Дети ночи - Дэн Симмонс

– Сосна желтая.

– А я и так знала, – сказала Кейт.

– Тогда спроси что-нибудь потруднее.

Она зачерпнула горсть рассыпчатой, с камешками, земли, на которой они сидели.

– А как называется вот это?

– Грязь, – ответил Том, занятый сооружением великанского сэндвича.

– Вперед, Бальбоа, – сказала Кейт, – оставайся тихим. – Это была их старая глупая шутка.

Том зачерпнул свободной рукой немного земли.

– Это называется грасс, – сказал он. – Раскрошенный гранит, из которого состоят эти горы.

– А кто его раскрошил? – Кейт редко уставала от такой игры. Большую часть своих познаний о природе она почерпнула из разговоров с Томом.

– Гранит? – Том откусил добрый кусок от сэндвича. – Расширение и сжатие льда. Корни растений. Кислота из грибницы этих лишайников. Со временем живые организмы высосут все дерьмо из любой горы. Потом органические вещества разлагаются, потом в них появляется всякая живность и продолжает удобрять почву когда разлагается в свою очередь, и – voila! – грязь.

Кейт провела рукой по реденькой траве и низким сорнякам, по которым ползал Джошуа.

– А это что?

– Цветок-одеяло, – ответил Том, продолжая жевать. – А эта штука с зазубринами, на которую ты не пускаешь Джошуа, – колючая джилия. А эти маленькие острые хреновинки – стебли белой омелы и покрывной прицветник резиновой травы. Вон та дрянь на скале – струпный лишай. А для всего остального есть одно условное наименование…

– Какое?

– Трава, – ответил Том, вновь откусывая от сэндвича. Кейт вздохнула и откинулась на одеяло, чувствуя, как

палящее солнце обжигает кожу. Ветерок колыхал высокую траву, освежал ее тело и пропадал, оставляя ее опять наедине с солнцем. Кейт понимала, что в принципе не должна быть слишком довольной, когда муж – бывший, а ребенок – больной, но сейчас все казалось замечательным.

Она приоткрыла один глаз и посмотрела на Тома. Светлые волосы, и так редкие на макушке, поредели еще немного, и теперь его вечный загар перебрался чуть выше по лбу. Но во всем остальном он выглядел точно таким же мальчишкой-переростком, которого она повстречала и полюбила пятнадцать лет назад. Он по-прежнему находился в отличной форме, и вид у него был до неприличия здоровый, а рельефные симметричные предплечья обладали мускулатурой, какая встречается только у альпинистов. Розовощекое лицо без морщин озаряла приятная, открытая улыбка человека, довольного не только тем, где он, но и тем, кто он. Каждый день Том встречал так, будто только что появился на планете Земля, свежий и отдохнувший, и будто ему столько надо сделать и посмотреть, что едва ли хватит двадцати четырех часов в сутки. Но в то же время Кейт отдавала должное его спокойствию и неторопливости. Жизнь с ним напоминала восхождение на гору – неуклонное, без натуги, с передышками, чтобы разглядеть все цветы вокруг и вспомнить их названия. Но при этом нечего было и думать о возвращении, не дойдя до цели.

Теперь Кейт понимала: в том, что они так и не сошлись на какой-то общей идее, была некая справедливость.

У Джошуа подломились ручки, и он упал лицом в траву. Том поднял его и усадил на мягкую землю. Ребенок посидел с минуту, удерживая равновесие, а потом закачался. Он снова начал ползать, останавливаясь лишь для того, чтобы попробовать на вкус землю, по которой передвигался. Она ему не понравилась.

– Тебе не кажется, что парнишка вот-вот пойдет? – спросил Том, наблюдая за ним.

Кейт жевала сорванную травинку.

– Он уже ходил бы, если б не задержка с моторикой. А пока он отстает на несколько месяцев. Дай Бог, чтобы он пошел месяцев в четырнадцать.

Том налил себе и ей кофе из термоса.

– Ну ладно, рассказала бы о результатах обследования. Я жду уже целую неделю.

Кейт поднесла к подбородку пластиковую чашечку, вдыхая насыщенный аромат кофе.

– Результаты ошеломляющие, – сказала она. Том поднял бровь.

– Ты имеешь в виду, что-то не получилось?

– Да нет, данные точные. Просто результаты невероятные.

– Объясни.

Он откинулся на одеяле и оперся на локоть. В его ясных голубых глазах светилось внимание.

Кейт настроилась объяснять все достаточно доходчиво. Несмотря на интерес Тома к природе и понимание основ медицины, дальше оказания первой медицинской помощи его познания не шли.

– Помнишь, – начала Кейт, – я тебе говорила про циклическую природу иммунного дефицита Джоша и о ее связи с переливаниями, которые ему делают?

– Да. Но ты сказала, что дело не в этом. Ведь иммунной системе ребенка должен вроде бы помочь костный мозг, а не кровь?

– Верно. Я просмотрела результаты наших последних обследований, и теперь нет никаких сомнений в том, что переливание крови чудесным образом восстановило его иммунную систему. В течение часа после вливания цельной крови БКТ Джошуа вернулись к норме…

– Что такое БКТ? – перебил Том, который одновременно слушал и наблюдал за ползающим по траве ребенком.

– Белые кровяные тельца, – пояснила Кейт, сделав глоток кофе. – Более того, уровень лимфоцитов и бета-клеток тоже пришел в норму. Собственно говоря, даже превысил норму. Уровень гамма-глобулина достиг пика. А самое невообразимое – это то, что фермент, о котором я тебе говорила… Помнишь, которого не хватало у него в организме?

– Аденозин и еще что-то, – сказал Том.

– Аденозиндезаминаза. Правильно. Так вот, уровень АДА тоже вернулся к норме через час после переливания.

Том нахмурился.

– Но ведь это хорошо… Разве нет?

– Великолепно, – сказала Кейт, стараясь не поддаваться эмоциям, – но это невозможно.

– Почему?

Кейт подняла веточку и нарисовала кружок на каменистой земле, будто графиком можно было все объяснить.

– Нехватка АДА – это генетическая патология, – сказала она. – Ген АДА находится в двадцатой хромосоме. Причины токсичности метаболитов аденозина не совсем ясны, но мы знаем, что это имеет какое-то отношение к подавлению редуктазы нуклеотида дезоксиаденозинтри-фосфатом…

– Стоп-стоп-стоп! – Том поднял руку– Вернемся к тому, почему это невозможно.

– Извини. – Кейт стерла с земли кружок и закорючки. – Речь идет о генетическом дефекте, Том. Ген или есть, или его нет. Мы можем посмотреть на эритроциты Джошуа и увидеть, вырабатывают ли они АДА или нет.

– И как, вырабатывают? Кейт прикусила губу.

– Нет. То есть не вырабатывают естественным образом. Но после переливания его иммунная система вдруг активизируется и начинает производить АДА с бешеной скоростью.

Том кивнул.

– И ты не понимаешь, откуда у него берется способность производить эту штуку. Я имею в виду, ведь нельзя взять ген из чужой крови, верно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});