Камни, веер, два меча (СИ) - Форра Александр

Сев на каменный пол, я поняла, что Кашики не стал бы мне сильно завидовать.

Справа от меня оказалась Руэна, за ней Торн, а Атари разместился по левую руку. В этих серо-голубых одеждах мы казались четверкой послушников, удостоенных трапезы у настоятельницы. Та будто бы прочитала мои мысли.

— Этот цвет горного неба к лицу вам, — сказала она, разливая по пиалам чай. Голос у настоятельницы был тихий и будто бы отрешенный. — В монастыре Последнего рубежа путника не спросят, что он оставил там, внизу, в мирской жизни. Просто пейте и ешьте, и пусть все тревоги унесет ветер, прилетевший с перевала.

Я с удовольствием взяла пирожок и откусила, борясь с желанием проглотить его весь сразу. Рядом оберегающая рассматривала начинку у своего надкушенного пирожка. По виду и вкусу это было какое-то пряное растение.

— Извините, а рыбы у вас не найдется? — очень серьезно спросила оберегающая.

Судя по звуку, Атари слева от меня поперхнулся чаем.

— Госпожа Руэна шутит, — проглотив свой пирожок, тут же вступил Торн. — Какая может быть рыба в горах?

— Вяленая? — с надеждой уточнила оберегающая. — Наверняка сюда добираются какие-нибудь торговцы.

— Вам не нужно беспокоиться, что кто-то из мира внизу потревожит ваш покой, — все тем же отрешенным голосом сказала настоятельница. — Ваши скитания завершены. Вы пришли домой.

— Мой дом — тарран Ямата, — возразил Торн. — И я там, уж извините за нескромность, не последний человек.

— Титулы не имеют значения здесь, — безмятежно сказала настоятельница и отхлебнула чай. — Все равны перед небом там, где до него почти можно достать рукой. Каму горных вершин примут вас, как давно потерянных детей. Дышите глубоко и дайте безмятежности этого сурового края ласково обнять вашу измученную душу.

— Спасибо, это очень поэтично, — сказала Руэна сразу после того, как прожевала сразу два пирожка. — Мы не планировали задерживаться. Нам надо…

— Что есть планы человека рядом с волей каму? — настоятельница поставила пиалу на стол и опустила руки на колени. Взгляд ее будто бы подернулся пеленой. — Они привели вас сюда не случайно.

— Как привели, так и выведут, — довольно невежливо отозвался син-тар. Но настоятельница посмотрела на него с едва заметной улыбкой.

— Вам незачем уходить. Здесь ваш дом. Каму указали вам его. После всех лишений, что вы испытали, стоит ли спорить с их волей?

Я глянула на Атари. Тот ответил мне озадаченным взглядом.

— Волей каму и моего покойного отца, — Торн достал из-за пазухи свиток, — я и пришел сюда. Вы, жрица храма при монастыре, можете ли засвидетельствовать, что син-тар Торн, старший из син-таров Ямата, выполнил задание покойного?

Голос Торна был непривычно серьезным. Но настоятельницу это не смутило.

— Есть ли что-то более противное духам, чем состязание родных друг другу людей? Я возьму этот свиток и подарю каму самой глубокой пропасти, что к западу от нашей обители. Тебе незачем идти дальше, син-тар. Волей судьбы ты…

— Вот только не надо про судьбу! — услышала я свой собственный голос. — Просто подтвердите выполнение задания, и все!

— Зачем? — искренне удивилась настоятельница. — Чтобы своими руками умножить вражду и суету в мире?

— Это какая-то неправильная жрица, — ничуть не смущаясь, громким шепотом сказала Торну оберегающая. — Может, на нее стоит надеть твой амулет, прочищающий мозги? Тебе в рудниках он здорово помог!

— Что есть амулеты? — ровным голосом отозвалась настоятельница. — Всего лишь игрушки для взрослых детей. Здесь они не понадобятся вам. Здесь есть все, чтобы жизнь ваша наконец-то обрела смысл.

— Что они кладут в эти пирожки? — Руэна с подозрением оглядела свой. — Может, не стоит нам это есть? Не успеем оглянуться, а уже просветлились и дарим свитки каму самой глубокой пропасти.

У син-тара был смущенный и одновременно сердитый вид.

— Значит, вы отказываетесь подтвердить мое задание?

— Что есть отказ? — настоятельница налила себе еще чаю, поднесла пиалу к лицу и с явным наслаждением вдохнула. — Лишь укрепление разделенности мира на да и нет, на свет и тьму, на белое и…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И чай не стоило пить, пожалуй, — Руэна аккуратно поставила свою пиалу на древний столик. — Только очухались от рудничного газа!

— Руэна, а ты можешь подержать эту достойную женщину? — Торн, похоже, вконец разозлился. — Я надену на нее амулет, каму вернут ей здравый рассудок, мы получим свою воображаемую печать на свиток и пойдем уже наконец дальше.

— Можно взять в плен тело, но свободу мыслящего ума не удержать никакими…

— Подержать? — Руэна с сомнением глянула на настоятельницу. — Вот если бы она скажем начала размахивать ножом в твою сторону… Как думаешь, у нее есть нож? И сможешь ли ты ее довести до покушения? Сколько там за это причитается, Атари?

Мой жених замер с пиалой в руках, припоминая уложения таррана. Я же под шумок взяла последний оставшийся на тарелке пирожок и уже без стеснения проглотила его целиком.

Лицо настоятельницы вдруг озарилось улыбкой.

— Простите мне эту небольшую шалость, достойные гости. В жизни настоятельницы монастыря не так уж много веселья, — она посмотрела мне прямо в глаза и добавила. — Ты ведь знакома с Кашики Каменные Яйца? Как он любит повторять, в юморе сокрыта недостающая часть мудрости.

Над столом сгустилось молчание. Я не знала, что и ответить. Наконец, Руэна осторожно спросила:

— То есть вы на самом деле нормальная?

— А ты думаешь, блаженная старушка могла бы управлять монастырем на сотню с лишним душ? — лукаво сощурилась настоятельница. — Это ведь не только читать душеспасительные проповеди. Всех этих людей нужно накормить и одеть, а значит, где-то добыть на это звонкие хоны. Каму одарили наш суровый край целебными травами, которых нет больше нигде на Тарланге. А нашу настойку на горном звездоцвете не брезгует поставить на стол и сам благословенный арантар! Я угостила бы вас, но под сенью монастыря мы не пьем дурманящих голову напитков. Готовим только на продажу.

Руэна постаралась незаметно толкнуть Торна локтем в бок и получила в ответ негодующий взгляд.

— Какая жалость, среди нас нашлись бы ценители, — сказала оберегающая вслух.

— Дай сюда свой свиток, син-тар, — неожиданно серьезно сказала старшая жрица монастыря Последнего рубежа, протягивая руку. Торн повиновался, хотя видно было, что делает он это все еще неохотно.

Настоятельница развернула свиток, пробежала глазами. Подняла взгляд на син-тара.

— Горные каму шепчут мне, что во мраке рудников ты был на пороге смерти, но не отступил, исполняя волю отца. Я подтверждаю это.

Она положила ладонь на развернутый свиток, потом убрала. Буквы стали расплываться, и второе задание уже нельзя было прочитать, но и новое пока не появилось.

— Через два дня из монастыря отправится караван в Хеддо. Вы поедете с ним и доберетесь до столицы благословенного арантара, — чувствовалось, что эта немолодая женщина привыкла, что ее слушаются. — Можете сойти и разыскать прорицателя по дороге, но лучше все же ехать до Хеддо. Из столицы ведет множество дорог, и милость каму издавна пребывает над гостями города. А новое задание может позвать вас отправиться куда угодно.

Пальцы настоятельницы задумчиво барабанили по столу. Она окинула взглядом Торна и Атари.

— Наша ведущая караван, Ширу, не жалует мужчин, — усмехнулась она. — Как говорила тридцать лет назад, что от них одни беды, так и говорит. Хотя водит караван по дорогам Сента дольше, чем вы живете на свете. Но меня она не ослушается. Доедете благополучно, если будет на то воля каму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})***

Солнце окрасило древние стены Хеддо цветом старой соломы. Наш небольшой караван неторопливо пылил к воротам столицы. Размеренно покачивался обоз. Надышавшись дорожной пыли, чихала Руэна, окончательно уничтожая в моей голове образ легендарных существ. Юко узкой металлической пластиной оглаживала один из найденных камней. Торн задумчиво разлегся на уникальных целебных травах, тех самых, что менялы берут за равный вес серебра в Хеддо, и разглядывал облака.