Мои покойные жёны - Джон Карр

— Знаете, — внезапно заметила Берил, — это похоже на дом с привидениями!

Г. М. повернулся:

— В каком смысле?

— Ну… кажется, будто внутри снуют люди. Я не притворяюсь медиумом. Я говорю то, что чувствую.

— Вы абсолютно правы, девочка моя, — согласился Г. М.

Деннис шагал впереди. Он находился ярдах в десяти от дома, когда его нога в грязной галоше толкнула маленькую картонную коробку, настолько увязшую, что она едва шевельнулась. Он взглянул на нее и нагнулся. Это была коробка от патронов.

Его глаза заметили кое-что еще — медную, наполовину обгорелую гильзу. Потом еще две.

Деннис посмотрел на дом. Две краткие вспышки молнии повергли его прямиком в царство ночных кошмаров.

Он ошибался насчет мертвого дома. Там было что-то живое.

Что-то шевелилось за кустом лавра слева от двери, затем подпрыгнуло, как на веревочке, и отскочило в сторону, чтобы посмотреть на него. Кажется, фигура человека в военной форме, с ружьем и в немецкой каске.

Деннис увидел это — или думал, что увидел, — пока очередная вспышка не осветила серый фасад дома, окна с зубьями разбитых стекол и лавровый куст, где вроде бы уже никого не было.

Боже всемогущий! Бодрствует он или спит?

Деннис едва слышал оглушительный удар грома. Тем не менее он сознавал, что в нескольких шагах позади него Берил что-то говорит, а Г. М. отвечает. Эти двое не заметили ничего. Сомневаясь в реальности окружающего мира и боясь мертвецов, выпрыгивающих из мертвой земли, Деннис прислушивался к дождю, колотящему по полям его шляпы и фасаду дома.

Г. М. снова умолк, пройдя вперед. Поднявшись на каменную ступеньку, он распахнул настежь дверь со сломанными петлями и знаком подозвал остальных. Держа Берил за локоть, Деннис последовал за ним.

Они оказались в темном сыром коридоре, пахнущем известкой. Дождь, проникая сквозь дырявую крышу, шелестел, как стая крыс. Г. М. указал на дверь справа. Поколебавшись, Деннис открыл ее и шагнул вместе с Берил через порог. Г. М. двинулся следом, закрыв за собой дверь.

Теперь они очутились в квадратной комнате с голыми скрипучими половицами, двумя окнами в передней стене и одним в боковой. В призрачном свете, проникавшем сквозь окна, Деннис разглядел два или три деревянных стула, один из них перевернутый, и стол у бокового окна.

А также немецкого офицера с револьвером в руке, поднявшегося из-за этого стола.

Вспышка молнии, скорее из земли, чем с неба, осветила черный силуэт офицера на фоне окна — сутулые плечи, изгиб локтя, каску на голове и дырки от пуль в животе, сквозь которые можно было видеть молнию.

Это было уже чересчур.

Деннис зажал рукой рот Берил, чтобы предотвратить крик, крепко держа ее, пока раскат грома не затих, медленно вибрируя.

— Бояться нечего, — послышался в темноте напряженный голос Г. М. — Но…

— Но — что?

— Это не моих рук дело. Кто-то орудует механизмом. И мне это не нравится.

— Орудует механизмом?

Деннис посмотрел на окно сбоку. Немецкий офицер исчез.

— Эти фигуры, — продолжал Г. М., — сделаны из фанеры и двигаются с помощью веревок и блоков. Вам предстоит увидеть кое-что похуже. Черт возьми, неужели вы не понимаете, где мы?

— Не могу сказать, что понимаю.

Г. М. шагнул ближе.

— Весь этот район размером около пяти миль на три ранее служил нуждам военной школы. Дом был ее частью.

— Военная школа! — воскликнул Деннис, отпустив дрожащую Берил. — Брюс Рэнсом упоминал о ней…

— Он упоминал, а вы забыли, не так ли?

— Да, забыл.

— Эту школу использовали для укрепления боевого духа солдат. И она выполняла свое назначение! Вы заметили причудливые башни, построенные для наблюдения за тренировочными боями, но упустили из виду песчаные карьеры с колючей проволокой, через которые ребятам приходилось перепрыгивать в полном боевом обмундировании. Но этот дом, как мне говорили те, кто прошел через все это, был самым худшим испытанием для нервов. — Он посмотрел на Берил: — С вами все в порядке, девочка моя?

— Абсолютно, — ответила Берил. — Я видела эту ужасную штуку у двери, Деннис. Но я обещала не кричать и не дергаться, поэтому держала слово.

Немецкий офицер снова со скрипом поднялся из-за стола. Они видели его на фоне окна. Даже зная, что это манекен, такое соседство было трудно назвать приятным, тем более в грозу.

Несколько мгновений Г. М. в шуршащем плаще разглядывал фанерную фигуру, потом повернулся, подошел к двери, открыл ее и окинул взглядом коридор. Очевидно, ничего не заметив, он вернулся в комнату, вытирая лоб рукавом.

— Слушайте! — заговорил Г. М. — Я хочу показать вам, как дом использовался для подготовки солдат, так как это имеет прямое отношение к нашему пребыванию здесь.

Каждый парень должен был пройти через это, чтобы показать свое умение сохранять присутствие духа. Снаружи его инструктировал офицер, который вручал ему две настоящие гранаты и пистолет-пулемет, заряженный пятнадцатью пулями.

«Внутри дома пятнадцать фрицев, — говорит офицер. — Ты должен прикончить их пятнадцатью пулями. Инструктор будет идти позади, шепча советы тебе на ухо. Но помни: не стреляй ни в кого, кроме фрицев!»

Парень бежит к дому. Из-за куста у двери выскакивает фриц. Один готов! В этой комнате из-за стола поднимается офицер. Двое готовы! В холле еще один фриц просовывает голову в заднее окно. Очистив нижние комнаты, парень поднимается наверх с инструктором, шипящим ему в ухо, как Сатана, и только сбивающим его с толку — что и соответствует его намерениям.

Парень хватает дверную ручку, но дверь не поддается.

«Ага! — говорит инструктор. — Ты себя выдал. Что ты теперь будешь делать, глупый сукин сын? Бросай свои гранаты, а потом врывайся и добивай фрицев пулями».

Гранаты разносят стены, что не слишком приятно, когда самому приходится от них увертываться. Парень вбегает в комнату и приканчивает еще двоих. «Теперь в подвал! — орет инструктор. — Ты забыл о подвале!»

Бедняга несется вниз и наступает на шаткую половицу у изголовья лестницы в подвал. Тут же его обстреливают настоящими пулями, пролетающими у него над макушкой, осыпая кусками штукатурки. К тому времени нервы, если они еще у него остались, прыгают под кожей, как жир на горящей сковородке. Но он бежит вниз по лестнице, уже не помня, сколько пуль у него осталось. А в подвале…

Г. М. сделал паузу, упершись кулаками в бока.

Фанерный немецкий офицер с изрешеченным пулями телом раскачивался и поворачивался за столом. Деннис, чьи глаза привыкли к полумраку, мог разглядеть следы пуль на стенах, куда палили наугад неофиты в этом доме нервов.

Все эмоции, которые должны были испытывать эти люди, благодаря выразительному монологу Г. М. ожили и стали для Денниса Фостера столь же ощутимыми, как собственные промокшие плащ и шляпа. Казалось, он сам проходит через испытание.

Голос Берил вернул его к реальности.

— А что можно найти в подвале? — спросила она.

— Пойдемте, и увидите сами, — вздохнул Г. М.

— Но это не…

— Пистолет-пулемет, подвешенный над дверью? О нет, девочка моя. Эти игрушки давно убрали.

«Кто-то орудует механизмом — так сказал Г. М.», — думал Деннис, когда они шли по темному коридору, чей пол хрустел под ногами, как песок. Каждую минуту он ожидал увидеть одну из фанерных фигур, просовывающую голову через разбитое окно в дальнем конце. Ему казалось, будто весь дом полон таких фигур, повисших на ставших бесполезными веревках и все же каким-то образом связанных с еще более жуткой фигурой Роджера Бьюли.

Но какое отношение могли иметь Бьюли или его поимка к покинутому фермерскому дому, приспособленному для обработки новобранцев?

— Спокойно! — тихо произнес Г. М.

Дверь в подвал находилась в конце коридора под лестницей, напротив задней стены дома. Собственно говоря, это была не дверь, а открытое прямоугольное отверстие, ведущее вниз, в черную дыру. «Не слишком вдохновляющее место для встречи с Бьюли», — подумал Деннис.

Несмотря на ободряющие слова, Г. М. крайне осторожно ступал на каждую половицу у верха лестницы. Предположительно, одна из них ранее контролировала спрятанный пистолет-пулемет. Но ничего не произошло — только дождь продолжал шуметь. Г. М. достал из кармана плаща фонарик.

— Давайте выясним заранее, — неожиданно сказал Деннис. — Что мы собираемся увидеть?

— Манекен, — ответил Г. М.

— Вы имеете в виду еще одного из этих чертовых немцев?

— Нет! — За стеклами очков Г. М. злобно сверкнул глазами. — На сей раз манекен в трех измерениях, набитый соломой и в одежде. Я хочу, чтобы вы оба увидели его, сынок, чтобы смогли к нему привыкнуть.

— Привыкнуть? Мы пробудем здесь долго?

— Может быть.

Молния и гром вновь заполнили фермерский дом. Г. М. включил фонарик. Его луч осветил стоптанные деревянные ступеньки между каменными стенами, покрытыми темными полосами в тех местах, где сквозь них проникал дождь. Г. М. первым зашагал вниз, к темному проходу слева.