Дикая и опасная - Кира Стрельникова

— От Николаича по шее получишь, — известил он. — А теорию по тому, сколько сил требуется на то или иное воздействие на организм, будешь лично мне сдавать.

После чего внезапно прижался к моим губам, жестко, сильно, и так же быстро отстранился, зачем-то направившись обратно к забору. Я тряхнула головой, с недоумением глядя ему вслед: это вот что сейчас за пассаж был с поцелуем? А руку стало покалывать сильнее, кстати, и слабость потихоньку проходила. Интересно, за сколько восстановлюсь? Устроившись поудобнее на сиденье, с ленивым интересом наблюдала, как Верден, прижав ладонь к забору, что-то сделал, руны ярко полыхнули и исчезли. Обежав вокруг коттеджа и, по всей видимости, проделав то же самое с остальными рисунками, он вернулся в машину.

— Теперь уходим, — отрывисто произнес альбинос, глядя прямо перед собой, и завел машину.

Едва мы начали выруливать, как со стороны коттеджа донесся хриплый вопль — ого, окно там, что ли, открыто? Верден замер, повернув ко мне голову и изучая с каким-то отстраненным интересом.

— Это язва, — ровно известил он. — Если в ближайшее время не приедет «скорая», он истечет кровью. Ты ему прободную устроила, — добавил он, однако меня это известие лишь порадовало. — Цирроз уже начал развиваться, печень разрушится через пару-тройку недель, если Крупин доживет сейчас до операции, — обрисовал Верден ситуацию до конца.

Ой. Кажется, перестаралась. Теперь мне понятно, почему силы так быстро закончились. Со стороны коттеджа снова раздался мучительный крик, а я медленно улыбнулась, вздохнула и откинулась на спинку.

— Тим, поехали в общагу, — смачно зевнула, вдруг резко потянуло в сон. — Я жрать хочу, как из пулемета…

Он удивленно хмыкнул, и мы наконец поехали. Ну да, по-моему, за все время нашего знакомства я его первый раз по имени назвала.

Я погрузилась в дрему, продолжая чувствовать благотворное воздействие рун, и какое-то такое умиротворенное состояние одолело… Неправду говорят, что от мести никакого удовлетворения не чувствуется и потом становится не для чего жить. О, у меня как раз очень даже есть для чего, и теперь можно не оборачиваться в прошлое, бросить все силы на настоящее и будущее. Учеба, учеба и еще раз учеба.

Мы тормознули у Макдака, я навернула вредного фастфуда с большим удовольствием и даже позволила Вердену расплатиться — небывалый поступок с моей стороны, учитывая упорное нежелание быть ему хоть в чем-то обязанной, даже в мелочах. У меня-то тоже деньги были. Непривычно задумчивый вид альбиноса особо не трогал, я чувствовала себя отлично — сон и руны на руке сработали на совесть. Наш вояж в Ольгино мы не обсуждали, да и вообще не разговаривали: я ела, Верден размышлял о своем.

В общаге Ольга уже давно проснулась и, узрев меня, молча уставилась квадратными глазами.

— Сначала душ, — отмахнулась я, сняв куртку и расстегнув кобуру.

Теперь глаза соседки стали как две большие плошки, совсем круглые.

— Потом, — повторила я, взяв полотенце и выходя из комнаты.

Водные процедуры окончательно взбодрили, от недавней слабости не осталось и следа.

— Ну? — тут же пристала Ольга. — И куда это ты моталась? С Тимкой, да?

Я хмыкнула, услышав, как она назвала белобрысого. Надо же, уже Тимка. Интересно, Вердену бы понравилось такое имечко?

— По делам, — кратко ответила. — Честно, Оль, решала личные проблемы.

— А-а, — протянула Грановская и замолчала.

Я подняла брови, смерив ее взглядом, и не удержалась от ухмылки.

— И где отчет о постельных подвигах красноглазого? — ехидно поддела соседку.

Увидев, как стушевалась Ольга, я сильно удивилась.

— Что, так все плохо? — осторожно спросила, кажется, впервые за время нашего знакомства видя соседку в замешательстве, подозрительно смахивающем на смущение.

— Он сказал, ты и так знаешь, — буркнула она, покосившись на меня с неопределимым выражением на лице. — Вдаваться в подробности не стал, но просил передать, что никакой рассказ не заменит личного опыта. Черт, Сонь, с кем мы связались? Как он просек, что я ради тебя только старалась?! — нервно выпалила она и прерывисто вздохнула, явно встревоженная всей этой ситуацией, слегка отдающей абсурдом, на мой взгляд.

Я покачала головой и пожала плечами, не видя причин для паники, если честно. Просто Верден — чертовски хороший психолог, и к тому же проницательный. О том, что он может чувствовать меня на расстоянии и стены ему не помеха, сообщать не стала, посчитав, что это слишком личное, и вообще не моя тайна.

— И чего, тебя его просьба молчать остановит? — насмешливо поинтересовалась я у Ольги.

Стало любопытно, с какой такой радости всегда бойкая и уверенная в себе Грановская слушается Вердена. Соседка наклонилась и тихо спросила, глядя мне в глаза:

— А ты уверена, что он сейчас не стоит за дверью и не слушает? — выдохнула она. — Или на ауры наши не смотрит, мм?

Признаться, это ее предположение окатило, словно ведром ледяной воды. Я подпрыгнула, уже почти на автомате просканировав пространство: так и есть, гад, даже не скрывается! Возмущение плеснуло в голову горячей волной, я подлетела к двери в общий коридорчик, распахнула ее и с яростью уставилась на небрежно ухмылявшегося упыря, стоявшего, прислонившись к стенке и скрестив руки на груди.

— Ты… — задохнулась от переполнявших эмоций, лихорадочно перебирая, что бы такое сотворить, чтобы запомнил надолго.

— Со-о-онь, — тихо протянул противный Верден с серьезным видом. — Ты только что выложилась по полной, а у меня сил достаточно, и я не шутил утром. — Вот скотина, как легко разгадал мои намерения! Тоже мне нашелся проницательный! — Ольга, если ляпнет тебе хоть слово, в ближайшие дни из сортира не выйдет. Расстройство желудка — страшная вещь, между прочим, — небрежно добавил он без тени улыбки.

Я сначала не поняла, а потом сложила два и два и выпала в осадок: он что, втихаря от меня начал осваивать основы гипноза?! Ничем иным его заявление нельзя было объяснить, потому как привязать реакцию организма на мысли в сознании — это уже заява на ментальные штучки. Так и до полного класса С недалеко.

— Тва-а-арь, — протянула я, сверля его взглядом. — Играешь, да? — процедила сквозь зубы, нехорошо прищурившись и не собираясь так просто сдаваться.

— Я?! — Верден очень искренне удивился. — А кто тут затеял нелепые проверялки, а? Да еще и за моей спиной? — с ироничной усмешкой поинтересовался он. — Между прочим, я оскорблен до глубины души твоими сомнениями в моей мужской состоятельности! Не хочешь сама проверить, кстати? — Голос Вердена стал тише, как-то глубже, что ли, и в памяти разом всплыли ночные ощущения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});