Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Бен Мачелл

деньги могли бы принести в руках самого Стивена.

Стивен писал, как увидел бездомного и купил ему пакет чипсов и выпивку. Писал, как трудно весь день собирать фрукты и как мало за это платят, и размышлял о миллионах людей по всему миру, занятых, как и он, таким же тяжелым трудом, только без роскоши выбора. Рассуждал о красоте природы, но это только вселяло в него тревогу, опасения за будущее планеты, и голову наполняли те же экзистенциальные страхи, которые преследовали его с тех пор, как он еще мальчиком впервые приник к телескопу и увидел, как комета Шумейкеров – Леви столкнулась с Юпитером. В Новой Зеландии наступила зима, и Стивен мерз. 22 июля 2006 года он отдыхал на берегу озера Таупо, которое находится в огромном кратере, оставленном древним извержением вулкана. Стивен дрожал от холода, делая записи в своем дневнике.

«Обществом управляют удары по клавиатуре: от регулирования власти до электронного перевода средств. Деньги – идол современного общества: бог, который ограничивает каждого человека, и тюрьма, которая препятствует человеческому прогрессу… Люди постоянно борются друг с другом и, сверх того, доминируют над природой. Существа, обладающие такой силой, в конечном итоге начнут использовать ее неразумно и не остановятся, пока не уничтожат сами себя».

Четыре дня спустя Стивен сделал в дневнике еще одну запись. Он писал о том, как скучает по разгару английского лета и о своей работе сборщиком фруктов. «Я размышляю о том, чтобы собирать финансовые плоды нетрадиционным способом, – добавляет он затем. – Другими словами, над проектом, в котором я „ворую“. Подойдет какой-нибудь банк или финансовое учреждение».

Эта запись у меня есть лишь в виде ксерокопированного листа формата А4. Буквы проступают блекло, наверное, это копия, сделанная с других копий. Небольшой официальный штамп в правом верхнем углу гласит: «ВЕЩДОК № 242». Это полицейская улика, использованная в финальном суде над Стивеном. Она показывает, в какой момент юноша впервые задумался о возможности «воровства» у банков и прочих финансовых учреждений. Появление такой записи не значит, что отныне ему неизбежно предстояло совершать преступления. Но семя упало в благодатную почву. Именно ваш разум создает мир. И разум Стивена с той поры начал создавать собственный мир.

10

Стивен стоял в тишине на залитом солнцем лугу. Воздух был теплым и неподвижным, густым от запаха лаванды и горячей сухой травы. В одной руке Стивен держал длинный изогнутый лук, в другой – стрелу с белым оперением. Делая размеренные вдохи, он принял стойку, наложил стрелу, а затем поднял лук на уровень глаз, оттянув тетиву к щеке. Пока Стивен стоял в такой позе, его грудь поднималась и опускалась, а руки начали слегка дрожать от нарастающего напряжения. Потом, на выдохе, он отпустил тетиву. Примерно за секунду стрела пролетела шестьдесят метров и с тихим стуком вонзилась в мишень, расположенную в дальнем конце луга. Стивен опустил лук и прищурился, пытаясь разглядеть, попал ли в яблочко. Стрела лишь слегка отклонилась от цели. Человек, стоявший по правую руку от Стивена, тихонько зааплодировал. Стивен повернулся к старому японцу, который наблюдал за ним. Японцу было под восемьдесят, он носил простое коричневое кимоно и большие квадратные очки. Японец ободряюще улыбнулся Стивену, который ответил легким уважительным поклоном. Изо всех сил стараясь скрыть довольную ухмылку, Стивен потянулся за другой стрелой. Прицелился. И спустил тетиву.

Все это происходило летом 2007 года, когда Стивен жил в центре Франции, в загородном поселении буддистов в окрестностях города Лиможа. Он работал там садовником и завхозом, попутно изучая медитацию, йогу и получая наставления в кюдо – древнем искусстве стрельбы из лука. Почти десять месяцев прошло с тех пор, как он вернулся из своего путешествия на другой конец света. Приспособиться к жизни в маленьком домике в маленьком прибрежном городке его детства оказалось невероятно трудно. Стивен впервые в жизни ощутил свободу, но потом внезапно оказался в доме на Мэнстоун-авеню, с которым было связано так много детских травм, в обществе властного отца и далекой, рассеянной матери. После многолетних эпизодов обострения шизофрении у Дженни Джекли и ее длительного пребывания в лечебных учреждениях врачи наконец нашли правильную комбинацию лекарств, позволяющую сохранять ее психическое состояние относительно стабильным, но, с точки зрения Стивена, это превратило мать в пустую оболочку.

Питер Джекли, похоже, сильно расстроился, что молодой человек, возвратившийся в семейный дом, кардинально отличался от того сына, который его покинул. Рак простаты у отца Стивена прогрессировал, а зимой 2007 года появились признаки того, что у него начинается старческая деменция. Его дочь Лиза описывает, как Питер позвонил ей однажды после того, как Стивен вернулся из своих путешествий.

– Отец думал, что Стивена похитили во время поездки и вместо него приехал кто-то другой, – поясняет она. – Он постоянно выражал беспокойство, что это не настоящий Стивен. Он переживал, что его сына похитили и это связано с нацистским золотом или чем-то подобным.

Стивена никто не похищал. Он просто изменился. Попутешествовав по миру, он стал увереннее в себе и меньше боялся. Ему по-прежнему было невероятно трудно общаться, но Стивен знал, что это возможно. Он больше не бил себя по голове, не дергал за волосы и не убегал из комнаты, наполненной людьми. Стивен по-прежнему испытывал те же чувства, размышляя о несправедливости мироустройства, о капитализме и мировом распределении доходов, только теперь все подкреплялось личным опытом. И он вернулся в Сидмут более воодушевленным, чем когда-либо прежде. У него в голове сложилось возможное решение проблем. Курс предполагаемых действий. Последние недели путешествия, когда он прилетел с Фиджи в Лос-Анджелес, лишь упрочили его веру в возможность ограбления банков ради всеобщего блага. Он написал в своем дневнике о бездомных уличных музыкантах и нищих Санта-Барбары, рассматривая их как непростительную погрешность системы, ориентированной исключительно на погоню за прибылью. «Деньги, деньги, деньги, – писал он во время своего пребывания в Лос-Анджелесе. – Вот он, правящий бог. Богатые становятся богаче, бедные – беднее. Нет равенства справедливости или возможностей, поскольку за деньги можно с легкостью купить и то и другое».

Во время перелета из Лос-Анджелеса в Лондон Стивен написал на странице дневника заголовок «Карьера», затем – подзаголовок «Нетрадиционная» и начал набрасывать возможные варианты. Первым шел «грабитель банков («налетчик»)» с дальнейшим карьерным ростом в «фальшивомонетчика», «контрабандиста алмазов (Амстердам – Лондон)» и «наркоторговца». Стивен также упомянул «застройщика недвижимости (ипотека под низкий процент, повышение, продажи втридорога)», «дилера фондовой биржи/акций» и «скупщика/продавца валюты». Затем он перешел к более благородным вариантам: журналист-путешественник, писатель («физика, а не философия»), писатель («художественная литература/поэзия»), независимый розничный торговец