Отрочество. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Золотой аддон» - Илья Андреевич Беляев

— это тогда, когда ты нервничаешь, а нервничаешь ты часто.

— Кто бы говорил!

— В отличие от тебя, у меня все в порядке, хотя всех можно вывести из себя, даже меня.

— Вот-вот, именно!

— Может быть, хватит спорить? — спросила Настя. — Расскажи лучше что-нибудь о сестре!

— Например?

— Откуда она и зачем приезжает?

— Она из Токио.

— Откуда? — переспросили обе девочки, не веря сказанному.

Да и я, честно говоря, удивился. Я ожидал все что угодно: Москва, Мурманск, Камчатка, Северный Полюс в конце концов, но об этом даже и не подумал, так как не предполагал, что из этой нации кто-нибудь окажется ее сестрой. Да я вообще только что узнал, что у нее есть сестра. «Ну и семейка! — подумал я. — Не удивлюсь, если у них троюродный брат из племени Майя. Вот радости-то будет! Русский, японец и индеец — хорошее сочетание».

Девочки тем временем как бы «разморозились» от только что услышанных слов и, не скрывая нарастающее любопытство, стали расспрашивать все в мельчайших деталях, так как время пока позволяло.

— Из Токио она приедет. А что такого? Практически у всех есть двоюродные-троюродные сестры-братья, живущие неизвестно где, на разных концах земли, так что я считаю, нет ничего удивительного в том, что Марина из Токио.

— Марина? Я-то думала она какая-нибудь Кавазаки Юсамоги или, к примеру, Бариени Чин-Хин-Хуа! Чем не фамилия и имя?

— Ну, ты загнула! По твоему мнению что, в Китае нет иммигрантов из других стран? Да предостаточно. Марина — одна из них. Ее еще в десятилетнем возрасте увезли туда родители, а теперь она хочет вернуться в Россию навсегда.

— А сколько ей? — поинтересовалась Евгения.

— Двадцать шесть было.

— А-а-а, так бы сразу и сказала. Я-то думала ей столько, сколько нам.

— Еще чего. Если бы она была в нашем возрасте, откуда взяла бы денег на переезд? Или вы думаете, что в Токио они сами с неба сыпятся?

Больше я не хотел слушать ни о Токио, ни о сестре, ни о чем-либо еще. В сборе информации я продвинулся не более чем на шаг вперед. Это меня не устраивало. Мне нужно было что-то большее, чем просто сидеть и прислушиваться ко всем и к каждому. Я понял, что не найди я «тараканщика», «несчастные случаи» будут продолжаться, и если пострадает весь коллектив, будет уже моя вина в том, что я не успел вовремя остановиться и найти того, кто все это делает. Нужно было поторапливаться в своих рассуждениях, но как раз в тот момент, когда я собрался с мыслями, на манеж вышла Любовь Васильевна с Сергеем Дмитриевичем. У обоих «до ушей» радостные улыбки, глаза блестели, настроение — наилучшее из всех, что я когда-либо видел. В общем, все шло так, как должно идти, даже намного лучше.

Они остановились почти рядом с нами, и первой заговорила руководитель цирка:

— У меня для вас две очень хороших новости! Первая — администрация города, наконец-то, решилась на то, чтобы всерьез заняться нашим спонсированием и выделила нам автобус, и вторая — в воскресенье, мы уезжаем на собственном автобусе в Вязьму на весь день. С сегодняшнего дня, мы также не платим за воду, отопление, землю и многое другое. Так что недавно прибывший медведь, коротающий дни в фургончике за шатром, нам еще пригодится и не раз.

— Здорово! — открыв рот от удивления, Алексей. — Значит… теперь у вас… то есть у нас все будет хорошо?

— Конечно, — ответил директор. — С этого момента дела у нас пойдут на лад!

— Как жа… же это здорово! — неуверенно сказал Алексей, глядя куда-то в пустоту.

— В руках я держу документ, удостоверяющий, что все сказанное здесь является правдой.

И женщина подняла вверх руку, в которой находились разной длинны и величины бумаги: с подписями, печатями, набранным на машинке текстом и просто написанные от руки.

— А теперь, не будем терять драгоценное для нас время и перейдем к репетиции. Все, что было нужно, я вам сообщила и теперь, когда у нас есть свой собственный транспорт, мы можем выступать, где угодно, так как все расходы взяло на себя государство. В Вязьму мы должны приехать к десяти. Начало же — пол одиннадцатого. С собой возьмите что-нибудь перекусить, так как оттуда приедем не раньше шести вечера. Если не хотите тащить продукты с собой, возьмите деньги и купите все на месте. Значит так! Сейчас я составляю программу и пишу число участников, кто поедет. Остальное за вами — готовьтесь! Прошу! — и Любовь Васильевна, указав рукой на реквизит, отошла к своему столику, стоящему у самых кулис, откуда открывался великолепный обзор всех присутствующих на репетиции.

Рублев посмотрел по сторонам и уставился на меня, затем почему-то улыбнулся и пошел за реквизитом.

— А в воскресенье он будет? — послышалось слева.

— Конечно, куда же мы без Кеши.

— Вот здорово, теперь нас может быть и в Москву пригласят! — послышалось справа.

— Ха! Жди, не дождешься.

Я же был рад. Рад не от того, что у цирка по «неизвестной причине» появился автобус и богатые спонсоры в лице государства, а рад от того, что до меня наконец-то стала доходить истина. На меня вдруг снизошло прозрение, просветление или что-то в этом роде. Если все пойдет так и дальше, то в воскресенье я узнаю того «таракана», который постоянно вытворяет неизвестно что. Вы, наверное, спросите: «Почему я не мог поведать об этом раньше?» Мог, но тогда потерялась бы вся изюминка этого сюжета, и он стал бы нечитаемым, а сейчас пока все идет в медленном неторопливом темпе и за это время можно поговорить обо всех участниках цирка!

После того, как окончилось небольшое собрание, как и полагается, девчонки и мальчишки разобрали нужный для выступления реквизит, и репетиция началась.

Я же продолжал сидеть и осматривать всех присутствующих, хотя некоторые об этом даже не догадывались. Я смотрел на Алексея, жонглирующего большими булавами, вырезанными из пластмассовых бутылок и разукрашенными в разные цвета; на Веронику, пытающуюся освоить эквилибр на цилиндре с тремя досками и двумя цилиндрами; на Елену, которая придумывала новые трюки для пластического этюда. Сейчас они все выглядели великолепно, даже, можно сказать, идеально, но я-то, так же, как и руководители, знал, что здесь не все так гладко, как может показаться с первого раза, и с этим ничего нельзя было поделать. Только ждать. Ждать, когда этот кто-то сделает промах в своих расчетах и все козырные карты перейдут ко мне в руки. Но сколько ждать? День? Неделю? Месяц? Слишком много. У нас не