Враг с планеты Земля (СИ) - Тимофеев Владимир

— Ноль четыре, ответьте двенадцатому! — связался я напрямую с командиром крейсера лейтенант-командором Зи́вером.

— Борт ноль четыре. Слушаю, экселенц, — мгновенно отозвался последний.

— Командор, дайте манёвр уклонения. Проверьте, как среагирует полста пятый.

— Принято, экселенц…

Несколько перемещений крейсера «влево-вправо» выявило неприятный факт: корвет, закрывающий неизвестную цель, повторил все манёвры «Баяна».

— Ноль четвёртый, сократите дистанцию и дайте предупредительный. Прицельный огонь не открывать.

Примерно через минуту излучатели УБК исторгли в пространство порцию «высокоэнергетических элементарных частиц». Поток лучистой энергии прошёл в полутине от МУКа. Последний отреагировал нестандартно. Вместо того чтобы «отсемафорить» какое-нибудь послание с руганью в адрес крейсера, он вдруг включил разгон и резко ускорился в сторону ноль четвёртого.

— Плазменные и гравищиты на полную мощность! — скомандовал Зивер, не дожидаясь приказа с базы, и оказался прав.

Буквально в ту же секунду дежурный корвет ударил по собрату главным калибром.

— Щиты пятьдесят два процента, выведены из строя антенны ГРЭБ, повреждены резервные накопители, отказ блока СУО батареи антиторпедной защиты… — забубнил механический голос системы оповещения.

— Экселенц! Прошу разрешения на ответный огонь! — прорвался сквозь шорох помех выкрик лейтенант-командора.

— Открытие огня запрещаю! — рявкнул я в микрофон. — Поднимайте мощность щитов до максимума и держите удар! Жёлтым-три — выполнить манёвр расхождения по схеме четыре-четыре! Атака чужого торпедами! Повторяю. Борт полста пять не трогать! Схема четыре-четыре. Атака чужого!..

— Жёлтый-три-первый принял. Схема четыре-четыре. Атака чужого. Торпеды. Борт полста пять не трогать, — донеслось из динамиков…

Истребители, прячущиеся до поры до времени за «Баяном», порскнули в разные стороны и понеслись на сближение с МУКом и чужаком. Заметив новых противников, корвет перестал поливать энергией крейсер и переключился на атакующие машины. Те, отчаянно маневрируя, старались уйти от огня батарей полста пятого.

Все, кто сейчас находился в оперативно-командном центре, следили за разворачивающимся сражением. Сражением, с точки зрения независимого наблюдателя, странным, в котором одна, более слабая сторона, без всяких сомнений использовала все свои силы и средства, а другая, более сильная, всячески избегала применять по противнику даже самые лёгкие виды вооружения. Почему так? Да потому что я не хотел уничтожать наш корвет, не разобравшись, что с ним случилось, почему его экипаж вдруг превратился в противника…

«Жёлтый-три-три три-первому, почему отстаёшь? — Жёлтый-три-три. Перегрев накопителя. — ЭДС в норме? — Держу мощность семьдесят. Манёвр по стандарту. — Три-три, уходи на четыре-восемь. — Понял, три-первый. Ухожу на четыре-восемь… Жёлтый три-два. Готовность к пуску минута… Не вырывайся, три-два. Добавь ноль-пятнадцать. — Принято. Плюс ноль-пятнадцать…»

Я слушал переговоры выходящих на рубежи атаки пилотов и мысленно желал им удачи.

Уверен, что то же самое желали им все, кто был рядом.

— Двенадцатый ноль-четвёртому. Экселенц! Есть картинка! — заорали динамики голосом командира «Баяна».

Через мгновение на видовом экране появилось, наконец, изображение чужака, снимаемое с запущенных в его сторону дронов в режиме реального времени.

— Рой, — выдохнул кто-то из операторов.

Впившись взглядом в картинку, я сжал кулаки. Это был действительно кокон-корабль «саранчи», неоднократно виденный в фильмах и учебных пособиях, но ещё ни разу вживую. Операция на Лирите не в счёт. Там рой находился уже на поверхности, и коконов у него уже не было. Мои приключениях на Земле тоже не в счёт. Местная саранча кораблей не имела, но… могла подавлять чужой разум…

От внезапной догадки по спине пробежал холодок.

Осознание непоправимой ошибки заставило стиснуть зубы до хруста.

Ведь если догадка верна, пилоты атакующих рой истребителей могут попасть под ту же раздачу, что и экипаж корвета…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Жёлтый-три-первый. Парни, подтвердите готовность. — Три-два готов. — Три-три есть. — Три-четыре на рубеже. — Три-первый всем. Залп по команде. Триста. Тридцать. Три…»

Восемь начинённых смертью «сигар» сорвались с пилонов машин и понеслись к цели.

— Всем жёлтым-три! Сопровождение цели отставить. Немедленный отход с рубежа. Повторяю. Немедленный отход с рубежа…

— Здесь жёлтый-три-первый. Отход подтверждён…

Красные точки на голокарте, отображающие истребители, начали медленно смещаться назад к держащему щит «Баяну». Оранжевые, отображающие торпеды, быстро двигались к синей, отображающей рой. Системы наведения, переведённые в режим автоматики, должны были удерживать цель без контроля извне, но если у этого роя имелись бы средства антиторпедной защиты и полноценная ГРЭБ…

— Попадание. Два. Три. Промах. Четыре. Самоликвидация. Пять. Шесть. Подрыв…

Цель на экране вспухла огромным плазменным шаром.

— Есть подрыв! Есть! Слава Империи!

Собравшиеся в ОКЦ даже не пытались скрывать охватившую их эйфория.

А у меня, наконец, словно разжались сжимающие душу тиски.

Средства антиторпедной защиты и полноценная ГРЭБ у этой цели отсутствовали. Жёлтые-три отошли без потерь. Щиты на крейсере выдержали.

Но самое главное — с уничтожением роя орудия полста пятого замолчали. Малый универсальный корабль прекратил стрельбу, отключил ускорители и лёг в дрейф.

На «абордаж» его взяли спустя полчаса, когда убедились, что сопротивления экипаж не окажет. Об этом узнали из сбивчивого рассказа прорвавшихся в эфир техников энерго-двигательной БЧ номерного.

«Там на ЦП все с ума посходи́ли. Убили командира и штурмана, связь отключили, хотели и нас, но мы в спасотсеке закрылись…» — сообщили они по обычному радио.

Кто, что, почему — выяснилось позднее, когда абордажные группы зашли на корабль через пробитую в нужных местах обшивку и на экраны оперативно-командного центра потекла информация с нашлемных камер десантников. То, что я там увидел, зримо подтверждало догадку. В отсеках и на ЦП вповалку лежали люди. По большей части, живые, но… словом, с такими мне уже приходилось встречаться. Недавно. Полторы центады назад. В Париже и в ливийской пустыне на параллельной Земле.

Абсолютно пустые глаза, полное безразличие к миру, лишённые индивидуальности лица. Не люди, а натуральные зомби. Те, кого я когда-то назвал «безликими», а Мела потом подтвердила: именование правильное. Из сорока с лишним членов экипажа корвета ментальному воздействию саранчи не поддались только семь человек. Четверых убили безликие, трое сумели спрятаться от своих «перепрограммированных» сослуживцев в отсеке со спасоборудованием и, когда бой завершился, смогли связаться с «Баяном».

Все в Центре находились в состоянии радостного возбуждения. Примерно такие же чувства, судя по передаваемым на экраны картинкам, испытывали сейчас и все находящиеся на крейсере. Никто пока, кроме меня, не осознавал, что значит сегодняшний инцидент для расселившегося среди звёзд человечества. Ещё никогда в известной истории насекомообразные твари из космоса не атаковали людей на ментальном уровне. Не наблюдалось ещё у космической саранчи подобной особенности. Да и вообще, никто пока во Вселенной не знал, что есть и другие подвиды этих существ. Или не есть, а были, но после исчезли и, казалось бы, навсегда стёрлись из человеческой памяти. Именно с ними я, по всей видимости, встретился на Земле. Но как они проникли сюда — это вопрос, и ответ на него может оказаться для нас неприятным, а в чём-то даже шокирующим…

— Экселенц! Ещё один выплеск активности гиперпространства, — внезапно доложил оператор станций слежения. — Сектор 67–10. Наблюдаю формирование перехода.

Гомон вокруг мгновенно затих. Все взгляды опять обратились к экранам.

— Фиксирую сигналы транспондера. Борт 37-210. Принадлежность — Торговая Лига… Запрос на двустороннюю связь, экселенц.