Двадцать и один год - Ульяна Соболева

эти моменты мне уже немного легче, и я понимаю, что несмотря на всё, жизнь продолжается.

Без Жени…Без Дикого…может быть все это именно слишком ДИКО для меня. Вот она пропасть возраста и менталитетов. Пропасть между нами всегда была огромной, но из-за своей страсти я не видела ее, не ощущала.

На следующий день приехала Лера. Иван предлагал ей остаться, но она сказала, что прекрасно устроилась у подруги. Поговорить наедине у нас не получилось, но уже прощаясь, у дверей, Лера взяла меня за руки.

— Мам…все хорошо? Помимо дома…помимо всего остального у тебя лично все хорошо?

— Не знаю…милая. Не знаю. Пока что мне никак. Мне страшно и я не знаю, что будет завтра.

— Завтра с тобой рядом будет Иван, мама. И я думаю, что это очень хорошо.

— Да…ты права.

* * *

Когда дети засыпают, Иван и я пьем чай и разговорами. Он рассказывает мне о своих путешествиях, о книгах, которые любит, о музыке, что его вдохновляет. Я слушаю, улыбаясь, и в эти моменты мне кажется, что, может быть, есть свет в конце туннеля. Он не настаивает ни на чем, не давит на меня, не прикасается. И мне спокойно. Я начинаю ему доверять.

Каждый день, проведённый с Иваном, показывает мне, что доброта и учтивость всё ещё существуют в этом мире. Его бескорыстная помощь и поддержка помогают мне справляться с болью и разочарованием, оставшимися после ссоры и расставания с Женей. И хотя моё сердце все ещё кровоточит, я начинаю задумываться, не стоит ли дать Ивану на самом деле шанс быть чем-то большим, чем просто спасателем в беде.

В тихих вечерах, проведённых в компании Ивана, я начинаю осознавать, насколько глубоко его доброта и забота затронули мою душу. С каждым днём, видя его внимание к детям и ко мне, во мне растёт уверенность, что возможно, я слишком поспешила с выводами о наших отношениях. Возможно, именно Иван тот человек, рядом с которым я смогу обрести не только утешение, но и настоящую, глубокую связь. Не все строится на страсти, на бешеной похоти. Наверное вот такая тишина и спокойствие намного дороже всего остального.

Возможно, дать Ивану шанс на близкие отношения — это не предательство, а шаг вперёд к новой жизни, к новым возможностям быть счастливой. Женя…Женя от меня отказался сам. Вышвырнул меня из своей жизни, оскорбил, смешал с грязью. И делал это не один раз. Целый год я считала его мертвым…Маскарад с Диким…признание и такой жестокий разрыв. «Захочешь потрахаться — приезжай». Он даже не сказал, что любит меня…Ни разу не сказал. А любит ли?

С этими мыслями я беру телефон, и мои пальцы, уже без колебаний, находят профиль Жени в моих контактах. Долгие месяцы я хранила надежду, что может быть, всё ещё есть шанс для нас с Женей, но сейчас я прекрасно понимаю, что это конец. Нажимая кнопку "блокировать", я чувствую, как все мое тело сотрясает от рыданий. Решение принято. Я вздыхаю, оглядывая комнату, где Настя и Женя спокойно спят, их маленькие нежные лица напоминают мне о моей главной задаче — об их благополучии и счастье. Моё решение заблокировать Женю — это не только конец нашей истории, но и первый шаг к построению новой жизни, в которой для нас с детьми будет место радости, спокойствию и, возможно, новой любви.

Глава 18

Мы с Лерой сидели за столом на кухне Ивана, медленно попивая горячий чай. За окном шумел ветер, а уютное тепло создавало контраст с прохладой ранней осени. Мы обсуждали повседневные дела и планы на будущее, стараясь выстроить жизнь на новом месте после всех недавних потрясений.

Я пока не знала, что вообще будет происходить, как долго мы проживем у Ивана, но альтернатив у меня не было.

Вдруг Лера, размешивая в чашке сахар, неожиданно сказало нечто, что заставило меня замереть.

— Мам, ты помнишь, папа рассказывал о сейфе в подвале нашего старого дома? Он хранил там коллекционные дорогие вещи, которые дед купил на аукционе во Франции. Сказал, что это наша 'семейная казна', о которой никто не знает.

Я осторожно поставила чашку на стол. Этот разговор вызвал во мне неясную тревогу.

— Да, я помню, — ответила я тихо, — но, Лера, ты же знаешь, что дом больше нам не принадлежит. Даже если сейф и остался цел, там опасно. Я не хочу, чтобы ты туда ходила. Наверняка эта сучка поставила там охрану, камеры. Как ты туда попадешь? Не вздумай…Твой отец оставил дом Свете.

Лера взглянула на меня с смешанными чувствами.

— Но мам, возможно, там достаточно денег, чтобы мы могли обустроиться, не беспокоясь о будущем…Никто не знает про этот сейф. Даже воры его не тронули. Я могла бы попробовать туда попасть. Кто знает наш дом лучше меня?

Я почувствовала, как внутри всё сжалось от страха за неё.

— Лера, это слишком рискованно. Я не могу позволить тебе туда идти. Это опасно, и ты это знаешь.

Моя дочь кивнула, но я видела, что она и не думает сдаваться. Мы обе знали какая она упрямая и своевольная.

Лера продолжила, почти с трепетом в голосе.

— Помнишь, мам, как папа однажды взял меня в подвал под предлогом помощи с инструментами? На самом деле он хотел показать мне сейф. Он открыл его передо мной и там… там было столько всего! Старинные монеты, часы, некоторые странные украшения, которые он называл 'бесценными'. Папа сказал, что это наша 'страховка на черный день'. Этот день настал!

Я слушала, стараясь не показывать своего волнения. Я знала, что в данной ситуации она совершенно права и этот коллекционный раритет Артема мог бы нас спасти.

— Мам, если мы сможем достать эти вещи, это может на время решить наши финансовые проблемы. Мы могли бы их продать… Может быть, на эти деньги мы смогли бы купить новый дом или хотя бы начать всё сначала где-то в другом месте, — рассуждала Лера, и её глаза загорались при мысли о возможном выходе из сложившейся ситуации.

Я медленно кивала,