Козырные валеты - Николай Леонов

Нестеренко, проводив утром «Вольво» Стогова от его дома до места службы, поставил многострадальный «Москвич» в ближайшем дворе и занял свой пост в цветочной палатке. Продавщица прекрасно понимала, что немолодой худой мужик на работе, позволяла заворачивать букеты и беспечно болтала о жизни.

Опер, наблюдая за «Вольво» и за подъездом, сразу увидел вышедшего на улицу Стогова, который не направился, как обычно, к машине, а пошел озабоченно по улице, словно потерял что-то.

За многие годы работы опер столько видел «озабоченных» людей, что распознавал масочку издалека. Человек однообразен в своем стремлении походить на окружающих. Когда стремится скрыть свои истинные намерения, он либо излишне озабочен, либо весел.

Нестеренко выскользнул из палатки; казалось бы, Стогов шел спокойно, но опер видел, что чиновник нервничает. Неужели он идет на конспиративную встречу? Опер подумал о такой возможности мельком, его задача не упустить и не засветиться. Стогов остановился у зеркальной витрины магазина, несколько секунд разглядывал его содержимое, неторопливо повернулся, скользнул взглядом по лицам следовавших за ним людей. Свежий приемчик, ему тысяча лет в обед, вдобавок еще никогда и не работает. Так и сейчас. Нестеренко прошел в общем потоке мимо чиновника, свернул в ближайший магазин, выждал, когда объект проследует дальше, и снова пристроился в хвосте. Стогов тоже заглянул без надобности в магазин, оказавшись на улице, взглянул на часы. Опер тоже посмотрел на часы, было без пяти одиннадцать. Через пять минут должно что-то произойти, подумал Нестеренко, переходя на другую сторону улицы.

Стогов остановился возле телефона-автомата, начал демонстративно шарить по карманам, затем достал приготовленный жетон, опустил и набрал номер.

Чертова нищета, матюгнулся про себя опер. При современной технике не имею возможности услышать столь важный разговор.

Чиновник выждал три гудка, на том конце звонка ждали, сняли трубку.

– Ну? – раздался неласковый голос. – Говорите.

– Вы отказываетесь от заказа? – Стогов проглотил тугой комок, чувствовал, как у него ослабли ноги.

– Заказ выполнен. Шел разговор о дополнительной услуге, но оплата вперед, деньги не поступили, – ответил Кирилл, прекрасно зная, что заказчик и не может сейчас заплатить.

– Мы говорили, вы получите деньги сразу по возвращении домой, – стараясь говорить как можно увереннее, произнес Стогов.

– Мы можем принять заказ, если товар будет доставлен в оговоренный час в конкретное место, – ответил Кирилл.

– Время и место должны определить мы?

– Нет уж, – сдерживая смешок, Кирилл громко хмыкнул. – Время и место назовем мы сами. Звоните через двое суток в это же время.

Стогов повесил трубку, отошел на несколько шагов, вытер платком лицо.

…Генерал Орлов сидел за своим столом, раскачивался, доламывал очередное кресло. Гуров, как обычно, курил у окна, Станислав сидел тихо, скромно потупившись, изображал пай-мальчика.

– Стогов, человек из окружения президента, сука клейменая, заправляет наркобизнесом, – говорил спокойно Гуров, пуская дым в открытую форточку. – Факт, который у меня не вызывает сомнений.

– Интересно, что ты положишь на стол прокурора? Добытые оперативные данные? Или свои убеждения?

– Иметь убеждения совсем нелишне, Петр, – ответил Гуров, погасил сигарету, прошелся по кабинету. – Мы установили очень мало, пусть работают профессионалы, целое управление занимается наркотиками. Меня интересует лишь фигура Стогова и его связь с валетами. Как выразился Станислав, я их однажды упустил, за мной долг.

Станислав поднял голову, состроил смешную гримасу.

– Лев Иванович, я постоянно говорю глупости, пора привыкнуть.

Орлов махнул на Станислава рукой, мол, помолчи, откинулся в кресле, оно жалобно пискнуло.

– Пора твой трон менять, скоро окажешься на полу, – заметил Гуров. – Когда высокопоставленный чиновник выходит из своих апартаментов на улицу и пользуется телефоном-автоматом, это что-нибудь да значит.

– Безусловно, только к валетам оно не вяжется. Имеется множество поводов, по которым человек высокопоставленный, равно как и самый что ни на есть простой, не хочет говорить из своего кабинета. – Орлов глянул на Гурова, осуждающе покачал головой. – Мне более чем странно объяснять тебе столь очевидные вещи. Ты ищешь валетов, тебе хочется, чтобы Стогов звонил именно им.

– Я тебе докладывал, повторяю. – Гуров старался говорить как можно спокойнее. – Как ведет себя очень крупный чиновник, если спецслужба лезет в его жизнь? Или если начинают расспрашивать о нем близких и просто знакомых, постоянно преследуют его машину? Человек жалуется. Если же он занимает пост, имеет прямую связь с министром, то не просто жалуется, а закатывает скандал. И кстати, будет абсолютно прав, потому что никто не имеет права вмешиваться в его жизнь, постоянно действовать на нервы. Стогов же терпит и молчит.

– Замаран в наркотиках, вот и молчит, – сказал Станислав.

– Погоди, дай мысль закончить, – огрызнулся Гуров.

– Твои мысли, слава богу, не имеют конца, – не умолкал Станислав. Он был согласен с Гуровым, но отлично знал: ему следует возражать, упираться, тогда старшой прибавляет, думает быстрее, выражается четче.

– Так заткнись же ты наконец! – Гуров рубанул рукой воздух.

– Младшего обидеть просто. Молчу. – Станислав опустил голову на грудь, зыркнул на начальника хитрым глазом.

Гуров взгляд перехватил, шумно выдохнул и подумал, сколько же раз можно наступать на одни и те же грабли?

– Ясно, Стогов не просто молчит, чего-то ждет. Он не может бесконечно терпеть произвол каких-то ментов. Властям он не жаловался, мы бы узнали. В конце концов, у него достаточно связей и денег, чтобы элементарно нанять людей, преградить путь Нестеренко, пересчитать ему ребра, а машину сжечь. Потом доказывай причастность к происшедшему чиновника Стогова. В городе беспредел, кого интересует мелкое происшествие? Кстати, Нестеренко раскатывает без всякого прикрытия, я ему приказал в вечернее время из города не выезжать, в темные переулки не соваться. Стогов ничего не предпринимает, не показывает зубы, чего-то ждет. Петр, ты генерал и опытный сыщик, скажи, если чиновник не рассчитывает на вмешательство валетов, то чего он ждет?

– Чего? Чего? – Орлов почесал в затылке. – Ты сам-то бережешься, тебя не шлепнут из-за угла?

– Берегусь, хотя убежден, валеты не мальчики и не бросятся сломя голову. Меня каким-то образом должны подставить, – ответил Гуров. – Без наружного наблюдения они могут знать лишь мой подъезд и двери министерства. «Наружки» за мной нет, да валетам и негде ее взять, а подъезд дома – это для банкиров и журналистов. Ловить профессионала в его подъезде могут лишь отморозки с «калашниковыми», никак не профессионалы. Забыл главное, Петр. – Гуров вытянул руку, указал пальцем. – Сегодня же нам необходимо современное прослушивающее устройство.

– Будет, – Орлов черкнул в блокноте. – Что еще?

– Терпение. Дай нам бог терпения, – ответил Гуров.

Валеты объезжали кафе и небольшие рестораны. Они лишь мельком заглядывали в зал, тщательно обследовали подсобные помещения, задние двери, через которые доставляют продукты. Валеты искали то, что им нужно. Несколько лет назад они в Риме ликвидировали в ресторане крупного мафиози, которого тщательно охраняли, и отлично помнили, как там были расположены различные подсобки, кладовки и комната хозяина. У русских все было устроено иначе. Наконец они остановились на небольшом ресторанчике, расположенном в доме прошлого века. Оглядывая его, валеты представились коммерсантами из провинции, желающими у себя открыть ресторан и оборудовать его по последнему слову техники, но недорого. Хозяин был рад помочь коллегам, водил их по подсобкам, показывал свое нехитрое хозяйство.

Валетам все понравилось, особенно их устраивало, что из кухни имелось две двери в кладовку, также два выхода имелись из здания, один вел во двор, другой – в переулок.

Иван вновь вернулся к раздаточной, из которой был виден зал.

– Столик у левой стены удобнее всего, – сказал Иван.

Кирилл не ответил, осмотрел диспозицию, отступил вовнутрь, прошел во двор, вернулся, через другую дверь вышел в переулок.

– Машину оставим здесь, – Кирилл указал место. – Сколько у мента может быть охраны? Ну трое максимум. Самого и одного из охранников уберем сразу, значит, сюда в крайнем случае выскочат двое, ну трое. У нас будет от пяти до десяти секунд на отъезд. Нет проблем.

День начался обычно. Гуров поднялся рано, в начале седьмого, все делал не торопясь, несколько заторможенно. Силовая гимнастика, душ, бритье, у зеркала он задержался, долго смотрел на свое отражение, словно не узнавая, думал, что надо сходить в парикмахерскую, седые волосы на висках торчали. Он долго и особенно тщательно причесывался, выводил пробор, но зрелый мужик, смотрящий на него с некоторым любопытством, моложе от этого не стал.