Игры с поцелуями - Сара Вуд

Миранда была потрясена. В нем больше нет любви или желания. Одна неукротимая ярость. Гвидо настроил Данте против нее, и теперь она вызывает у него неприязнь.

— Но не теперь, — тихо сказала Миранда.

— Нет. Не теперь, когда ты бормочешь во сне имя моего брата, — злобно огрызнулся Данте и, с ненавистью взглянув на нее, зашагал прочь.

— О Господи! — закрыв глаза, прошептала Миранда, не в силах сдвинуться с места.

— Лиззи!

Миранда в ужасе смотрела на сцену, представшую перед ее глазами. Она должна сказать что-то. Нельзя допустить, чтобы Гвидо обманул ее сестру. С тех пор как Лиззи приехала, она буквально прилипла к нему.

Была вторая половина дня, и съехавшиеся гости наслаждались отдыхом. Миранда и Данте проверяли, все ли готово для вечеринки.

Проверяя, как развешены фонарики вдоль реки, Миранда увидела, что Лиззи и Гвидо слились в страстном объятии.

— Лиззи! — громко окликнула она сестру.

Увидев ее, Лиззи оттолкнула ухмылявшегося Гвидо, и весело подбежала к Миранде.

— Это просто фантастика! Я так рада за тебя! А зачем ты позвала меня, дорогая? — оживленно сверкая глазами, спросила она.

— Мое платье! — солгала Миранда, повышая голос, чтобы Гвидо не догадался, почему она уводит Лиззи. — Мне нужен твой совет. Одно слишком блестящее, а другое…

— Понятно! — Лиззи подхватила ее под руку и пошла с ней в дом. — Ты, должно быть, ужасно нервничаешь. Все эти важные…

— Лиз! Я должна сказать тебе кое-что. Тебе это не понравится. Я знаю, что ты не поверишь мне, — прорыдала Миранда. — Ты без ума от Гвидо и…

— Миранда, милая! — Лиззи обняла сестру. — Он красивый, у него много денег, и мы поцеловались пару раз, но я никогда не сходила с ума по нему. Чем лучше я узнаю его, тем меньше он мне нравится. Мне так жаль, что так произошло с тобой. Страшно подумать, что ты пережила. Если бы ты призналась мне! Я люблю тебя и восхищаюсь тобой больше всех на свете. Если ты говоришь, что это — правда, значит так оно и есть. Ты никогда не лжешь, я ведь знаю.

— Хотела бы я, чтоб Данте был так предан мне, как ты, — вздохнула Миранда.

— Он любит тебя. Поверь мне, Миранда. Он не в силах отвести от тебя взгляд. Я видела, как он смотрел на тебя вчера. Он хочет поверить тебе, но та сцена стоит у него перед глазами.

Миранда содрогнулась.

— Как и у меня. И я не знаю, что делать!

— Ты должна рассказать ему, почему Гвидо появляется в твоих снах.

— Я не могу! Данте обожает брата!

— Ты с ума сошла! — Лиззи нетерпеливо встряхнула ее. — Он же подонок! Сначала ты, а потом он пытается приняться за меня! Как он смеет? Этот наглец не заслуживает того, чтобы ты покрывала его! Ты привыкла годами не раскрывать рта. Пора высказаться…

— Еще рано, — возразила Миранда. Она побледнела и осунулась. — Сейчас мы слишком взволнованны и расстроены… Возможно, когда Гвидо уедет… — у нее не было сил продолжать.

— Не падай духом. — Лиззи обняла сестру. — Ты слишком сильно любишь его, чтобы сдаться. Со временем он образумится.

Миранда вздрогнула.

— А если я действительно беременна? — простонала она.

— Вряд ли, — уверенно заявила Лиззи. — Я привезу этот тест из Белладжио — сейчас же поеду. Мне все равно нужно купить кое-что в аптеке. У меня воспаление среднего уха, и еще несколько дней мне нужно принимать антибиотики. — Она сделала гримасу. — Это означает, что мне нельзя пить никаких алкогольных напитков. Да, Гвидо сказал, что он уезжает в Лондон сразу после вечеринки, так что у вас с Данте будет время решить все проблемы.

Удивленная поддержкой Лиззи, Миранда провела рукой по глазам и слабо улыбнулась.

— Спасибо. Ты помогла мне, — прошептала она.

Сестра снова крепко обняла ее.

— Я должна идти. Мне нужно проверить, все ли готово для вечеринки, — с грустной улыбкой сказала Миранда.

— Вот и хорошо. Это отвлечет тебя, — ободряюще откликнулась Лиззи. — Беги!

Несмотря на волнение и напряженность, Миранда решила сохранять оптимизм, и ей удалось обговорить с Данте несколько проблем, связанных с обслуживанием гостей. Затем они с энтузиазмом затеяли с Карло шумные игры.

К тому времени, когда малыша уложили спать, Миранда почувствовала себя совершенно измученной, а впереди ее ждала ночь, наполненная оживленной болтовней и притворством. Взяв себя в руки, она выбрала красивое платье темно-синего цвета, которое покупала вместе с Данте, и надела его на голое тело.

Оно переливалось всеми оттенками синего при каждом ее движении и, плотно облегая тело, соблазнительно подчеркивало грудь. Миранда повернулась, чтобы посмотреть на себя сзади. Вернее, на свою спину, потому что глубокий вырез на спине опускался до талии. Это был вызывающий туалет, но Данте он понравился, и это очень обрадовало ее.

Миранда тщательно подкрасилась и, подняв волосы, уложила их в пучок на макушке, стараясь, чтобы общее впечатление подчеркивало ее элегантность и сексуальность.

Надев красивые туфли на очень высоких каблуках, она прошла на половину Данте, трепеща от надежды и нервного напряжения.

Он должен снова влюбиться в нее. Если Данте заглянет ей в глаза, он увидит, что в них начертано его имя.

Данте смотрел в окно. Смокинг, облегавший его тело, был творением искусного портного. Некоторое время Миранда пожирала его глазами, затем с обманчивой холодностью произнесла.

— Сойдет?

Данте повернулся к ней с очевидной неохотой. Она заметила, как он стиснул зубы. Но больше ничего в выражении его лица не сказало ей, что он находит ее желанной.

— Великолепно! — коротко ответил Данте, будто она была предметом, выставленным в витрине магазина. — Сними эту серебряную цепочку.

Миранда озадаченно смотрела, как он открыл сейф, вынул коробку и открыл ее. Она ахнула.

— Данте!

— Мать моего дяди носила их. Надень.

Миранда с благоговением надела изящные серьги в виде цветка, блиставшие сапфирами и брильянтами. Брильянтовое ожерелье из соединенных друг с другом мелких цветов, в середине которых мерцал сапфир, поражало хрупкой изысканностью.

— Какая красота! — восхитилась она.

Данте смотрел, как она пытается справиться с замочком. Раздраженно пробормотав что-то, он подошел к ней сзади, чтобы застегнуть ожерелье.

Миранда почувствовала, как загорелась ее кожа от прикосновения холодных пальцев Данте. Едва дыша, она смотрела на отражение в огромном зеркале, украшенном позолоченными херувимами, и внезапно любовь к темноволосому мужчине, который так соблазнительно склонился над ней, пронизала ее, словно острая боль.