Анатомия Комплексов (Ч. 1) - Райдо Витич

Алена окаменела, глядя перед собой и представляя Лоан, его надменное, непроницаемое лицо, презрительный взгляд, властные манеры, циничные высказывания…’Мамочка моя, куда я попала?! Помоги мне Господи, помоги! Помоги!!’

Гзан вдыхал аромат энергии тэн, прижимаясь к ней все сильнее, гладил, перебирал волосы и мысленно уже представлял, как она забирает его у-фу, как ее и-цы перетекает в его тело, обновляя его и наполняя силой на долгие годы. Ах, как просто их провести этих недалеких, доверчивых землян

–– Что же делать? –– выдохнула в отчаянье побелевшая от страха Алена, даже не обратив внимания на действия парня.

–– Я мог бы помочь, если ты хочешь,… я выкуплю тебя у Рэя, а потом отпущу. Ты, наверное, сильно скучаешь?

Алена посмотрела на парня: как он добр, сострадателен, чуток. И среди гуманоидов, оказывается, есть люди…

–– Правда? –– с надеждой спросила она.

–– Конечно, с радостью, но,…ты же понимаешь, что…–– парень спрятал глаза, и Алена подумала, что он смущен.

–– Понимаю, я буду вам что-то должна? Это нормально, я непременно оплачу…как смогу, любую разумную сумму. Мне брат поможет,…мы выплатим.

–– Нет, речь не о том.

–– А …что тогда?

–– Просто будь со мной пооткровеннее.

––‘По’, что? –– озадачилась Алена, вскинула на него взгляд и увидела вертикальные зрачки и язык со странными складками по краям, выглядывающий из открытого рта. В душе тут же зашевелились сомнения и подозрения. ’Ай, да херувимчик. А я- то, дурочка, уши развесила!’

Гзан мгновенно понял, что сказал не то - девчонка насторожилась. Парень попытался ее поцеловать, попробовать хоть каплю дурманящей и-цы, пока она не ускользнула от него. Но губы лишь скользнули по щеке, как лицо залила боль.

Алена со всей силы и от всей души впечатала банку с инопланетным пойлом прямо в ангельское личико, вымещая на этом гномике свою искреннюю расположенность к флэтонской расе вообще. Банка треснула с такой легкостью, словно соприкоснулась с бетонной стеной и впилась осколками в ладонь девушки и в лицо парня, распарывая кожу и мышцы. Секунда, и тот, взревев, ударом откинул тэн на пол.

Они бы, наверное, убили друг друга. Алена ослепшая от праведного гнева, кинулась на обидчика, как разъяренная фурия, а тот, в ярости за причиненное увечье, за оскорбление, унижение, за ее непростительное пренебрежение, рванул навстречу, желая убить низкую тварь, вещь, посмевшую противиться ему, ударить на глазах у всех.

Их перехватили. Гзана держали трое парней, а Алену - Дэйкс. Комната наполнилась невообразимым шумом. Все заговорили разом, видимо, взывая к разуму безумцев, но Алена мало не понимала их речи, но еще была и взбешена до крайности и не желала просто так отступать и прощать ящеру его насмешку над ней, подлость, низость, фривольность. Она ничего не слышала и не видела, кроме расцарапанной рожи, залитой кровью, фиолетовых глаз полных той же безумной яростью, и все рвалась им навстречу, вопреки доводам рассудка, вырываясь из наглых рук, посмевших ее удерживать, и шипела, как ошпаренная кошка.

В комнату на крик сбегался народ. Мужчины влетали и застывали, глядя на колоритную парочку: беснующуюся, худенькую тэн, ужом вьющуюся в руках Дэйксклифа, и злого, как тысяча килпатриков, окровавленного Гзана, пытающегося стряхнуть с себя трех парней. Рэй рванул в комнату, услышав вопли Алены, и, мигом оценив обстановку, крикнул:

–– Экси!!!

Гзан дернулся, стряхнул товарищей и, замер, тяжело дыша, вытирая кровь, уставился на Рэйсли.

–– Я требую ее смерти!

–– Это его право! –– кинул неизвестно кто из толпы, но остальные молчали. Кто-то не желал связываться с кэн, зная его характер, кто-то из восхищения перед гордым духом тэн, кто-то из-за нелюбви к Гзан.

Рэй обвел забияк тяжелым взглядом. Он бы с удовольствием убил обоих, вот только не знал, кого первым: Гзан, посмевшего прикоснуться к его рабыне, или рабыню, посмевшую так себя вести.

Он хотел, чтоб Алена немного развеялась. Она стала слишком грустна в последнее время. Камеры тэн вентилировались намного хуже других помещений, да и сидеть взаперти, с утра до вечера, любому настроения не прибавит, а еще и пища, похоже, не шла девушке на пользу. Ее стало часто тошнить, она бледнела с каждым днем все больше, и словно таяла, а это тревожило Лоан. Правда, и-цы девушки стало вдвое обильнее, гуще и сытнее, это и удивляло, и настораживало одновременно. Плохое самочувствие и повышение уровня и качества энергии не вязались меж собой и ставили кэн в тупик.

Н-да, развлеклась она от души. Во всю мощь своего менталитета. Теперь бы разгрести…

–– Почему у тебя кровь на губе? –– спросил он у Алены, уже зная ответ.

Ему нужно было время на обдумывание ситуации. То, что девчонке придется ответить за содеянное, было ясно, но терять ее, чтобы она ни натворила на этом корабле, он не желал, хоть расстреляй она всю команду. И это ему не нравилось. Оказывается, землянка заняла слишком много места в его разуме и, самое не приятное, в сердце. Это открытие разозлило его донельзя, и он процедил, нависая над ней, как злой джин над глупым кладоискателем.–– Ты хоть понимаешь, что натворила?

–– Пошел ты! –– с чувством глубокого удовлетворения заявила Алена и обвела взглядом героя-смертника окружающую толпу. –– И все вы! Цивилизация выродков!

–– Вэрэн предупреждал, что она опасна, –– заметил один из парней.

‘Для себя в первую очередь’, –– кивнул Лоан, рассматривая лицо наложницы.

Что ж, она сама желала этого. Он был слишком мягок с ней, пора Алене преподать урок социального положения. Пусть узнает, как обращаются с тэн, может, тогда присмиреет и научится послушанию и покорности, поймет, как легко потерять жизнь и насколько глупо подвергать ее опасности? Правда, верилось ему в это с трудом –– девчонка была горда и независима, как и он, но выхода не было. За содеянное тэн убивали на месте, и счастье строптивицы в том, что он успел вовремя, да и ее отвага не могла не вызывать восхищения и уважения среди состава. За гордость, смелость и мужество прощалось многое, и ранг в этом случае не имел значения.

–– Тэн, поднявший руку на свободного человека, достоин смерти, а тэн посмевший пустить кровь …–– напомнил Гзан и смолк, увидев поднятую руку Лоан:

–– Я знаю законы, но она моя тэн, и прежде чем вынести приговор, я хочу знать, что произошло, чтоб оценить степень ее вины. –– Рэй с подозрением уставился на Гзан, специально громко высказывая свое мнение. –– Ты претендовал на нее и мог специально спровоцировать наивную землянку на агрессию, зная ее характер.

–– С каких пор характер тэн имеет значение? –– вскинул подбородок парень.

–– Ты ударил ее.

–– После того, как она изранила мне лицо! У меня есть свидетели!

–– Ты пытался взять ее и-цы, –– тихо, но внятно заметил Дэйкс.

Рэй дернулся в его сторону, глянул, желая удостовериться в том, что он говорит правду, и, убедившись, медленно повернул голову к Гзан. Скулы кэн побелели от ярости, а в его взгляде читался приговор.

–– Ложь! –– заявил парень.

–– Зачем мне лгать? –– удивился Дэйсклиф.

–– Ты друг Лоан.

Кто-то хохотнул, и губы кэн изогнула неприятная усмешка:

–– Ты сам понял, что сказал?

Гзан обвел взглядом товарищей и прочел в глазах недоумение, насмешку, а в некоторых и презрение. Он второй раз стал предметом унижения из-за рабыни! Этого его самолюбие, вынести не могло. Товарищи явно вставали на сторону Лоан и стали потихоньку выходить из комнаты, теряя интерес к происходящему, им стало все ясно. У Гзан остался один шанс поправить свое положение, вернуть уважение товарищей и расквитаться с рабыней, а заодно, и с кэн.

–– Кровь требует отмщения, –– заметил парень, показывая Рэю распоротую щеку. –– Но я, в знак уважения к гордому Ка твоей тэн, готов удовлетвориться .. 20 ударов. Хотто[26]. Это мое последнее слово. Спорим, девка закричит на третьем ударе? И… умрет на десятом?

Это был уже вызов хозяину, и, проигнорировав его, Лоан поменялся бы местами с Гзан. Перед кэн встал трудный выбор: не принять условия –– доказать, что ты слаб и дорожишь вещью, или твоя вещь не так сильна, как кажется, а значит, не достойна хозяина и не имеет права на существование. Принять - позволить убить Алену медленно и болезненно, осудить себя на позор, предоставив экипажу доказательства ничтожности тэн, а значит и свою ничтожность.

Хорошо придумал Гзан: мало кто выживал после такой пытки, а сознание теряли, как правило, на пятом, десятом ударе все. Но если отказать, дело дойдет до капитана и решение будет очевидно и безапелляционно - смерть.

’Что ж, в любом случае, Гзан больше не жить’.

Рэй медленно кивнул и, изогнув губы в своей фирменной улыбочке, тихо прошептал:

–– Ты –– мой!

Парень понял, что кэн его приговорил, но факт того, что он унизит сейти перед всеми, доказав слабость рабыни, а потом еще и убьет ее, удовлетворив свою гордость и самолюбие, внушал ему такую радость, что угроза Лоан не имела значения.