Воспитанник орков. Книга третья (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Ты меня звала? — поинтересовался Данут, пропуская мимо ушей неприятные слова.

— Глупый вопрос, мальчик. Тебе следовало спросить — зачем ты меня звала, старая ведьма? А то, что я тебя звала, это и так понятно. Если бы не звала, разве бы ты пришел?

Данут предпочел промолчать. Разумеется, он бы не пришел. Какой смысл?

— Молчишь? Это правильно. Ты хочешь меня о чем-то спросить?

Воспитанник орков слегка замешкался, но потом задал вопрос:

— Кто вы? Фолки? Орки или эльфы?

— Глупый вопрос. Какая разница, кто мы такие? Я даже не знаю, кто такие орки или эльфы. Мы — это мы. А те, о ком ты говоришь, часть того, что было когда-то нами. Мы не задумываемся о том, кто мы такие. Зачем? Мы просто живем с ладу с миром, со степью. Мы живем, мы умираем, а что еще нужно? Какая разница, как жить, если рано или поздно ты все равно умрешь? Ты неплохой мальчик, но ты чужак. Ты можешь говорить с собаками и людьми, не разжимая губ. Это хорошо. Ты мог бы принести нам большую пользу, а твои дети смогли стать бы настоящими степняками. Эх, как жаль, что ты не женщина. Из тебя могла получиться бы не просто Старая женщина, а Великая Старая женщина. Но ты не женщина и ты никогда не станешь настоящим кочевником, тебя постоянно будет тянуть туда, откуда ты пришел.

Данут молчал, не зная, что ему ответить, а старуха, верно, и не ждала от него каких-то слов.

— Спасибо тебе за то, что ты пробудил к жизни Жусан, и спас Нойду. Жусан еще слишком юна, но со временем она станет моей преемницей. Я проживу еще двенадцать раз по двенадцать лун, стану пахнуть еще гаже, чем сейчас, а потом уйду. За это время девочка должна многому научиться. Но тебе нужно покинуть нас. И чем скорее ты уйдешь, тем лучше. Если ты останешься чуть дольше, Жусан может привязаться к тебе, а если она понесет от тебя, то пойдет следом за тобой. Но ты же не хочешь, чтобы она шла следом, словно верная псица, так?

— Не хочу, — признался Данут, хотя ему и было немного стыдно.

— Вот видишь, какой ты честный мальчик. Сегодня ночью ты взял Жусан, потому что у тебя давно не было женщины. Я тебя за это не осуждаю. Все мужчины слишком много думают о женщинах. В этом их слабость, и в этом их сила. Ты и сейчас не можешь выбросить из головы свою женщину, думая, что она лежит под каким-то мужчиной. Так?

Данут едва не зарычал. Он же действительно подумал о Тине, которая в эту минуту могла быть с этим бухгалтером. Но он не мог представить, чтобы его женщина, хоть и бывшая, занималась с кем-то любовью. Отчего же старуха так решила? Может, она умеет считывать какие-то образы в его голове, о которых он сам и не задумывается?

Старая женщина опять захохотала мелким, очень противным смехом.

— Ты слишком много думаешь о женщинах. Это лишнее. Даже если твоя женщина лежит под кем-то другим, в этом нет ничего страшного. Если мужчина оставил ей свое семя, то оно выйдет вместе с его ребенком, а женщина опять останется чистой. Если семя не приживется, то оно выйдет само по себе. Если она тебя любит, то вернется к тебе, а следы чужого мужчины смоет вода. Ты можешь даже сам ее вымыть, чтобы она была полностью чистой. Хочешь, я дам тебе полыни, чтобы ты натер ею свою женщину в тех местах, которые тер ей другой мужчина?

— Давай о чем-нибудь другом, — прорычал воспитанник орков, которого уже коробило от таких предложений.

— Давай, — покладисто согласилась старуха. — Я хочу лишь сказать, что если Жусан пойдет следом, то ты ее не прогонишь. Но не прогонишь не потому, что ты ее любишь, а потому что тебе станет жаль и женщину, и своего не рожденного ребенка. Она станет обузой для тебя. Конечно, ты постараешься это скрыть, но девочка все поймет. И тот мир, куда ты ее приведешь, будет для нее чужим. Жусан не сможет в нем жить. Я чувствую, что в твоей жизни уже были потери. Значит, ты все прекрасно понимаешь. Так?

— Так, — согласился Данут. — Когда я должен уйти? А главное — куда мне идти? Если ты скажешь, что я должен уйти в неизвестность, я уйду, но скорее всего, мне там не выжить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Лучше бы тебе уйти сейчас, но скоро наступит ночь. Ты уйдешь завтра. Сегодняшнюю ночь можешь провести с Жусан. А завтра утром ты уйдешь. Девочка даст тебе на дорогу воды и сыр, мужчины поделятся оружием, одеждой, а еще с тобой пойдет проводник.

— Проводник — это собака? Как ее там... Нойда? — догадался Данут.

— Нет, — с некоторой заминкой отозвалась старуха. И, словно бы прислушиваясь к чему-то, ответила: — У Нойды еще не зажила лапа и ей будет трудно идти. Но с тобой пойдет любая из наших собак, потому что они будут рады оказать услугу тому, кто помог их сородичу.

— Благодарю.

— Пока еще рано. Ты хочешь выйти на побережье, где проходят большие базары?

— Да, — кивнул Данут и с удивлением спросил: — А как ты догадалась?

Из кибитки донесся дробненький смешок.

— Ты глупый юнец. А куда еще ты можешь пойти? Если пойдешь на полдень, то вернешься в пустыню. Пойдешь с нами — упрешься в горы. А чужие люди бывают только на побережье, потому что они покупают у нас, у наших соседей разные товары и платят за это своими игрушками и прочей дребеденью. Не спрашивай, почему ты не видишь у нас этих товаров. Мы меняем только то, что нам действительно необходимо, а не то, без чего можно обойтись.

— Но побережье большое. Как я отыщу именно то место, где проходят базары? — поинтересовался Данут.

— Я же тебе сказала, что с тобой будет проводник, — недовольно сказала старуха. — Хотя, если ты посмотришь на небо, то увидишь там звезды. Так вот, там есть одиннадцать ярких звезд. Сможешь ли ты их найти?

Данут едва не закрякал! Вот тебе и степняки, не знающие, что по звездам можно ориентироваться!

— Одиннадцать звезд? — зачем-то переспросил он, хотя уже понял, что старуха имеет в виду созвездие Кормы.

— Да, одиннадцать, — нетерпеливо сказала старуха. По голосу чувствовалось, что она уже устала. — Если ты совсем глупый, попроси Жусан, она покажет, где на небе Баранья лопатка.

— Я понял, что это за созвездие.

— Стало быть, ты не совсем дурак. Так вот, на самом горбу, между восьмой и шестой звездами, есть звезда, что светит тускло, а чуть ниже — еще одна звезда, из другого созвездия. Если ты проведешь между ними прямую линию, то смотри прямо в центр. Это то, что тебе нужно и выйдешь по ним прямо туда, куда тебе нужно.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Данут.

Он теперь точно знал, куда ему выйти. А по этим звездам, только с поправкой на двадцать четыре градуса, он когда-то водил свой коч.

— Теперь уходи. Я очень устала. И вот еще...

Старуха снова притихла, словно собираясь с мыслями, или раздумывала — говорить о том Дануту, или нет.

— Я думаю, ты должен об этом знать, — сказала Старая женщина. — Если Жусан понесет после сегодняшней ночи, то я дам ей напиться горькой воды.

— Горькой воды? — не сразу понял парень, о чем идет речь, а потом догадался: — Зачем?

— Я же сказала — если она понесет. А если понесет, то у нее не должно быть ребенка.

— Потому что Жусан предстоит стать Старой женщиной?

— Потому что ее ребенок будет от чужака. И неизвестно, что из него выйдет. Ты — слишком буйный и беспокойный, тебя тянет на подвиги. Нам в степи нужно водить овец, делать сыр и просто радоваться месту под солнцем. Но если твой сын родит своих детей, те своих, то рано или поздно степь станет совсем другой. Будет это, или нет, но лучше не рисковать.

Глава 18. Побережье, как очередное разочарование

С собаками пришлось попрощаться, еще не дойдя до побережья. Уже на подходе к морю — не меньше, чем за милю, собаки зафыркали и принялись демонстративно утирать носы о землю. Интересно, что им так не понравилось? Запахи? Чем могло пахнуть? Водорослями, гнилой рыбой? Может, на берег выбросило мертвого кита? Ну, из-за таких запахов собаки бы не стали беспокоиться. Из-за скал было не видно, что там такое. Воспитанник орков, сам обладавший неплохим нюхом (ну, с собачьим-то, разумеется, его нос не шел ни в какое сравнение!), потянул ноздрями воздух, но ничего подозрительного не унюхал. Хотя... Было в нем что-то такое, чего не должно быть на морском берегу далекого континента, но что-то знакомое. Что именно, он пока понять не мог, но собакам это «что-то» не нравилось. Они, разумеется, пересилят себя, пойдут за человеком, но надо ли мучить животных? Видя, как псы начинают поскуливать, волочить задние лапы, показывая, как им трудно и тяжело, Данут присел к старшей из собак — мудрой Урсе.