Волчья дикость (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena"

Глава 22

Обмен должен был состояться в лесу. Ближе к границе, которая отделяла территории вампиров от ликанских земель. Велес вызвался быть посредником и дать гарантии, что не будет бойни. Мы обговорили с ним подробности сделки, и он уверил меня, что все пройдет в лучшем виде. Вампиры заинтересованы в передаче камня.

Но бойни бы и не было. Я опустошился. Я ощущал себя вывернутым наизнанку и больше всего я хотел только одного — чтобы они вернулись. Какой ценой? Меня это уже не волновало. Я бы отдал все, что у меня есть. Кажется, я окончательно сошел с ума. Меня ничто и никто не могли остановить.

— Это безумие идти туда одному! — Раис и Архбаа пытались меня отговорить. Но все чтобы они не сказали в тот момент было просто пустыми словами. Я бы туда не просто пошел — я бы туда пополз.

— Мне дали гарантии…По большому счету условия ставлю не я.

— А должен именно ты! Они тоже не возвращают просто так! Хотят обмен на камень. Ставь и ты свои условия.

— У них мой сын!

— Вот и забери только сына!

Крикнула мать и сжала кулаки. Последнее время я не узнавал ее, она раздражала меня и я чувствовал это отторжение и непонимание, как будто мы с ней совершенно чужие.

— Ты в своем уме?

— Да, в своем! Калека и так умрет, а та…тварь она не достойна даже воздухом одним с нами дышать!

— Молчи! — взревел я и сделал шаг к матери, а между нами тут же вырос Раис, преграждая мне дорогу. Иногда я забывал чей он на самом деле слуга. И насколько он старше меня самого.

— Архбаа права. Нельзя идти туда одному. Возьми с собой банахиров. Отряд. Не войско. Император имеет право на охрану! Возьми самых лучших пусть прикроют тебя.

— Ликан будет один, а я, как трус, явлюсь с охраной? За кого ты меня принимаешь, Раис?

— За умного и предусмотрительного человека. Мне плевать на Ликана! Пусть хоть вообще сдохнет. Мне не плевать на тебя, сын. Возьми охрану, пусть прикроют тебя! Пожалуйста! Не ходи один!

Роксана впилась в мои руки, и я просто не мог понять как можно вот так любить одного своего ребенка и быть совершенно равнодушной к другому. К Айше.

— Банахиры пойдут следом, Вахид, пойдут незаметно, чтобы прикрыть хотя бы сзади. Император не имеет права так рисковать.

— Я возьму одного. Османа. Пусть идет со мной. Я ему доверяю больше всех.

Раис поклонился, а Роксана отступила назад и отошла к окну.

— Безумие, в чистом виде. Это какое-то страшное безумие вот так идти туда и еще отдавать камень. Деусталы на счету. Когда тебя спросят, что ты скажешь? Ты понимаешь, что за это когда-нибудь придется заплатить и ты не знаешь, чем или кем! Высшие придут…настанет час.

— Когда-нибудь слишком абстрактно по сравнению с тем, что есть сегодня. А сегодня мой сын, моя сестра и аксагол находятся в руках вампиров. Я обязан их вернуть! Мой сын — мой наследник!

— Вот и верни только сына иными способами!

— Какими? Развязать с вампирами войну?

— Если бы не …если бы не эта женщина ты бы придумал. Это она заморочила тебе голову, это она свела тебя с ума, и ты готов ей все простить и забыть.

— Тебе пора, архбаа. Раис, проведи Роксану.

— Ты…слеп, сын! Ты глух! Я не могу до тебя достучаться!

— Возможно ты стучишь туда, где нет двери, мама. Попробуй постучать в другое место…

* * *

Я стоял неподалёку от оврага, прикрываемый со спины своим единственным верным банахиром — Османом. Турком по происхождению. Попавшим в отряд еще ребенком и выращенным лишь для того, чтобы быть солдатом. Он не раз спасал меня на поле боя. И я доверял ему. Я знал, что Осман скорее умрет, чем откроет мой тыл.

С другой стороны оврага на краю тонкого моста притормозила машина с тонированными окнами и из нее вышел Падший. Я осмотрелся по сторонам… Не вижу, но чувствую. Здесь есть ликаны. Они не выходят из своих укрытий, но они здесь. Значит Велес не обманул. А вот и он сам…идет ко мне навстречу, и Осман передает ему небольшой портфель. Ликан открывает его, смотрит внутрь и удовлетворенно кивает, забирает портфель, отступая в сторону автомобиля. Они молчаливы, насторожены, как и я. Только я от ожидания, от предвкушения, от едкой дрожи во всем теле хочется кричать. Я больше не могу ждать. Я хочу видеть их…хочу видеть ЕЕ. Меня как наркомана трясет только от одной мысли о ней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Первая часть сделки состоялась! — громко говорит Велес, глядя на Падшего. — Камень здесь!

Габриэль Вольский направился ко мне. Тоже один. Я обеспокоенно смотрел на машину, от предвкушения сводило скулы и дрожали кончики пальцев. Я безумно хотел их видеть. Всех. И ЕЕ особенно. Хотя никогда бы не признался в этом вслух. Никому, даже себе. Но мать была права, она стала самой главной причиной, по которой я отдал деустал. Да, сын и Айше тоже значили для меня слишком много, но я бы искал способы договориться и только ради нее я пошел на эту сделку. Потому что я безумец, потому что я повернут на этой проклятой изменнице и нет мне без нее покоя.

— Приветствую тебя, Император Горных Волков.

Кивнул ему, продолжая смотреть на машину и не понимая почему мой мозг не взрывается от ее запаха. Обычно я ощущаю его сразу. Но сквозь волчий смрад, сквозь запахи леса не пробивается ее тонкий и такой невероятный аромат, от которого у меня всегда покрывается мурашками кожа. Мой волк не слышит и не чует ее. Он начинает нервничать… и я сам ощущаю как вибрирует каждая молекула в моем теле. Возможно, запах приглушили, чтоб его не чувствовали остальные ликаны. Аксагол слишком желанная добыча.

— Прежде чем состоится сделка…с тобой хочет говорить твоя сестра.

— У нас были иные условия. Ты должен был получить камень и выпустить ко мне всех троих пленников!

Но дверца машины открылась и я…я на какие-то доли секунд лишился дара речи. Потому что увидел молодую девушку лет двадцати. Стройную, красивую до рези в глазах. С длинными черными волосами и невероятно ослепительным лицом. Она шла ко мне. Не хромая…И я не мог поверить своим глазам, не мог произнести ни слова, меня на какие-то мгновения парализовало. Я узнал Айше. Повзрослевшую Айше, изменившуюся, превратившуюся в прекрасную девушку. И она знает, что прекрасна. Эта уверенность сквозит в каждом ее шаге, видна в ее бархатных глазах, светится в ее смуглой, нежной коже.

Черное длинное платье развевалось на ветру, полушубок отливал блеском, как и ее прекрасные волосы. Она ускорила шаг и подошла ко мне. Сомнений не осталось. Это Айше. ЕЕ запах, ее глаза, ее губы. Это она.

— Моя сестра. Вторая половинка моего сердца. Моя маленькая, любимая Айше. Как? — выдохнул я.

— Чанкр вылечила меня, чанкр изменила меня. Я…я впервые смогла обратиться. Я больше не жалкая недоволчица… я другая, брат. Ты не представляешь, как я изменилась!

— Где сын и Лана?

Наши взгляды встретились, и она сжала мои руки, сдавила запястья своими тонкими пальчиками.

— Они не придут…Лана не хочет возвращаться к тебе, Вахид.

— Что?

Переспросил, не понимая ее ответа, не допуская, что она вообще могла мне такое сказать.

— Что значит не хочет…?

— Ее оклеветали…она не виновата перед тобой, она всегда была верна тебе и твой сын…это она его родила. Это ребенок твой и Ланы. Он тоже аксагол. На его пяточке, как и на ее есть родинка в виде звезды.

Я не понимал, что она говорит. Слышал ее, отчетливо слышал, жадно сжирал каждое слово, но не понимал. Только женская ножка перед глазами, изящная лодыжка, поглаживаемая моими темными пальцами и родинка под ними. Да, как звезда. Сколько раз я покрывал ее поцелуями, облизывал, оставлял отметины.

— Твой сын — это сын Ланы! Вот почему он ожил рядом с ней. Он ее ребенок. Аксагол возьмет грудь только своей матери. Ему не подойдет ни другая кровь, ни молоко. Тебя обманули. Лана не виновата. Слышишь, брат? Она не виновата и никогда не предавала тебя!

— Где она? — едва шевеля губами спросил я, чувствуя, как становятся ватными ноги, как немеют ступни.