Билет в один конец. - Борис Громов

— Слушай, Павел, — Михаил плавным и текучим движением встал с колеса и пару раз сильно хлопнул себя по плечу, отчего в воздухе повисло маленькое облачко пыли, — мы уже которые сутки только и делаем, что бежим сломя голову. С водой скоро напряженка начнется, самим помыться-постираться нужно, на машинах болты подтянуть… Ну, сам не маленький, понимать должен… Опять же, до границы тут близко. А ну как погранцы с карательным рейдом нагрянут?

Но Горелый был непреклонен.

— Ничего, потерпите, ждать недолго. Если все нормально — то проводим вас туда, где и себя, и машины в порядок привести можно, а если нет… Ну, тогда оно вам тем более ни к чему будет. Мертвые, типа, не потеют!

Бредун зашелся в каркающем, больше смахивающем на кашель, смехе, словно на самом деле сказал что-то смешное.

— Юморим, значит, — Михаила поведение Горелого ни капли не смутило. — Ню-ню. Главное — себя не переоцени, Петросян, мля. Меня дохера кто прищучить пытался. До сих пор все перед глазами как живые стоят.

Слышна в его словах была такая непоколебимая уверенность в себе и своих силах, что бредун своим смехом чуть не подавился.

— Короче, ждите на месте, — наконец нашелся он после затянувшегося на несколько томительных секунд молчания, — Я же говорю — это не долго. А югороссы сюда не суются, не переживай.

— Уболтал, речистый, — покладисто согласился Тюкалов. — Сидим, ждем. Только ты в следующий раз вот так по кустам не крадись. А то мои парни шуток не понимают… Лучше уж по дороге иди, не прячась. Так сказать, во избежание недоразумений.

Горелый только согласно кивнул и снова нырнул в заросли, а Михаил, призывно махнув Володе рукой, направился к лагерю отряда.

— Миша, ты думаешь, им можно доверять?

— Кому, этим?! — Тюкалов даже замер, удивленно глядя на ходока. — Да ты чего, Вова? Этим ухарям только возможность дай, зарежут — не поморщатся.

— Тогда зачем все это?

— Понимаешь, Вовка, тут все просто: нужно показать и доказать, что мы злые и сильные, но им не враги. А возможно, даже и союзники. Но, если с нашими-то силами красться через здешние края незаметно, то в наше дружелюбие хрен кто поверит. И устроят нам в каком-нибудь подходящем местечке теплую встречу с парой фугасов и плотным ружейно-пулеметным… Короче, не пролезем мы тут тихой сапой, они, в отличие от нас, тут все знают. У них в каждом дупле тут глаза, под каждой корягой — уши. А так, как мы сейчас действуем — шансов больше. Хотя, и тут гарантии никто дать не сможет. Ладно, делать нечего, будем ждать результатов.

Автоматные патроны, яркие, красивые словно игрушки, поблескивая желтыми латунными боками, горкой лежат в старенькой, некогда защитного цвета армейской кепке. Периодически зачерпываю их оттуда штук по пять-семь зараз и один за другим снаряжаю в магазин. Их мерное клацанье успокаивает. Медитация, блин! С другой стороны, а почему нет? Чем не способ? Уж всяко со стороны симпатичнее выглядит, чем «созерцание пупка» при помощи которого себя какие-то восточные, то ли буддистские, то ли синтоистские монахи в транс погружали. Да и в «астральные сферы» мне, в отличие от бритых узкоглазых извращенцев, ни разу не нужно. Мне так, чисто время скоротать, пока гонец Черного Полковника не вернется. А какое самое лучшее времяпрепровождение для солдата, ну, после пожрать и поспать, разумеется? Все верно, уход за оружием. Автомат сейчас разбирать не стоит, мало ли какая безумная мысль бредунам в их облученных мозгах объявится. Вроде, начало знакомства вышло вполне мирное: обнюхались, клыки слегка показали и на этом все. Драки, надеюсь, не предвидится. Ни к чему она нам. Нет, если понадобится, то этих вояк, что нас тут типа стерегут, мы в мелкий фарш перемелем вполне уверенно. Возможно, что и без потерь. Вот только цели у нас совсем другие, а о походе в Самару за спутником после подобной заварушки можно будет забыть. Так что, изо всех сил изображаем дружелюбие. Силу нам изображать ни к чему, она и так видна.

Кстати, пора бы уже нашим «гостеприимным хозяевам» объявиться. А то вечереет уже. Малиновый диск солнца уже вот-вот за верхушки елок цеплять начнет. Понятно, что лето на дворе и стемнеет не раньше одиннадцати, но в ночь куда-то по незнакомым местам ехать — да ну его нафиг!

— Командир, гости твои опять к нам, — забубнил вдруг наушник голосом Руслана. — Спокойные, вроде. На одной машине, оружие попусту не мацают. Встали возле автобуса, похоже, тебя ждут.

Я еще в самом начале пути отдал парням приказ от армейских правил радиообмена на время этой экспедиции отойти. Нечего противнику, если он нас слушает (а в этом я почти уверен) знать о том, какие мы в данном вопросе грамотные и подкованные. Теперь переговоры на марше больше всего напоминают хорошо памятную мне еще по прошлой жизни болтовню водителей маршруток: бестолковый треп, про позывные все забыли, по именам друг друга вызывают, или, вот как меня сейчас. Иногда аж кулаки сжимаются, до того хочется за подобный бестолковый гвалт кому-нибудь подзатыльника отвесить. Причем, как мне кажется, парни специально чуть ли не анекдоты в эфире травят, чтоб меня позлить. Издеваются, негодяи, над любимым начальством. Но — сам приказал, приходится терпеть.

— Понял тебя.

Оставшиеся патроны добиваю в магазин в шустром темпе вальса, не до медитаций уже — поспешать нужно. Ничего, не устанут гости ждать. Армейский норматив по снаряжению магазина — тридцать пять секунд на «отлично», только тот норматив на мальчишек-«срочников» рассчитан. Так что справляюсь немного быстрее. К автомату снова примыкаю «банку» от РПК на семьдесят пять патронов, которую мне перед отъездом на память Сергей Сергеич, хозяин «Ратника» презентовал. Она почему-то на неподготовленного зрителя все время очень сильное впечатление производит, ну, особенно в комплекте с упакованным в крутой пластиковый «обвес» АК-103. В этот раз пойду уже не с Вовкой, возьму Курсанта с пулеметом. Для солидности и так, на всякий случай. В том, что сразу на нас не нападут, я был уверен на все сто процентов, а вот сейчас… Кто знает, что там господин Черный Полковник на наш счет решил? Как говорится: «Возможны варианты». И вот как раз на случай этих самых «вариантов» лучше за спиной иметь проверенного боевого товарища, с которым уже отлично сработались и без слов друг друга понимаем, а не мальчонку-ходока, у которого уровень подготовки даже до хорошего солдата срочной службы прежних времен не дотягивает пока. И которого еще тренировать и тренировать.

— Подъем, толстячок, есть работенка, — присев на корточки рядом, хлопаю я по широкой спине напарника, занявшего позицию неподалеку от «свинобраза». — И «швейную машинку» не забудь, мало ли.

— Обижаешь командир! Это когда это меня последний раз толстым назвать можно было? — сделав вид, что надулся от обиды, Толян как бы невзначай играет накачанной мышцой.

Что есть, то есть — и совместные тренировки помогли, и сам Курсант за себя крепко взялся. От того начинающего заплывать жирком молодого наглеца, которому я почти год назад чуть руку в «Псарне» не сломал, давно и следа не осталось. Уж на что я себя доходягой не считаю, но Толин прогресс даже у меня легкую зависть вызывает. С другой стороны, когда мне лет столько же было, сколько ему сейчас, от штанги меня тоже перло, словно на дрожжах, безо всякой химии. Как выражался мой незабвенный инструктор прапорщик Комаров: «Какой метан, какой ретаболил[50]? Молоко и гантели!!!» Это сейчас я уже старенький стал, дохленький: больше сотни от груди и не жму, здоровьице берегу.

— Хорош, хорош, согласен, — я легонько ткнул Толю кулаком в налитое плечо. — Беру свои слова назад. Хватай пулемет и айда, глянем, чего там по нам здешний главный босс решил.

Горелый явно внял моему совету и решил судьбу не испытывать, по кустам не ползать. Прибыл открыто, по дороге, причем «верхами». Возле проржавевшего насквозь ЛиАЗа, подмяв под переднее колесо тонкую молодую березку стоит почти такой же как у нас, разве что сантиметров на тридцать шире, открытый УАЗ. Лифтованный, с кованым бампером и сварным «кенгурятником». Сделан, правда, куда грубее, чем наши, ну так не всем повезло с Умаровыми быть знакомыми. Да и в целом вид у машины был какой-то… Усталый, что ли и неухоженный. Местами побитая и грубо подрихтованная, местами проржавевшая, причем, на крыльях и по низу дверей — аж до дыр. А еще колеса у них обычные, старенькие, с почти лысым протектором. С другой стороны, а где другие достать? Старые запасы крутой внедорожной резины, кончились давно, а новой из Харькова сюда точно не завозят. Хотя, нет, наверняка возят — контрабандисты. Но вряд ли много и, наверняка, очень задорого. С другой стороны… Прочно? Да. Крепко? Да. Надежно? Вроде не разваливается. Ну, так чего ж еще нужно?! Им на нее не любоваться, им на ней ездить. Над дугами безопасности слегка покачивается на ветру суставчатый «хлыст» антенны. Ага, значит, радиосвязь у них все-таки есть! Кстати, знакома мне их машинка, еще по прошлой жизни знакома. Кажется, «Скорпионами»[51] такие называли. На турели для солидности даже не пулемет — АГС-«тридцатка». Правильно, у «семнадцатого» отдача такая, что после первой же очереди стрелка за борт снесет, причем, не исключено, что в обнимку с самим гранатометом и турелью. Явно пофорсить решили парни, показать, какие они из себя крутые и серьезные. Не, мужики, не счетово, у вас же к нему даже одной полной «улитки» нет, так, свисает жалкий хвост ленты, выстрелов на шесть, кажется. Да в стволе один. Короче — две очереди, и все, хана всей крутизне и солидности, хоть наперевес с этим АГСом в атаку иди, как с дубиной. Благо, весу в нем всего около пуда. Так что, в здешних краях вы, возможно, и в авторитете, а вот на фоне тех же Непримиримых — прямо скажем, так себе, весьма средненько. Возле машины — только Горелый. Водитель — за «баранкой», еще один бредун в засаленной и грязной некогда камуфлированной панаме за ручки гранатомета держится, туда-сюда стволом водит. Ой, блин, кино и немцы! Как ты вообще на такой дистанции стрелять-то собрался, чудила? ВОГу ж метров двадцать-двадцать пять пролететь нужно, прежде чем он на боевой взвод встанет. Ну, да ладно, чем бы дитя не тешилось. Мне не за то платят, чтоб я вас уму-разуму учил. Если считаешь, что ты ситуацию контролируешь — попутного тебе ветра в могучую спину, нам же потом, если что, легче будет тебя, такого грамотного и умелого, уконтрапупить.