Враг невидим - Юлия Федотова

Этим самым чаем он и облился.

Так закончился день. Когда же назавтра его вызвал вернувшийся в школу инспектор Поттинджер, Веттели закономерно решил, что его чёрная полоса ещё не минула.

– А-а! Это вы!

Возглас, изданный сыщиком при виде явившегося на допрос Веттели, был таким торжествующим, будто в руки ему шёл самый страшный убийца из всех, что когда-либо носила земля.

– Ну, мистер Веттели, больше вы меня не обманете!

– Разве я вас когда-нибудь обманывал? – с искренним недоумением моргнул тот.

– А кто мне тут два часа кряду из себя умника изображал? Естествознание он преподаёт! Скажите, какой учёный, и шапочка у него с кисточкой! Но меня не проведёшь, я старый лис! Я всё разузнал, мне теперь про вас всё известно, мистер Веттели… или лучше капитан Ветал?

Веттели брезгливо поморщился, ответил холодно:

– Как вам будет угодно, инспектор. Хотя, по моему глубокому убеждению, использование прозвищ в официальной беседе – это чрезвычайно дурной тон. Впрочем, я никогда не делал тайны ни из него, ни из своего прошлого, и даже не представляю, чего такого экстраординарного вы могли обо мне разузнать. Просто теряюсь в догадках…

– Да будет вам! – грубо оборвал его Поттинджер. – Говорю же – я знаю ВСЁ. Знаю, что вы воевали в колониях… – «можно, подумать, я один там воевал! – едва не брякнул Веттели, но вовремя спохватился. Меньше всего ему хотелось подвести старого боевого товарища. – … прошли Махаджанапади и Такхемет, что были лучшим разведчиком Двадцать седьмого Королевского полка. Знаю, что значит ваше жуткое прозвище, каких именно тварей так называют на Востоке. Знаю, на что вы способны. Мне рассказали, как в Махаджанапади вы, с небольшим отрядом таких же головорезов, за одну ночь вырезали крепость, которую две недели не могли взять честной осадой… Скажете, этого не было?

– Было, – равнодушно признал Веттели.

Было.

Форт примыкал к городу Аснапагади с южной стороны. Город был давно взят, но цитадель продолжала держаться, причиняя большое беспокойство генералу. Её было приказано взять любой ценой, но исполнить приказ никак не удавалось. Эта крепость не походила ни на одну из тех махаджанападийских крепостей, что им прежде доводилось видеть. С первого взгляда возникало ощущение, что строили её не люди. То есть, к внешним-то стенам они, скорее всего, приложили руку, хоть и сделали их необыкновенно широкими, сложной конструкции: внешний каменный контур, внутренний каменный контур, а пространство между ними засыпано песком. Тонны и тоны песка. Никакой возможности пробить брешь, а ведь в те времена, когда крепость строилась – местные утверждали, что ей не меньше семи тысяч лет – люди ещё не знали ни взрывчатки, ни артиллерии. Выходит, их знал кто-то другой? Может быть, тот, кто соорудил внутреннюю башню?

Она имела форму усечённого ступенчатого конуса высотой около ста, и диаметром у основания (расчётным) около восьмидесяти футов. Нижняя часть строения была каменной – или обложенной камнем, украшенной ярусами маленьких башенок и изрядно осыпавшимися, с трудом угадываемыми изображениями богов. Верхняя часть состояла из неизвестного, очень блестящего металла. Прямое попадание ракеты не оставляло ни царапины на её почти зеркальной поверхности. В металле было проделано несколько уровней небольших отверстий, и по одному большому с каждой стороны – из них выглядывали орудийные жерла. На верхней площадке башни, увенчанной толстым и коротким шестигранным шпилем и четырьмя непонятными чашевидными конструкциями, дежурили наблюдающие, но Веттели почему-то с первого взгляда решил: изначально её назначение было совсем иным. И только спустя неделю стало известно, что местные считают башню Аснапагади ни чем иным, как замурованной в камень виманой – небесной колесницей древних богов. Вроде бы, когда-то эта огромная штука умела летать по воздуху, но потом то ли сломалась и её бросили за ненадобностью, то ли бог, управлявший ею, погиб в бою, – так или иначе, она осталась торчать посреди долины, и постепенно – чего добру зря пропадать? – обросла камнем, превратилась в замечательно неприступную человеческую крепость…

Вот эту крепость и предстояло взять 27 Королевскому полку, желательно, в рекордные сроки, потому что генерал сильно нервничал.

В течение двух недель они пять раз пытались штурмовать стену – атака за атакой захлёбывалась, люди гибли впустую. Самое-то обидное, что никакой отдельной ценности цитадель не представляла, ведь город уже был взят. Ну, засел там гарнизон мятежных сипаев, ну постреливают. Подержать их в осаде месяц другой – сами вылезут. Или дождаться подхода других частей. Или вызвать драконье подкрепление, на худой конец – пусть выжгут с воздуха всё что можно, глядишь, и людей из башни выкурят…В общем, вариантов было придумано множество, но для генеральских нервов ни один не подходил.

И настал день, когда первого лейтенанта Веттели, лучшего разведчика стрелковой роты, вызвали к полковнику Финчу.

– Генерал обеспокоен, – сердито сказал полковник Финн, глядя под ноги лейтенанта, чтобы не смотреть в глаза.

– Так точно, сэр! Обеспокоен! – об этом знали все.

– Вот именно, лейтенант, рад, что вам это известно. И я хочу, чтобы вы поняли, чтобы очень чётко для себя уяснили: если бы он не был обеспокоен, я бы вас на такое дело никогда не послал.

– Так точно, сэр, уяснил!

– Вы ведь понимаете, что от вас требуется?

– Понимаю, сэр. Виноват, не до конца.

– Добрые боги, Веттели! Вы же окончили Эрчестер! Что за выражение: «понимаю не до конца»? Где вы такого набрались?

– Виноват, сэр, у солдат. Я хотел сказать, что не вполне понимаю, как мы переберёмся через стену, сэр.

– Садитесь, – велел полковник. – И перестаньте, ради бога, через каждые три слова вставлять «сэр». Давайте поговорим как нормальные люди.

– Слушаюсь, сэ… В смысл, простите, господин полковник, я вас слушаю.

– Так вот. Сегодня в полк прибыл новый интендант – видели его?

– Так то…Да, видел. Очень представительный господин, сразу видно, что из хорошей фамилии. Такие люди редко идут в интенданты. Признаюсь, я был удивлён.

Полковник озабоченно нахмурился.

– Да, похоже, маскировку мы выбрали неудачную… Вы правы, Веттели, конечно же, никакой он не интендант, а маг. Очень сильный маг, специалист по особым поручениям. Сегодня ночью он откроет проход в стене. Уж не знаю, как он этого добьётся, но камень и песок всего на несколько минут станут проницаемы, как воздух. Возьмёте с собой десять человек – больше пройти сквозь стену не успеют, и проникнете в крепость. Что делать дальше – не мне вас учить.

– Я всё понял, полковник, – Веттели отвёл глаза.

– Подождите, это ещё не всё. Вы должны знать. Маг не даёт гарантии, что проход будет стабильным. Есть вероятность, что стена «схлопнется» – так он выразился – когда вы будете внутри. Тогда вы так внутри и останетесь, даже не замурованными в камень, а превращёнными в камень… ну, или в песок, тут уж как повезёт… Веттели, если вам страшно, я даю вам право отказаться. Подумайте, прежде чем отвечать.

Веттели долго думать не стал – позавчера, по причине слабых нервов генерала, погиб последний из его однокурсников.

– Мне не страшно, сэр. Я пойду.

Он в самом деле не видел большой разницы, оказаться замурованным или превращённым, в камень или в песок, или сложить голову под стенами Аснапагади каким-нибудь иным, менее экзотическим способом. Но тем, кто должен был с ним идти, он предоставил тот же выбор, что полковник Финч предоставил ему. И один даже отказался, по каким-то религиозным соображениям, его за это никто не винил.

Под покровом темноты они выдвинулись к стене. Ночь была душной и влажной. В траве истошно стрекотали цикады, из джунглей доносился рёв ночных зверей, а может, тварей. В городе тоскливо выла собака, а может, тоже тварь. Луны не было, только звёзды рассыпались горохом по чёрному и чужому южному небу. На их фоне стремительно мелькали едва различимые силуэты летучих мышей. Или это тоже были твари? Махаджанапади – странная страна, многое здесь кажется одним, а оказывается совсем другим. Видимость обманчива, об этом всегда нужно было помнить, и стараться не попадаться на глаза летучим мышам.

Сначала шли короткими перебежкам по одному, затем ползком до самой стены, очень рискуя вляпаться в коровью лепёшку – это в лучшем случае. А могло подвернуться и не коровье, а то, что противник сбрасывал со стен, чтобы выразить презрение врагу.

Вопреки опасениям Веттели, маг действовал не хуже опытного лазутчика, его не приходилось ничему учить. И это настораживало – хорошие маги никогда не утруждали себя ползаньем по-пластунски, просто отводили наблюдателям глаза.