Совок-8 (СИ) - Агарев Вадим

А вот как выглядит кровожадная и подлая бабища по фамилии Ирсайкина, я пока еще не знаю. В прежние мои визиты в городскую кузницу алкоголизма она мне на глаза не попадалась. Зато на неё у меня уже был собран, пусть и не полный, но достаточный джентльменский набор специфических данных. Поскольку я не поленился зайти в Информационный центр УВД. Где ознакомился со всем, что там было на эту достойную женщину. А почерпнув в ИЦ первичные данные, я еще и позвонил по коммутатору областного УВД на «пятнашку», где она отбывала свой срок. Так что, на «ликёрку» я ехал, если и не во всеоружии, то уж точно, не с пустыми руками. То бишь, головой.

И таки да, должен со стыдом признаться, что когда выходил из приёмной Данкова, на радост я х не смог удержаться от хулиганской выходки. Тайком от изображающего занятость соцгламурного майора я подмигнул соседствующей с ним офисной женщине. И даже изобразил губами движение, напоминающее поцелуй. Глаза породистой красавицы с истекающим сроком пользования, и без того большие, распахнулись, и увеличились до предельных размеров. Если не вдвое, то уж точно, вполовину.

Фраппированной мною тётке просто было невдомёк, что двусмысленный знак внимания ей оказал не нахальный юноша, а зело взрослый самец. То есть, мужик, лет, этак на все пятнадцать старше её. Но в любом случае, возмущаться она не сочла обязательным. Лишь взгляд её успел стать более дымчатым и томным, перед тем, как я унёс ноги из проблемного помещения.

Ну да ладно, мой нехитрый расчет был на то, что с прислужниками генерала Данкова я больше уже не увижусь в этой приёмной.

На проходной ликёро-водочного завода стояла уже знакомая мне вохрушка. Тоже узнав меня, от протянутого мной удостоверения она легкомысленно отмахнулась.

Пройдя по проторённой дорожке до склада, я вошел вовнутрь, где нёс службу суровый мужик в застиранной военной рубашке и в вохровской фуражке тёмно-синего цвета.

Этот оторвался за двоих. Он не только самым внимательным образом изучил мою ксиву, но и записал мои данные в прошнурованный журнал.

С уважением претерпев все издержки от гипер-бдительности отставной козы барабанщика, я продолжил свой путь в глубину склада. В котором, как и в прошлые мои посещения было немноголюдно. В стеклянной загородке чиф-вумэн Юдиной не было. Подойдя к мужику, крутившему гайки на фланцах задвижки, я поинтересовался местонахождением завсклада.

Проворный слесарь махнул рукой вглубь склада и счел это подробным и всеобъемлющим ответом.

Юдину и еще несколько женщин я обнаружил за чередой ёмкостей. Алла Юрьевна, увлеченно и не выбирая выражений, костерила присутствующих самыми неприличными словами. Лишь заметив меня, она поубавила экспрессии и концентрации ненормативности в своей речи. Косясь в мою сторону, как лошадь косится на подходящего к ней с седлом и уздечкой конюха, мадам Юдина всё же взяла себя в руки. И с явным сожалением прекратила подвергать остракизму коллектив.

— Чего тебе? — видимо, не до конца остыв, не совсем вежливо ответила она на моё приветствие.

— Соскучился я по тебе, душа моя! — не особо лукавя, сообщил я спиртовой госпоже, — С самого утра о тебе думал. Послать за тобой конвоиров с постановлением на арест или самому к тебе зайти?

Я с удовлетворением отметил, что слова мои на Аллу Юрьевну впечатление произвели. Хоть и постаралась она это скрыть.

— Говорила я вам уже, что не за что меня арестовывать, — перейдя на «вы», хмуро ответила завскладом Юдина.

— В этом ты, радость моя, заблуждаешься! — добродушно опроверг я женщину, — Пару дней вдумчивой работы и основания для твоего ареста появятся! Пошли к тебе, чаю попьём?

— Пошли, — покорно и бесцветным голосом проявила своё согласие Алла.

Когда мы вошли в её «аквариум», золотая, в том смысле, что рыжая, рыбка включила электрочайник. А я, расстегнув портфель, достал из него последнюю из своих запасов пачку индийского чая.

— Взятка тебе! — ответил я на молчаливый вопрос Юдиной, — Ты ведь должностное лицо? — приблизился я к столу, на котором находился кроме электро, еще и заварочный чайник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сомневаясь в квалификации рыжей спирто-самки, я решил сам приготовить напиток.

За моими действиями Алла Юрьевна следила сначала настороженно, затем насмешливо, а после уже с интересом. Похоже, она действительно не умела правильно заваривать чай.

— Ну ты и зануда! — неодобрительно высказалась неблагодарная грубиянка, когда после троекратного переливания, я укрыл заварочник вафельным полотенцем, висевшим над столом. — Даже милиционерам, Корнеев, не следует делать из еды культа! П о шло это! — с помощью Ильфа и Петрова взялась меня поучать мадам Юдина.

— Так ты еще и хорошие книжки читаешь, душа моя? — удивился я вслух, — Вот это женщина! Мечта всей моей жизни! Если бы у тебя еще и подмышки были не рыжие, ей богу, женился бы на тебе!

— Хам ты, Корнеев! — с разочарованным сожалением вынесла свой вердикт Алла Юрьевна, — А подмышки у меня не рыжие, крашу я волосы! — мстительно намекнула она на моё обещание жениться.

Жениться я не хотел, поэтому незамедлительно перевёл разговор на производственную тему.

Логика вместе с интуицией подсказывали мне, что к хищению Юдина отношения не имеет. Не было её на складе, когда спирт тоннами уходил налево. И сейчас она вряд ли участвует в каких-либо левых схемах. Баба не дурра и, не разобравшись еще в специфике усушек и утрусок, совать голову в мясорубку не будет. Тем более, когда возбуждено уголовное дело и вокруг неё шныряет следователь.

Поэтому, исходя из недружественных потуг гражданки Ирсайкиной и сложившейся реальности, которая виделась мне объективной, я решил рискнуть. И открыто поговорить с завскладом Юдиной. В режиме, так сказать, ограниченной откровенности. По-другому у меня никак не получалось. Два недобрых ко мне человека слишком уж ограничили меня во времени. Данилин настаивает на жестких сроках расследования, а Ирсайкина вознамерилась уложить меня на больничную койку. Это в лучшем случае. Потому что если случится эксцесс исполнителя и нанятый упырь переборщит, то лягу я не на койку, а в землю.

— Алла Юрьевна, а чего ты такая нервная и невесёлая? — начал я искать пути входа в доверительный разговор, — У меня такое впечатление, что тебя что-то гнетёт и тревожит. Или я ошибаюсь?

Юдина посмотрела на меня и не ответив, начала разливать чай.

Пили мы молча. Я с улыбкой смотрел на Аллу Юрьевну, а она упрямо смотрела на журнал учета материальных ценностей.

— Слушай, у меня к тебе интимный деловой разговор имеется, — решил я не тратить время попусту, — Но здесь я его вести не хочу, слишком уж он серьёзных тем касается. Давай куда-нибудь отъедем? Парк, кафе? Выбирай, я привередничать не буду.

Алла оторвала глаза от своего талмуда и подозрительно на меня посмотрела.

— По делу разговор! — приложив руку к сердцу, заверил я её с самым серьёзным видом. — Даже не сомневайся! За коленки хватать не стану и с глупостями приставать не буду!

— Вообще-то я на работе! — подумав, не стала сходу отказываться Юдина.

— Ерунда! — пресёк я её сомнения, — Выпишу тебе повестку! Всё равно мне тебя надо допросить. Есть, кого за себя оставить?

Завскладом снова задумалась. И снова ненадолго. Определённо, эта решительная зрелая умом и плотью красотка мне нравилась!

— Есть, — прервала она молчание, — Ирсайкину оставлю. Старшего кладовщика. Она самый опытный работник на складе, не впервой, справится.

Надо же как! Самая опытная. После ознакомления с фактурой, полученной мной в ИЦ и от отрядника ИТК-15, где два с половиной года чалилась многоопытная Ирсайкина, я тоже не сомневался, что она справится с чем угодно. Особенно, если это «что угодно» стоит денег и у неё к этому «что угодно» есть свободный доступ. С Юдиной я своими мыслями пока делиться не стал, но попросил пригласить эту самую Ирсайкину и задачу на замещение себя, поставить ей в моём присутствии. Просто хотел посмотреть на свою потенциальную крёстную.