Потоп - Дмитрий Черкасов

— К чему вы все это мне говорите?

— К тому, что ты меня сукой назвал, прапорщик занюханный! — Рев доктора многократно превзошел вопль пациента, и пилот вжался в седло.

— Я не про вас, я про свои глаза…

— Повылезли твои глаза! Тебе такого бабушка никогда не желала? Или еще нет? Ну я тебе это обеспечу — все равно ведь ни к чему теперь.

Но доктор угомонился очень быстро. Он все-таки сделал Коротаеву обещанный укол, и зуд действительно немного унялся.

Сам же врач, уютно посиживая позади, продолжал просвещать пациента:

— Как вы считаете — почему вас не кончили там, на участке?

Коротаев молча пожал плечами. Говорить было не о чем.

— Потому что для вас предусмотрели более ответственную, государственную функцию.

Он откровенно наслаждался неосведомленностью собеседника. Теперь тот начинал испытывать настоящий, леденящий страх.

«Лепила… тебя бы к тюремной параше… я загнал бы тебя под нары… И всем бы ты стал женой…»

Услышь кто снаружи эти слова и прочти эти мысли, он решил бы, что в воздухе парит вовсе не средство военно-транспортной авиации под названием вертолет, а зловещее инопланетное судно, битком набитое кровожадными тварями.

Пилот уже не реагировал: осталось немного. Не выходила на связь и Земля.

Внизу разворачивался сказочный пейзаж: Карелия в пору позднего цветения. Вересковые пустоши, порожистые реки, ледниковые валуны.

— Вы знаете, кстати, что никакие ледники их не приносили? — послышался из-за спины голос доктора.

— О чем вы? — в несказанном раздражении отозвался Коротаев.

— Ох, извините, — тот всплеснул руками. — Какая непростительная забывчивость, бестактность с моей стороны. Я думал, что вы любуетесь ландшафтом… Там валуны.

— На кой они мне хрен? — огрызнулся Коротаев.

— Да все на тот же. Никакой ледник не донес бы валуны до… до… — Доктор и сам запутался. — Вы, верно, не любопытны?

— Не особенно, чтобы очень, — буркнул начитанный Коротаев. — И вообще я устал. Я только что перенес операцию.

— А сколько сделали сами! Вы просто уникум! Экстерном сдали экзамен первого курса мединститута. По анатомии. Поздравляю. Хотя о чем я! Поднимай выше! Оперативную хирургию проходят на четвертом! Да и в фармакологии разбираетесь… на уровне тюремной шконки.

— Я устал, — упрямо повторил Коротаев.

— Пустое. А ведь их, валуны эти, принесло водой. Был потоп. Возможно, виной тому был небольшой метеорит, упавший в районе Тихого океана… В ледниковом периоде, при человеке, река Тосна, усиленная волной с Ладоги, пробила путь и стала Невой…

Коротаев стиснул зубы и кулаки одновременно. Его собственная судьба была ему куда интереснее происхождения невского устья.

— Вы сбились с мысли, — процедил он. — Вы говорили о моей судьбе.

— А я решил, что надоел вам, и решил не рассказывать дальше, — расстроился эскулап в погонах. — Я никогда не сбиваюсь с мысли, в отличие от некоторых присутствующих. Но если вы настаиваете…

Пилот тем временем связался с посадочной площадкой.

— Через пять минут высадка, — обернулся он к пассажирам.

— Очень хорошо, — кивнул доктор.

Обращениями по званию здесь, видимо, пренебрегали.

— Так вот, Андрей Васильевич, — участливо молвил доктор. — Вам поручается выполнить основную часть работы. Мы потом расскажем, в чем она заключается. Но вам, боюсь, будет несколько жарковато…

— Аррррррррррр!.. — Сорвав ремни, Коротаев переметнулся через кресло. Такая, видно, и вправду выпала ему планида — сражаться с медиками. Напрасно он был невнимателен к рассказам покойного Рубинштейна. В этой астрологии что-то есть…

Он налетел на что-то жирное, мягкое, и в ту же секунду дверь вертолета поехала в сторону.

К дерущимся уже бежали.

— Загрызу, порву, — рычал Коротаев, предчувствуя подземный радиоактивный жар, но вокруг него собралось достаточно людей, способных сделать с ним то же самое.

Махи винтов приминали траву кольцом, что делало ее похожей на таинственный иномирный знак.

Но знак был отечественного изготовления. Совершенно земного.

Глава четырнадцатая

ПОБЕГ

— Вы уже взяли под стражу людей, занимавшихся приобретением красителя? — осведомился Ясеневский у заслуженного полковника Корнеева.

Тот уже давно утратил первоначальную уверенность в себе. Тем более что Ясеневский умел убеждать одним своим видом.

Командир прославленной эскадрильи позволил себе хватить из фляги и сидел теперь с распаренным лицом, расстегнув ворот.

— Так точно, — вяло отозвался он. — Но зачем? Там обычная краска. Красная, голубая, белая.

— КГБ, — не к месту пошутил Рокотов. Но Корнеев смотрел на него равнодушно и никак не отреагировал.

— Зачем? — усмехнулся Ясеневский. Он полез за пазуху, достал сложенный вдвое листок. — Мои хлопцы уже подсуетились, отсосали…

— Что?

— «Ассоли» вашей отсосали. Не надейтесь… Диализ они сделали.

Теперь Корнеев запутался окончательно.

— Так вот вам формула с названием, мне такое не выговорить. Читайте сами…

Летчик вчитался в листок и вернул полковнику:

— Мне это ни о чем не говорит, я не химик.

— Зато мне говорит. — подал голос Рокотов. — Это сильнейший физико-химический реагент, который при соприкосновении с поверхностью Невы в несколько раз поднимет волну. Новинка, между прочим. По всему побережью все смоет начисто, и Медный Всадник тронется в путь…

Корнеев молча смотрел на него.

— С элементами нервно-паралитического газа, — не без язвительности добавил Влад. — Ничего смертельно ядовитого, но шухер будет такой, что… В общем, любые спасательные работы сделаются невозможными. Город погибнет, товарищ Корнеев.

— Но кому… но на кой черт? Чтобы моя эскадрилья, да истребила город? «Русские богатыри»?

Лицо его все пуще наливалось краской.

— За нами пойдут еще «Беркуты», — пробормотал он.

— А к ним уже вылетели, — утешил его полковник Ясеневский. — Но вас подстрахуют не «Беркуты», здесь иная задумка…

Эта новость добила Корнеева, он полез за флягой:

— Почему же именно нас? В чем мы-то провинились?

Ясеневский положил ему руку на плечо:

— Да лично вас никто и не винит в заговоре, товарищ полковник. Конечно, ответить придется, за всем не усмотришь… Но чисто символически.

— Конечно, — уныло ответствовал тот. — Скажите, — он поставил загорелые локти на стол. — Кому понадобилось топить Питер? Это террористы? Сумасшедшие?

— Ивану Ивановичу, — усмехнулся в ответ тот. — Который поссорился с Иваном Никифоровичем из-за дерьмового ружьишка.

Корнеев либо плохо знал классику, либо основательно ее подзабыл.

— Я не могу вам сказать, — теперь уже серьезно сказал Ясеневский. — Одно скажу: во главе всего стоит сумасшедший. Которому вручили власть.

— Вы взяли его?

Рокотов тяжко вздохнул и стал поигрывать чайной ложечкой.

— Пока не взяли. У него…

Полковник Корнеев не был лишен сообразительности.

— Иммунитет, — молвил он. — Это думец.

— Больше мы вам ничего не можем сказать, — Ясеневский встал из-за стола, и вместе с ним поднялся Рокотов. — Продолжайте предполетную подготовку, как и было запланировано. К реагенту не прикасаться. Впрочем, все остальные, видно, уже в курсе, коли вы задержали людей?

Корнеев криво усмехнулся на это.

— А мы давно не виделись с нашим народным болтуном. — Ясеневский подмигнул Рокотову. — Акция, так было сказано? Что ж… Настало время его навестить и поговорить более предметно. Мы рано или поздно привяжем его к этой «Ассоли», с документами, и светит ему подготовка теракта как минимум…

— Он рискует не дожить. У нас мало времени, — обеспокоенно напомнил Рокотов. — И вы уверены в Корнееве?

— Корнеев не предатель. Я знаю его много лет. Времени у нас — до показательного полета…

— А если они рискнут и решатся раньше?

— Не засветив главного фигуранта? Нет, друг мой, мы отправляемся к гостеприимному Касьяну Михайловичу. И я уверяю тебя — на сей раз он будет куда более покладистым. Пока он не прибудет на свою обожаемую скважину, ничего не случится. Я уверен в этом на девяносто девять процентов.

— Один процент остается, товарищ генерал-лейтенант.

— Хорошо, на сто процентов. Я слишком хорошо знаю Ивана Ивановича.

— Концы, однако, — пробормотал Рокотов. — Туда, обратно — как вещество в проруби…

— Не понял, сынок, — что ты сейчас вякнул?

— Служу Отечеству, — вытянулся Влад.

* * *

Разнообразные думские и правительственные запросы уже полетели во все концы, и на Ясеневского начали давить еще в кабине вертолета. Но он отбивался вполне мужественно — не хуже, чем это делали в Ливии Влад и Валерка.