Подарки ревности - Роман Волков

Марго протерла полотенцем вспотевший лоб. Все было понятно, и главное – честно.

– А вот мои друзья – это по-настоящему. И я их люблю по-настоящему. И они меня. И я готов ради них на что угодно: потому что люблю. Так что… Я люблю и хочу тебя любить как друга. Потому что с тобой тоже по-настоящему. Я это вижу. Давай не будем все портить этой ерундой.

У Марго на глазах опять проступили слезы.

– Я… я просто хочу быть для тебя не только другом, – сказала она. Это было мучительно тяжело, но она – смелая и сильная – смогла это сказать.

– Сперва стань другом, – усмехнулся Емельян. – А там посмотрим.

– Я… я все отдам ради тебя… – прошептала Марго.

– Я тоже, – улыбнулся он. – Иначе что же это за дружба? – наконец он встал с полки и набросил на себя полотенце. – Идем! Время уже много, пора спать. Эмоций было море, ты сейчас быстро вырубишься. Да и я тоже.

В домике, где они все должны были спать, все оживленно болтали. Когда вошли Емельян и Марго, все побежали к ним и стали обнимать. Герман чуть не плакал.

– Марго, Марго, – кричал он, в сотый раз повторяя одно и то же. – Я… я так боялся, что с тобой что-то случится! Прости, прости! Я правда не понял, что ты слетела! Емель, спасибо, что ее нашел!

А Зина обняла Емельяна и терлась об его щеку своим лбом.

Одноместные кровати все же решили сдвинуть, но между ними оказались огромные щели. Чтобы согреться, все легли спать в одежде да еще укрылись толстенными одеялами. Марго это более чем устроило. Герман лишь взял ее за руку и дышал в плечо. После непродолжительных перешептываний все быстро заснули.

А вот Марго не спалось. Она отвернула голову от Германа и слушала дыхание Емельяна.

«Я люблю и хочу тебя любить как друга», – сказал он. Самое главное – понять, что именно он имел в виду. Впрочем, уж она-то знала, что такое настоящая дружба. Что такое команда, что такое чувство локтя, что такое «сам погибай, а товарища выручай», ведь она прожила всю свою жизнь с дворовыми пацанами. Емельян это тоже понимал и не хотел менять на романтические прогулки при луне.

Впрочем, немного погулять при луне с Зиной он мог, но Зина – далеко не глупая гламурная кукла. И самое важное, Емельян ей был нужен так же, как и она ему – просто для романтического развлечения.

А Марго хотела быть с ним по-настоящему, на всю жизнь!

Впрочем, все уже сказано. Сперва надо стать настоящим другом Емельяна. В самом деле, что за любовь, в которой нет дружбы?

Глава двадцать вторая

Запись Марго из ее дневника со странички Margo_the_sunny.livejournal.com

Запись закрыта для чтения посторонними, комментарии отключены.

19 февраля в 14:54

Когда ты вдруг находишь то, что искала всю жизнь, то от счастья можно сойти с ума. Потом, конечно, к этому привыкаешь, но самые первые дни ты ходишь от радости как в тумане. Эх, какое все-таки странное существо – человек, и как было бы здорово, если бы этот восторг длился вечно! Может, мне это удастся, потому что у меня есть одно самое волшебное в мире средство – любовь.

Какая-то беспросветная чушь. Дурной сон. Что он делает рядом с ней? Что я делаю рядом с Германом? Все же должно быть наоборот! Я – с ним, а она – с каким-нибудь своим богачом на «Феррари» или «Ламборджини».

Как же я устала. Как я хочу, чтобы кто-то там наверху повернул свой маленький рычаг и все встало на свои места. Чтобы Емельян, наконец, все понял. Чтобы у него открылись глаза на эту Зинку. Ну картинка, ну красивая. А я некрасивая, что ли? Что ему надо вообще? Зинка-картинка. Ну рифма удачная, не больше. А так стерва стервой.

Как вот еще Герману все сказать, чтобы не обидеть. Я не люблю его. И не полюблю. Жаль, что так вышло, что я встретилась с ним, когда еще не знала Емельяна. Дура! Дала слабину, подумала – а вдруг? Вдруг это я себе придумала идеальную любовь к идеальному Емельяну? А вдруг надо спуститься на землю и настоящее – это Герман?

Да ну, откуда вдруг?! Какое вдруг! Какое настоящее?! С каких это пор голова говорит «настоящее», а сердце – «выдумка»?!

Дура набитая. Все плохо. Теперь еще с Германом говорить. Уже мог бы сам все понять. Сам все понять… Мне надо сделать так, чтобы Емельян сам все понял! Точно! Но как?..

Закончился февраль, наступил март.

«Конечно, – думала Марго, было бы здорово, если бы сказка продолжилась, и все с того памятного дня стало по-другому. Например, Герман стал бы отдаляться от нее, после того как она по его вине (ну а по чьей же?) чуть не замерзла».

Зато Емельян, наоборот, стал бы более чуток и внимателен к Марго, к той, которую он спас и которая призналась ему в любви в самый романтический момент. Зина, поняв, что между ее парнем и Марго вспыхнула настоящая любовь, начнет встречаться с ним все меньше и меньше.

Но мечты – одно, а реальная жизнь – совсем другое. Марго поняла, что даже если бы ничего не изменилось, то было бы не так уж и плохо. Однако все стало еще хуже: Емельян стал чаще встречаться с Зиной, и у Германа закончились экспедиционные съемки, он вернулся в Москву и взял в привычку приходить к университету все чаще и чаще.

Марго почти месяц отходила от случившегося, и все это вгоняло ее в ужасную депрессию, из которой не было видно никакого выхода. Все усиливала ужасная ревность, она ненавидела Зину и сама же на себя злилась из-за этого. Самое обидное, что поговорить ей было не с кем, Алсу тоже стала ее раздражать из-за своей манеры общения.

Ворочаясь в своей кровати, Марго вспомнила слова Мамая про уроки жизни. Да, урок был такой, что выучишь на всю жизнь. Как она смеялась над Васяном и Никитосом, когда они, лучшие друзья, так ревновали ее друг к другу, что были готовы из-за небрежного взгляда сцепиться в драке не на жизнь, а на смерть! Как она всем постоянно говорила: «Ревновать нехорошо» или «Не будьте собственниками»! А вот когда сама угодила в цепкую ловушку любви, сдобренную тем, что парень, в которого ты влюблена, встречается, обнимается, целуется с другой, – все сразу стало выглядеть совсем иначе…

Ревность – это странное и ужасное чувство. Оно объединяет в себе целую кучу эмоций и страстей, каждая из которых то выскакивает на первый план, то отступает, освобождая место для другого, еще более сильного и жестокого чувства. Вот только что она закипала от жгучей ненависти к Зине, была готова наброситься на нее, царапать лицо и вырывать волосы. И вдруг – раз! – и этот жуткий жестокий настрой сменяется волной нежной и трогательной любви к Емельяну. Да бог с ней, с Зиной, не такая уж она и плохая, зато очень красивая! Лишь бы ему было с ней хорошо! Пусть они встречаются, общаются, делают что хотят, хоть поженятся и нарожают детей, – только бы он улыбался своей по-детски доброй улыбкой! И сразу – зависть, и вслед за ней тоска и отчаяние, а потом все заново…