Отрочество. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Золотой аддон» - Илья Андреевич Беляев

другого выхода нет?

— Учиться надо, — проговорила Света.

— Как будто ты много учишься, — сказала Лена.

— Ой, на себя посмотри! Кроме одного-двух трюков ничего не умеешь.

Елена покраснела так, как будто только что вышла из бани. Опустив голову, она сохраняла молчание, а может все-таки думала, что бы ответить?

— Ну вот, — не выдержал я, — посмотрите, что вы наделали! Обидели бедную девочку!

Лена покраснела еще больше, а две другие от испуга отпрыгнули в стороны и уставились на меня изумленными глазами.

— Ты откуда взялся? — спросила Света.

— Как откуда? С трамвая, как и вы, или же хотите сказать, что и на трамвайной меня не видели?

— Нет.

— Я так и думал.

Движение к шатру вновь продолжилось, но на этот раз, как ни странно, все молчали. Может, не хотели взболтнуть ничего лишнего, а может, темы для беседы закончились? Оставшаяся часть пути прошла настолько скучно, что я даже пожалел: «И зачем только рот открыл и влез в разговор, лучше бы незаметно шел сзади и слушал их байки. Теперь же они мало что скажут, но и того, что они наговорили, было достаточно». Однако мне все же не верилось, что Вероника не будет завтра выступать. Это было так на нее не похоже! «Ничего, — подумал я, — Любовь Васильевна должна объявить обо всех заменах».

Переодевшись в своей гримерке, я обратил внимание на то, что на сей раз никаких подозрительных коробок не было и ниоткуда не доносились дикие крики и вопли. Найдя себе местечко невдалеке от остальной компании, я стал наблюдать за находившимися артистами, которые, как всегда, опаздывали и, по-видимому, не собирались менять своих привычек.

Когда собрались все, Любовь Васильевна заговорила:

— Сегодня генеральная репетиция перед завтрашним выступлением. Сразу же хочу отметить, что ни Вероники, ни Иннокентия, ни Алексея не будет. У них неприятности!

— А какие? — раздался звонкий голос Ольги.

— А что, тебе это интересно?

— Да нет!

— Тогда посиди и послушай, не задавая лишних вопросов. Повторяю еще раз — у них неприятности! Но меня это очень огорчило, очень. Они про свое отсутствие на завтрашнем выступлении сообщили в самый последний момент, чего категорически нельзя делать. Теперь же за сегодняшний день им придется искать замену и переделывать многие номера! — руководитель замолчала, затем вздохнула и продолжила. — В Вязьму, получается, едет не больше восемнадцати человек. Автобус придет за нами завтра в девять утра. Надеюсь, это ни для кого не рано?

Все отрицательно закачали головой.

— Отлично, а сейчас я зачитаю программу на завтра. Итак, всего планируется показать семнадцать номеров. Открывает наше представление давно всеми забытый парад, который мы сегодня должны повторить, как, впрочем, и все недоработанные номера. Затем — приветствие клоунов, после чего танец «Русский сувенир», клоуны «Здравствуйте!», «Ваза», «Жбан воды», «Лестницы», «Спящий экстрим», «Фокусы», «Саман-рахит», «Гимнастка на шесте», клоуны, «Эквилибр на цилиндре», вновь клоуны, «Жонглеры», «Муха», и завершает весь наш приезд финальный парад.

— А сцена там большая? — спросила Евгения.

— Приличная, но ты не волнуйся, шест там поместится, даже место останется.

— А с репризами что делать? Почти во всех участвовала Вера с братом, а теперь их нет. Кто заменит? — спросила Ольга.

— Вот мы сейчас с этим и будем разбираться, — сказал Сергей Дмитриевич.

— Вообще кто у нас может участвовать в репризах? — задала вопрос Любовь Васильевна и сама же на него и стала отвечать. — Так… Оля, Аня, кто там еще? А-а-а, Света! Чего же ты молчишь?

Та пожала плечами, но так ничего и не ответила. Она была как раз из тех людей, кто не любил много говорить, и почти все репетиции проводила практически в одиночестве. Иногда ее, как говорится, «прорывало» и уж тогда было не остановить. Все ее считали тихой, сообразительной, но с другой стороны «в тихом омуте — сами знаете, кто водится»! И еще неизвестно, что творится у нее в душе… Сейчас не об этом! Вернемся к теме!

— … Катю еще можно взять! — предложил мужчина.

— Да-а, Кать, внедряйся-ка ты в клоунскую программу, а то что-то народа у нас маловато.

— Четыре человека! — задумчиво произнес директор. — Если вдруг не хватит, возьмем кого-нибудь еще, у кого номеров мало, как, к примеру, у Лены!

— У меня? — переспросила девочка. — А почему сразу я? Вон у Игната тоже номеров мало, а попросту сказать — вообще нет, кроме фокусов. Его-то чего нельзя?

— Не тех габаритов. Слишком высокий и около вас будет казаться пальмой среди кустарников, — пояснила руководитель.

«Тарапунька со Штепселем!» — подумал я и усмехнулся.

Как бы там ни было и как бы долго все это не решалось, минут через десять, после непродолжительного спора с Еленой, которая в конечном итоге сдалась, Сергей Дмитриевич забрал всю клоунскую труппу и, отойдя с ними в сторону, стал повторять репризы.

Меня же, как ни странно, завербовали в жонглеры. Это случилось как раз после того, когда я нечаянно взболтнул лишнего: мол, картошкой дома кидал — получалось неплохо. Показал. Оказалось, я кидаю лучше тех, кто уже около года прозанимался в «Мечте». Видимо, ребята мечтали о хорошем времяпрепровождении, да не получилось, не тут-то было. Здесь работать нужно, а не «сачка» из себя строить, как делают некоторые, особенно эта, порядком надоевшая, «великолепная» троица ребят: «Вася, Гога и Расхляба», как назвал их я. Вася — по одноименной русской поговорке — «Вася Капустин». То есть он прикидывался ничего не знающим и не понимающим, хотя на самом деле все знал и умел. Гога — за то, что он смеялся не впопад и ржал над всем, чем придется. Главное, смех-то был какой странный. Расхляба же говорит само за себя. Этот действительно был «гением». Он делал так, что все сыпалось у него из рук, будь то на репетиции или на выступлении. Он не знал рамок дозволенного и всегда находился где-то за их пределами.

Так вот, продолжим то, с чего я начал. Из-за того, что завтра не будет Алексея, кусочек в жонглерах пришлось делать мне. «Да! И куда все подевались? — говорилось в одном известном фильме. Нужно было ему «слинять» именно в этот момент. Что за народ? Я что, в тяжеловесы нанимался? Теперь у Любови Васильевны появилась такая задумка, чтобы я, вышел вместе с Настей на плечах, жонглируя по дороге и пройдясь по краю сцены, вернулся обратно за кулисы. Ну, ни бред ли? Да, согласен, трюк хороший, качественный и красиво смотрящийся, но не слишком ли рано меня записали в жонглеры, меня, кто еще в фокусах не дошел до совершенства и уже в другой