, машины для броненосцев изготовил Балтийский завод, а башни главного калибра — Металлический. Поскольку из-за решения целого ряда иных, более насущных вопросов на головных кораблях серии так и не поменяли винты, их конструкцию на «Орле» и «Славе», дабы не задерживать строительство, тоже оставили прежней. Как результат, две последних единицы серии, к тому же получившие, в отличие от кораблей американской постройки, 100-150-тонную перегрузку, особой скоростью также не блеснули — она составила соответственно 17,44 и 17,51 узла.*

*Техническая информация:

«Ретвизан», «Победа», «Орел», «Слава» («замещают» «реальноисторические» «Ретвизан», «Князь Потемкин-Таврический», «Цесаревич», «Бородино»): постройка — 1898–1899/1901-1903 годы, САСШ («Ретвизан», «Победа»), Россия («Орел», «Слава»), Тихоокеанская эскадра, эскадренный броненосец, 2 вала, 3 трубы, 13250/13875 т, 116,43/118,26/22,63/8,38 м, 15000 л.с., 17,5 уз, 875/1500 т угля, 4500 миль на 10 узлах, броня Круппа, полный пояс по ВЛ (2,13 м высоты), центральная часть пояса по ВЛ (75,67 м длины) — 229 мм (с середины начинает утоньшаться к нижней кромке до 152 мм), пояс по ВЛ в оконечностях — 102 мм, траверзы центральной части пояса по ВЛ — 203 мм, полный верхний пояс (2,13 м высоты), центральная часть верхнего пояса (75,67 м длины) — 152 мм, верхний пояс в оконечностях — 76 мм, траверзы центральной части верхнего пояса — 152 мм, палуба (карапасная со скосами) — 63,5/51 мм (в пределах пояса по ВЛ — соответственно скосы и плоская часть)/76 мм (карапасная в носу и корме вне пояса по ВЛ)+38 мм (крыша каземата СК и батарейная палуба между траверзами каземата СК и верхнего пояса), каземат 152-мм орудий на батарейной палубе — 152 мм (бок и траверзы)/38 мм (разделительные продольные и поперечные переборки между орудиями в каземате, пол выгородок орудий в каземате), 4 отдельных каземата 152-мм орудий на верхней палубе — 152 мм (бок и траверзы)/51 мм (тыл)/38 мм (крыша), казематы 75-мм орудий — 76 мм (бок)/25 мм (тыл, пол, крыша и разделительные переборки в казематах), барбеты башен ГК — 254 мм (над батарейной палубой)/152 (под батарейной палубой до нижней (броневой) палубы), башни ГК — 254 мм (бок)/51 мм (крыша), боевая рубка — 254 мм (бок)/51 мм (крыша), коммуникационная труба — 127 мм, 2х2-305х40, 12-152х45, 12-75х50, 16–47, 4-37, 2-63,5-мм десантные, 4 пулемета, 4-381-мм т.а. (подводных, 8 торпед).